Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Чернявский, Юрий Фельштинский cтр.№ 59

Экстраполируя свою схему революционного процесса, вынося её за пределы своей страны, Троцкий полагал, что в том или ином виде, при учёте национальных и исторических особенностей и времени свершения, этот процесс относится не только к России, но и ко всем другим отсталым странам. Он считал, однако, что толчок международной революции может дать лишь комплекс значительных внутренних событий в крупной стране.

Разумеется, в реальных условиях России 1905 г. схемы перманентной революции выглядели несбыточными, утопичными. Для того чтобы оградить себя от упрёков в маниловщине, Троцкий многократно подчёркивал условность этих схем, их зависимость от тех или иных конкретных поворотов событий. После революции 1917 г., переиздавая свою работу 1906 г. «Итоги и перспективы» в советской России, Троцкий написал к ней предисловие, в котором говорилось: «В отношении оценки внутренних сил революции и её перспектив автор не примыкал в тот период ни к тому ни к другому из главных течений в русском рабочем движении. Защищавшаяся автором точка зрения может быть схематически формулирована так. Начавшись как буржуазная по своим ближайшим задачам, революция скоро развернёт могущественные классовые противоречия и приведёт к победе, лишь передав власть единственному классу, способному встать во главе угнетённых масс, то есть пролетариату. Встав у власти, пролетариат не только не захочет, но и не сможет ограничиться буржуазно-демократической программой. Он сможет довести революцию до конца только в том случае, если русская революция перейдёт в революцию европейского пролетариата. Тогда буржуазно-демократическая программа революции будет преодолена вместе с её национальными рамками, и временное политическое господство русского рабочего класса развернётся в длительную социалистическую диктатуру. Если же Европа останется неподвижной, буржуазная контрреволюция не потерпит правительства трудящихся масс в России и отбросит страну далеко назад — от демократической республики рабочих и крестьян. Став у власти, пролетариат должен будет поэтому не ограничивать себя рамками буржуазной демократии, а развернуть тактику перманентной революции, то есть уничтожить границы между минимальной и максимальной программой социал-демократии, переходить ко все более и более глубоким социальным реформам и искать прямую и непосредственную опору в революции на европейском Западе» ^[464].

Иначе говоря, сущность концепции перманентной революции состояла в том, что социалистическая революция начинается на национальной почве, развёртывается на интернациональной и завершается на континентальной или мировой.

Рассматривая перманентную революцию одновременно в двух смыслах — как единый процесс переплетённых между собой общедемократических и социалистических задач и преобразований и как распространение революции в России или в другой сравнительно отсталой стране на развитые страны и превращения революционного процесса в международный (всемирный или, по крайней мере, европейский), Троцкий заслуженно стяжал себе известность в широких кругах социалистических теоретиков и практиков. Большинство из них отнеслись к концепции резко отрицательно или, по крайней мере, подозрительно, считая её надуманной и оторванной от реальной жизни. И это было действительно так. Но не менее умозрительными были и классические марксистские схемы, проповедуемые официальными теоретиками 2-го Интернационала, от которых с огромным трудом, с нравственными и умственными муками, постепенно и робко начинали отходить самые раскованные и вдумчивые социалистические деятели типа Эдуарда Бернштейна, которых приверженцы догм презрительно прозвали ревизионистами.

Арестом 3 декабря 1905 г. начался, как писал Троцкий, его «второй тюремный цикл» ^[465]. Лев переносил его намного легче, чем первый. Это было связано прежде всего с тем, что юношеский опыт пребывания в провинциальных тюрьмах создал у него определённый «иммунитет» к жизни за решёткой. К заключению трудно, почти невозможно привыкнуть, тем более человеку активному. Но приспособиться к камерному быту было теперь намного легче. Троцкий считал себя, как и других арестованных членов Совета, «пленниками» врага, против которого необходимо было продолжать борьбу в новых условиях, используя старые средства защиты и нападения — устное и печатное слово, высокомерное поведение, театрализованную позу, то есть всё то, чем он вполне овладел и что он с успехом применял, ведя политическую борьбу на воле.

Кроме того, условия пребывания в заключении были несравненно более благоприятными, чем в период пяти-шестилетней давности. Хотя после подавления Декабрьского восстания в Москве и других городах революция переживала значительный спад, стачечные выступления, волнения в армии и на флоте, крестьянские бунты продолжались. Россия становилась полуконституционной монархией. Вводились и в основном соблюдались определённые правовые нормы. Возникли легальные политические партии. Состоялись выборы в 1-ю Государственную думу, которая, впрочем, была вскоре разогнана. Тюремщики вели себя более или менее осторожно, не уверенные в своей силе и опасаясь, как бы те, кто сейчас находился под их замком, вскоре не оказались в правительстве.

Изначально Троцкий был помещён в Кресты, затем его перевели в Петропавловскую крепость. Ещё непродолжительное время он провёл в Доме предварительного заключения. «Каждая из тюрем представляла свои особенности, к которым нужно было приспособиться. Но рассказывать об этом было бы слишком утомительно, ибо при всём своём разнообразии все тюрьмы похожи друг на друга», — писал Троцкий ^[466]. Основным занятием в тюремной камере стала напряжённая и плодотворная, во всяком случае в отношении объёма написанного, работа. Троцкий совершенствовал и оттачивал своё мастерство в качестве политического аналитика, критика политики царизма и либеральных сил. Он изучал социально-политическую историю России по доступным ему трудам, имевшимся в тюремной библиотеке, и тем, которые передавали ему с воли. Всё это, вместе с осмыслением недавно пережитого опыта революции и сведениями, поступавшими из прессы, от единомышленников и знакомых, побудило его к написанию «Итогов и перспектив», в которых в наиболее концентрированном виде была сформулирована концепция перманентной революции, как Троцкий её понимал в то время.

В тюрьме написана и обширная рукопись о земельной ренте, которая позже затерялась и не была опубликована. Впрочем, если судить по публикациям Троцкого по аграрному вопросу в следующие десятилетия, вряд ли в этой работе было что-то новое и интересное. Скорее всего, в ней содержалось популярное изложение весьма сложной для усвоения Марксовой теории земельной ренты.

После перевода в Дом предварительного заключения к обвиняемым были допущены адвокаты. В качестве таковых в основном нанимались политические единомышленники, которые, с одной стороны, следовали правовым процедурам, отстаивая официальные интересы своих подзащитных, а с другой — в прямое нарушение собственных обязанностей — служили их связными с внешним миром. Весьма интересно, однако, что защитником Троцкого стал не социал-демократ, а человек, хотя и беспартийный, по своим взглядам близкий к кадетам. Наталья Седова договорилась о защите с весьма уже известным в Петербурге адвокатом Оскаром Осиповичем Грузенбергом ^[467].