Не возвращайся - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 2

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Не возвращайся | Автор книги - Ульяна Соболева

Cтраница 2
читать онлайн книги бесплатно

Праздники чаще всего отмечали у меня. Ларка с Филиппом живут в однушке, Кондратьев тоже в «студии» в центре, а мама приедет из другого города… А вообще, кому я вру. Мы никуда не пойдем, потому что Тошка будет чувствовать себя ужасно в другой обстановке, и нам все равно придется вернуться домой.

— Кстати, все время забываю спросить, а как ключи отыскались?

— Особо и не искали. Может быть, Антошка их вынес из дома и уронил на лестничной площадке. Консьержка нашла и вернула мне.

— Замки не хочешь сменить?

— Зачем? У меня и взять нечего. Разве что письма от кредиторов и обманутых покупателей, которые так и не получили свой товар.

— Ну мало ли. Сейчас и просто так людей убивают.

— Кому мы нужны?

Усмехнулась я и подумала о том, что продала все, даже ноутбук, когда на нас посыпались судебные иски по невыполненным обязательствам.

— Я бы сменила.

— Может быть, и сменю, но сейчас мне точно не до этого. Ладно, Ларис, спасибо тебе. Я завезу все это домой и за Тошкой побегу в сад.

— Давай мы с Филей завтра на машине закинем тебе продукты? А ты поезжай за Антоном и заодно деньги на такси не потратишь. Я еще поброжу здесь. Филипп меня через час заберет из центра. Ты, кстати, так и не сказала, что купить мелкому.

— Купи ему конструктор. Лего. С домиками.

— Он сможет собирать?

— Сможет.

— Ооо, у вас прогресс?

— Да, у нас прогресс.

Соврала я и чмокнула ее в щеку.

***

Первый снег падал и тут же таял, превращался в грязь под ногами, но запах праздника уже витал в воздухе, поблескивал огоньками из витрин и из окон домов. Праздник. Какое обычное слово, как и любое другое, но мы сами придаем ему смысл и радужную окраску. Каждый человек сам себе создает праздник. В магазине, где я работала кассиром, моя сменщица ворчала, что Новый Год — это разорительство, и кому он нужен, она даже елку покупать не будет.

А я смотрела на нее и думала, что не хочу такой стать, не хочу, чтобы меня больше ничего не радовало, чтобы все стало серым, чтобы все раздражало и вызывало злобу. Праздник живет в самом человеке и создается человеком. А у меня сын. Мне есть ради кого радоваться жизни.

Сегодня же надо нарядить елку и повесить любимую гирлянду Тошки в коридоре. Посмотрела на часы и потерла замерзшие руки. Забыла перчатки дома. Снова подумала о словах Ларисы насчет оливье, и больно кольнуло в районе сердца, где-то глубоко под ребрами привычно заныло. Сергей любил оливье. Он любил его всегда и по любому случаю, и я готовила для него по-особенному, так же, как и его покойная мама — с ложечкой сметаны и с отварной морковью. Это будет восьмой Новый Год без него. А мне иногда кажется, что вся моя жизнь после его ухода ненастоящая. Что я живу во сне, и когда открою глаза, то увижу рядом его небритое лицо, взъерошенные русые волосы и нос с горбинкой, он потянется ко мне и сгребет в охапку своими большими руками, а потом залезет под ночнушку и по-хозяйски сожмет грудь, зарываясь носом в мою шею. Мы займемся любовью, и я буду громко стонать и кричать, а на самом деле думать о том, что хочу в туалет и нам нужно почистить зубы. Изображу оргазм, потом мы ляжем рядом друг с другом, и я все равно буду думать о том, как мне с ним хорошо. Даже вот так. Когда мне не особо хочется секса и когда я не кончила. Хорошо, потому что хорошо ему. Потому что я люблю его.

А чуть позже зазвонит будильник, Сергей вскочит с постели, оденется за две минуты, как в своей армии, и с бутербродом в зубах выскочит за дверь. Внизу его будет ждать машина, и он снова уедет на неизвестное количество времени. Туда, где страшно, туда, где смерть…

Вот и сейчас мне все еще кажется, что он тоже уехал… просто еще не вернулся назад… Так странно. Я вроде помню каждую мелочь, помню слова, помню его запах… но почему-то не получается отчетливо представить его лицо. Оно выскальзывает из темноты или из тумана. Я его вижу, но не могу ухватить целиком, не могу рассмотреть, удержать. Оно снова расплывается и исчезает. Мой психолог говорила, что это нормально, что именно так наш мозг пытается притупить сильную боль. Она сказала, что нормально спрятать все фотографии и вещи, сказала, что нормально убрать подальше видеозаписи и не хотеть лишний раз случайно увидеть кадр, где мой муж живой. Что это тоже защитный механизм, и рано или поздно, когда я буду готова — то я смогу спокойно смотреть наши старые альбомы с легкой грустью. Каждый год я думала, что это время настало, спускалась в подвал, доставала коробки и… долго не сводила с них взгляд, не решаясь открыть. И чувствовала, как по щекам текут слезы. Ставила их обратно и уходила. С психологами для себя было покончено через три года… когда забота о сыне заставила забыть о своих проблемах.

Пока ехала в трамвае и смотрела в окно сквозь свое отражение почему-то вспомнила наш последний разговор с мужем. Как же я ненавижу слово «покойный».

Сергей стоит у двери, на нем джинсы, черный свитер и теплая куртка. Но это не зима, а ранняя весна, и за окном тает лед, капает вода с тающих сосулек. Я ужасно не хочу, чтобы он уезжал, мои глаза опухли от слез, а он равнодушно закидывает спортивную сумку с красными полосками по бокам через плечо и говорит мне:

— Твои истерики осточертели. Ты знала, за кого выходила. Не нравится — разводись!

У меня в кармане тест на беременность, он ярко-полосатый, и я не знаю, сказать ли ему о ребенке… особенно после слов о разводе. И разве что-то можно удержать именно этим? Что-то можно склеить? Мне невыносимо больно, и я не хочу расставанья на такой ноте. Мне очень хочется все исправить.

— Ты обещал… ты же обещал, и фирма приносит прибыль, Сергей!

— Что она приносит? Пока только вкладываемся! Пойми, Катя, это все, что я умею. А там много денег! Много, понимаешь? Я не привык жить в этой серости, в этой вечной гонке! Я только и умею — воевать! Даже бизнес этот… ради тебя затеял, и толка никакого. Не торгаш я! Ясно? Не за того ты вышла! И вообще… думаю, нам надо пожить отдельно. Вернусь, и поговорим об этом.

Сколько раз потом я хотела забыть эти слова. Стереть из памяти. Чтобы их не стало. Хотела помнить только, как мы любили друг друга.

— Сергей!

— Хватит! Мне пора!

— Сергей!

Я побежала за ним, чтобы поймать у двери, чтобы схватить, обнять, чтобы сгладить вот эти ужасные последние слова, но он отстранился. Словно я была ему неприятна, словно мы теперь совершенно чужие.

— Прости… я все не то говорю, я просто боюсь, каждый раз ужасно боюсь, и я хотела сказать, что я…

— Мне пора! Понимаешь? Все! Прощай!

Отодвинул меня в сторону и быстро пошел вниз по ступенькам. И я даже не успела ему сказать, что беременна, что у нас будет ребенок. Я рыдала за приоткрытой дверью, стоя на коленях и прислушиваясь к его удаляющимся шагам. А через месяц… через месяц ко мне пришел груз двести. И этот ужасный разговор оказался нашим последним.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению