Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 104

Что же касается детей, то им «заговорщики» уделяли особое внимание: «троцкисты» наиболее активно «работали» во Дворцах пионеров, используя их кружки для воспитания детей в духе «замены политвоспитательной работы культурничеством». Против Андреева, который никогда не разделял оппозиционных взглядов, были использованы его же собственные выступления, выдержанные в сталинском духе. Только теперь его речи объявили «троцкизмом». Секретарю украинского комсомола приписали «троцкистскую пропаганду» в его выступлении 1934 г. на собрании киевского комсомольского актива, хотя на самом деле это было типичное антитроцкистское выступление: «Возьмите борьбу Троцкого с нашей партией. Ведь он тоже в этой борьбе делал ставку на молодежь, он пытался противопоставить молодежь нашей партии, он пытался втянуть молодежь в борьбу с нашей партией. Конечно, ему это не удалось. Нашлись только отдельные элементы, которые пошли за Троцким, но которые потом отошли от него. Нашлись, повторяю, такие только отдельные элементы, а вся подавляющая масса молодежи, ленинский комсомол пошел тогда с партией, боролся против троцкизма» ^[759].

Под пытками следователей ^[760] из этой просталинской речи Андрееву пришлось сделать совсем иные выводы: «Политическое целеустремление нашей организации базировалось целиком на троцкистских позициях. Сознавалась необходимость реставрации капитализма в СССР при помощи интервенции со стороны фашистских государств» ^[761]. Большинство обвиняемых, включая Андреева, были по этому делу расстреляны.

Наряду с бывшими участниками оппозиционного движения и людьми, не имевшими к оппозиции ни малейшего отношения, жестоким репрессиям подвергались родные и близкие тех, кто в прошлом «запятнал» себя связями с Троцким. В июне 1937 г. был арестован В. В. Ауссем-Орлов, являвшийся заместителем начальника штаба Харьковского военного округа. Вся его «вина» состояла в том, что он был сыном В.Х. Ауссема — члена РСДРП с 1901 г., председателя Полтавского Совета в 1917 г., а в 1925–1927 гг. — председателя ВСНХ Украины. Ауссем-старший был активным участником объединенной оппозиции, за что в декабре 1927 г. был исключен из ВКП(б) и сослан. После многих перипетий В.Х. Ауссем был в 1937 г. арестован и расстрелян. Был расстрелян и его сын ^[762].

У бывшего наркома просвещения Украины В.П. Затонского при обыске нашли визитную карточку министра народного образования Польши Свентовского и заставили сознаться в том, что он был связан с польской разведкой. Затем Затонский сознался, что имел «намерение» совместно с Пятаковым «создать в ЦК КП(б)У противовес» ЦК партии, что он являлся связным между «правыми» и «троцкистами» и, наконец, дал показания о «вредительской работе» секретаря ЦК КП(б)У С.В. Косиора ^[763], который сначала проявлял «бережное отношение» к «троцкистам», а позже стал давать прямые директивы в духе «троцкистов», «правых» и националистов. Затонского и других обвиняемых по его делу вынудили дать показания об антисоветской деятельности академика А.В. Палладина, писателей М. Бажана, М. Рыльского, Ю. Яновского. Никто из этих людей, правда, арестован не был, но досье на всех было создано. Затонского расстреляли ^[764]. Потом расстреляли и С. В. Косиора.

Документация Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины дает весьма рельефное представление о том, как выбивались показания из подследственных. По текстам допросов видно, в каком месте допрос прерывался для избиения или других истязаний. Человек, который решительно отрицал только что предъявленное страшное обвинение, при следующем вопросе точно такого же текста отвечал все еще отрицательно, но вяло, а в третий (или в четвертый) раз в ответ на тот же вопрос отвечал: «Я решил показывать правду», и вслед за этим в протоколе следовали совершенно нелепые признания обвиняемого, оговаривавшего себя и других. После пыток и признательных показаний проводился суд, который занимал обычно всего несколько минут. Видимо, рекорд «продолжительности» был поставлен при рассмотрении дела бывшего секретаря комиссии по истории Гражданской войны при ЦК КП(б)У Д.В. Ермолаева. Военная коллегия Верховного суда СССР начала рассмотрение его дела 8 марта 1937 г. в 22 часа 10 минут и вынесла смертный приговор в 22 часа 35 минут. За 25 минут «судьи» успели заслушать обвинительное заключение, допросить обвиняемого, выполнить все прочие процедурные формальности, удалиться на совещание, написать приговор, возвратиться в зал заседания и огласить решение о смертной казни ^[765].

Отправленные в концлагеря немногочисленные сторонники Троцкого, оставшиеся верными своему вождю, как правило, вели себя мужественно до безрассудства. На этапах они пели «Интернационал» и «Варшавянку», в самих лагерях поначалу осмеливались предъявлять требования и угрожали голодовками. Правда, и в их среду проникало немало провокаторов и осведомителей. Один из лагерников, которому чудом удалось выжить, писал в воспоминаниях: «Среди этой агентуры было немало таких, которые полагали, что в качестве тайных агентов во «вражеском стане» они действуют «для вящей славы» дела партии во имя охранения «дела Ленина» ^[766]. Кончалось всё для всех одинаково: физической расправой в лагере; смертной казнью через непосильные работы, голод и карцер; расстрелом в лагере по обвинению в «связях с международной буржуазией», которые несчастные узники ухитрялись налаживать даже из ГУЛАГа ^[767].

В 1942 г. НКВД удалось обнаружить «контрреволюционную троцкистскую организацию» во главе с заключенным Грязных в печально знаменитом Дальстрое под Магаданом. По утверждению НКВД, группа даже имела свою платформу. В 1945 г. обнаружили новую группу, руководимую заключенным Стэрном, в свое время окончившим Академию Генерального штаба Красной армии. Этой группе следователи приписали подготовку «вооруженного восстания» в концлагере. Активными участниками ее являлись Михайлов — «кадровый троцкист» и один из лидеров «рабочей оппозиции», и Аксянцев — в прошлом связанный с Бухариным. Эти люди «устраивали нелегальные сборища», распространяли антисоветские стихотворения и «контрреволюционную литературу», оказывали материальную помощь и «моральную поддержку» другим заключенным. Всего было арестовано десять человек. Все они были расстреляны ^[768].