Отдаленные последствия. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 59

– А доклад можно почитать?

– Конечно, почему нет?

– Я бы, если честно, вообще все прочитал, что вы там в своей группе наработали, уж больно вопрос занятный.

Гиндин снова повернулся к компьютеру.

– Давай флешку, я тебе скину, что есть. У нас материалы открытые, даже грифа «для служебного пользования» ни на одном документе нет.

– А как так вышло? Я думал, если ВНИИ МВД, то все, наоборот, секретное, для сугубо внутреннего употребления.

– Да глупости это! – рассмеялся Илья. – Есть много грифованных тем, это правда, но много и открытых, особенно если тема разрабатывается совместно с учеными из гражданских учреждений. По рикошетным жертвам головной исполнитель – кафедра Стекловой, а наш институт, вернее, наша лаборатория, – соисполнители. Так что никаких секретов быть не может. Вот, – он протянул Роману флешку, – твой шеф торопится, поэтому я не стал ничего отбирать, чтобы время не тратить, там все вперемешку, но ты разберешься, если захочешь.

– Спасибо огромное!

Дзюба судорожно пролистывал содержимое папки. Остался только один вопрос, всего один, но как же его задать?! Еще статья, авторы – Димура и Лазаренко. Другая: Лазаренко, Стеклова, Гиндин. Следующая: Стеклова, Гиндин… Димура, Гиндин. Стеклова, Димура. Да где же она?!

Слава богу. Вот. Лежит в самом низу папки. Та первая статья, опубликованная в самом начале 2018 года, где речь идет о ДТП, в которых пострадали Екатерина Гурнова и Александр Масленков. О тех ДТП, виновниками которых были убитые Леонид Чекчурин и Татьяна Майстренко.

– А вот тут еще какой-то Выходцев числится в соавторах, – произнес Дзюба, стараясь ничем себя не выдать. – Ты про него вроде не упоминал. А он чем у вас занимается? Тоже психолог?

– Выходцев умер, к сожалению, – коротко ответил Гиндин. – Эта статья – единственная, в которой он принимал участие. Я его даже не видел ни разу, знал только, что он существует.

– Не понял… – озадаченно протянул Роман. – А как так может быть? Я думал, если соавторы, так они и пишут вместе, ну, собираются там где-то, что-то обсуждают, записывают, спорят о формулировках. Вообще не представляю, как это так: написать статью и в глаза не видеть своего соавтора.

– В науке все бывает. И такое тоже. Светлана Валентиновна говорила, что Выходцев пришел к ней со своими идеями, которые она взялась разрабатывать и доводить до ума, но сам он был уже очень больным, а когда статья вышла – вообще с постели не вставал. Его указали в списке соавторов, чтобы все было по-честному. Стеклова в этом вопросе была всегда чрезвычайно щепетильной.

– А-а, понял. Жалко мужика, толковый был, наверное, раз идеи придумывал. Психолог? Социолог? Или кто?

– Философ от жизни, – усмехнулся Илья. – Вообще-то он, кажется, бывший полицейский, комиссовали по болезни, у него онкология была.

Эх, имя-отчество еще уточнить бы, но повода нет спросить, а сам Гиндин их не называет. И. А. Иван Алексеевич? Илья Андреевич? Игорь Александрович? Ну хоть бы год смерти сказал! Когда этот Выходцев помер? В том же семнадцатом, когда писалась статья? В восемнадцатом, когда статья была опубликована? Девятнадцатом? Или в начале нынешнего, двадцатого, одновременно со Стекловой? Ладно, обойдемся. И при более скудных данных людей находили.

Умер, стало быть, Выходцев И. А. Из списка потенциальных подозреваемых можно его вычеркивать.

Инга привыкла считать себя сильной. Выносливой. Способной подолгу не чувствовать усталости, не выдыхаться. Короче, ломовой лошадью. С детства гордилась тем, что мама превозносила не только ее способности, но и неутомимость. «Ингуша нам всем фору даст! Нашей семье ничего не страшно, Ингуша всех вытянет, всех защитит и спасет».

Ангел-хранитель.

А тут вдруг… Накатило что-то. Даже не физическая усталость, нет, скорее моральная, душевная. Столько лет рядом со страдающими от боли, стонущими, умирающими! Истощение, наверное. Разумеется, далеко не все домашние пациенты Инги Гесс были онкологическими больными, но ведь и те, у кого «просто спина», «просто нога» или «просто мигрень» и прочее, тоже мучаются от боли. Они тоже страдают. Им тоже не сладко. И на энергетике сказывается.

Инга ехала домой, возвращалась от бесплатного пациента – шестилетнего мальчика, которому оставалось несколько месяцев жизни, и впервые за все годы думала: «Я больше не могу. У меня не осталось сил находиться рядом с горем». И в следующую же минуту она спохватывалась: ничего, ничего, вот сейчас она приедет, дома ее ждет Артем, они вместе поужинают, потом сядут рядышком на диван, включат телевизор, по которому показывают очередную базарную чушь, но смотреть не станут, звук приглушат. Обнимутся и будут разговаривать о чем-нибудь далеком от боли и смерти. Или помолчат, думая каждый о своем. И ее отпустит. Обязательно отпустит.

Артем действительно был дома, и поначалу все шло так, как ей и думалось, но потом Инга внезапно поняла, что – нет, не так. Успокоение и расслабление не приходили, зато нарастали раздражение и злость непонятно на что. Это было непривычным и странным, флегматичный и уверенный в себе Артем обычно действовал на нее не хуже успокоительной таблетки. Была в этом молодом мужчине какая-то предсказуемость, размеренность, распланированность, и эти качества всегда гасили Ингину нервозность, как уксус гасит соду. Раньше – всегда, а вот сегодня – нет. Даже прикосновение его плеча отчего-то казалось неприятным. Инга непроизвольно напрягла мышцы, словно готовясь отстраниться, и Артем, конечно же, почуял, понял, немного отодвинулся, повернул голову, посмотрел внимательно.

– Что-то случилось?

– Устала, – коротко ответила Инга.

Он вздохнул, кивнул.

– Может, тебе притормозить с домашними пациентами? Шеф хорошо платит тебе, зачем гоняться за мелочью?

– Двадцать пятачков – рубль, – усмехнулась она. – У Машкиной семьи запросы растут, да и мама во вкус вошла.

– Понимаю. Маленький ребенок многого требует. И маме не откажешь, тоже понимаю. Но что будет, если ты надорвешься и вообще не сможешь работать?

– Смогу, никуда не денусь, я семижильная.

– Может, пересмотрим доли в бюджете, чтобы ты могла побольше откладывать? – предложил Артем. – Тогда ты сможешь хотя бы от части домашних отказаться и снизить нагрузку.

– Нет, – ответила Инга резко и твердо.

Равное участие в общем бюджете было для нее гарантией независимости и профилактикой возможных в будущем претензий и упреков. Об этом они с Артемом договорились с самого начала, с первого же дня, когда Инга переехала к нему. Сели, посчитали: и оплату ЖКХ, и ежегодный налог на жилье, и питание, и хозяйственные траты, и еще кучу всего, сделали допуск на непредвиденные расходы. Полученную сумму разделили пополам. Именно столько они каждый месяц будут класть в ящик кухонной тумбы. Остальное – их личное, могут распоряжаться по своему усмотрению и друг перед другом не отчитываться. Могут копить, делать подарки, давать в долг, тратить – полная свобода.