Лакомый кусочек - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Этвуд cтр.№ 42

Мэриан принялась отрезать тонкие ломтики мяса и отправлять их в благодарный желудок. При этом она перебирала в мыслях слова Питера и пыталась определить для себя понятие «справедливость». Очевидно, быть справедливым означает быть честным, но, вдумавшись в это определение, решила, что оно слишком расплывчато; может быть, «справедливость» значит «око за око»? Но если, потеряв глаз, ты выбьешь глаз другому, кому от этого польза? Справедливость как компенсация? При столкновении автомобилей, например, можно говорить о денежной компенсации. Даже за потрясение чувств можно получить компенсацию. Однажды она видела, как в трамвае мать укусила своего ребенка за то, что тот укусил ее. Мэриан попался твердый кусочек мяса, она сосредоточенно разжевала его и проглотила.

Питер был явно не в духе. Он вел трудное, запутанное дело, требовавшее тщательного анализа, и, обращаясь к другим подобным делам, снова и снова убеждался, что все они решались в пользу противной стороны. Вот откуда эти суровые тирады о воспитании детей. Ему надоели сложности, он хочет простоты. А ведь пора бы ему знать, что, не будь юриспруденция так сложна, она не приносила бы ему ни гроша.

Мэриан взяла бокал с вином и подняла глаза на Питера. Он наблюдал за нею. Он уже почти доел свое филе, а на ее тарелке лежало больше половины.

— Размышляешь? — спросил он благодушно.

— Нет… просто задумалась… — она улыбнулась ему и снова принялась за еду.

В последнее время он все чаще наблюдал за ней.

Раньше, летом, она думала, что он и смотрит-то на нее редко и вообще как бы не видит ее; в постели, после того как они размыкали объятия, он вытягивался рядом, клал голову ей на плечо и чаще всего засыпал. Теперь же глаза его часто устремлялись на нее, и взгляд у него был такой пристальный, как будто он надеялся путем длительного и внимательного наблюдения проникнуть в ее мысли. Она не знала, чего он в ней ищет, и от такого взгляда ей становилось не по себе. Часто, когда они, усталые, лежали в постели, она открывала глаза и замечала, что он наблюдает за ее лицом, словно хочет застать врасплох. Он начинал слегка поглаживать ее, спокойно, бесстрастно, почти как врач, который пытается прощупать то, что скрыто от взгляда. Словно старался запомнить, какая она. И тогда ей начинало казаться, будто она на осмотре у врача, и она брала Питера за руку, чтобы остановить его.

Мэриан ковыряла вилкой салат в деревянной миске — искала среди овощей ломтик помидора. Может быть, он начитался книг вроде «Азбуки для новобрачных», и этим объяснялось его поведение? «Это так на него похоже», — с нежностью подумала она. «Если вы приобрели новую вещь, пойдите и купите книгу, которая научит вас, как с ней обращаться!» Она вспомнила книги и журналы по фотографии, стоявшие на средней полке, между юридическими книгами и детективами. А в машине Питер всегда держал учебник по автоделу. Да, это очень соответствовало его типу мышления: прежде чем жениться, пойти и купить книгу для новобрачных с достаточно понятными диаграммами. Она весело усмехнулась про себя.

Подцепив вилкой черную маслину из салата, она положила ее в рот и проглотила. Ну конечно! Она для него — что-то вроде нового фотоаппарата, в котором надо разобраться, понять, как действуют колесики и прочие мельчайшие детали, найти уязвимые точки, определить достоинства и недостатки. Он хотел знать, что ею движет. Ну, если ему не нужно ничего другого…

Она мысленно улыбнулась: «Чего я только себе не напридумываю!»

Питер уже почти кончил ужинать. Она смотрела, как ловко он орудует вилкой и ножом, — одним точным движением отрезает тонкий ломтик мяса, не оставляя на тарелке ни крошек, ни разорванных волокон; просто замечательно. И все-таки в этом разрезании было что-то от насилия. Насилие?.. Ей казалось, что такое к Питеру приложимо. Так же, как реклама пива «Лось», которая стала теперь появляться повсюду — в поездах подземки, на щитах для афиш, в журналах. Вреда от них не было, но, поскольку Мэриан участвовала в предварительном опросе, она чувствовала себя отчасти ответственной. Рыбак, стоящий в бурном речном потоке, с пойманной в сеть форелью, имел слишком опрятный вид, волосы его были как будто недавно расчесаны, только несколько прядей аккуратно спускались на лоб — попытка показать, что погода ветреная. И рыба была не похожа на настоящую: без зубов, без запаха, без слизи, точно крашеная металлическая игрушка. Охотник, убивший оленя, вежливо позировал, руки у него были совершенно чистые — ни единого пятнышка крови, а в волосах — ни одной застрявшей веточки. Разумеется, на рекламах не изображают ничего неприятного, ничего пугающего — например, никто не станет рисовать на рекламе оленя с вывалившимся языком!

Ей вспомнилось сообщение на первой странице утренней газеты, которое она бегло просмотрела: молодой парень в состоянии невменяемости успел уложить из ружья девятерых, прежде чем его схватила полиция. Он стрелял из окна верхнего этажа. Газета поместила фотографию: парень в светлой одежде я держащие его полицейские в темной форме; взгляд у преступника отсутствующий и настороженный. Он был не из тех, кто пускает в ход кулак или нож. Решившись на физическое насилие, он избрал насилие, совершаемое издали, посредством техники, так что не нужно касаться жертвы и. можно наблюдать за ее смертью с большого расстояния. Таким образом, акт насилия становится рассудочным и почти магическим: ты принимаешь решение, и оно исполняется.

Следя за тем, как Питер расправляется с мясом — отрезает ломтик, затем режет его на аккуратные кубики, — она вспомнила рисунок на переплете одной из своих поваренных книг: разлинованная корова с надписями, указывающими названия различных частей ее тела. Мясо, которое они сейчас ели, было взято из задней части — Мэриан сразу вообразила себе эту часть, отграниченную от других пунктирной линией. Ей вдруг представилась особая школа для мясников: вот они сидят рядами в большой комнате, одетые в безукоризненные белые халаты и колпаки, у каждого — маленькие детские ножницы, и они вырезают бифштексы, ростбифы и антрекоты из коричневых бумажных моделей коров. У коровы на обложке ее поваренной книги были глаза, рога и вымя; она стояла совершенно спокойно, ничуть не встревоженная тем, что шкура у нее разлинована. «Возможно, — думала Мэриан, — путем научно обоснованных экспериментов удастся вывести новую породу коров, разлинованную от рождения».

Она взглянула на свое недоеденное филе-миньон и вдруг поняла, что перед нею — мышца. Кроваво-красная, Кусок мяса, отрезанный от настоящей коровы, которая когда-то ходила, жевала траву, а потом однажды долго стояла в очереди на бойне — совсем как человек, ждущий трамвая, — пока ее не убили ударом по голове. Конечно, всем известно, что коров убивают, но обычно об этом не думаешь. Покупаешь в супермаркете фасованное мясо — в целлофановой обертке, на которой белеет этикетка с ценой и наименованием части. Купить мясо так же просто, как купить банку арахисового масла или зеленого горошка, — никакой разницы. И даже когда выбираешь его в мясной лавке, кусок так быстро и ловко упаковывают, что крови не замечаешь: все чисто, аккуратно. Но сейчас мясо принесли Мэриан на тарелке, без спасительной обертки, настоящее мясо с кровью, и она с жадностью набросилась на него и стала есть.