– Только не делай вид, что ты не счастлив оказаться за милым чёрным заборчиком, в недосягаемости «любимой» семьи. Даже не знаю, что скажут родители? Для них это будет ударом, ты это понимаешь?
– Переживут и смирятся, как всегда. У отца голова на плечах есть, он всё поймёт правильно.
– В отличие от меня? У меня же голова – подставка под причёски?
Джеймс примиряюще рассмеялся:
– Да ладно тебе, Джул! Ну, ты же понимаешь, что я так не думаю. Просто ты иногда правда бываешь трудно выносимой. Вот как сейчас, например. Ты же злишься на меня не из-да распределения. Хотя из-за него, конечно, тоже, но… чем тебе не угодил Райли? Красивый, интересный парень. Девчонки, вон, в восторге. Даже твои подружки…
– Ребекка мне не подружка, – отрезала Джудит. – Это соседка Абигайль, – ледяным голосом отрезала она. – И чего бы ей не остаться в восторге от твоего нового друга? Она же с ним одного поля ягода. Чужаки, от которых приличным людям следует держаться подальше.
– Не знал, что ты поборница радикальных взглядов в вопросах классового неравенства. Как по мне, так социальные лифты должны работать, иначе мы попросту загниём. А Эдвард Райли отлично разбавит нашу слишком рафинированную кровь. Каким жалким и ничтожным на его фоне смотрелся ваш признанный кумир, а? – язвительно рассмеялся Джеймс. – Молодец и храбрец Хуан Моривар, ничего не скажешь, да?
– Ты нажил себе крупного и опасного врага.
– Не такой уж он и крупный, как выяснилось, надувает щёки только перед слабаками и такими глупыми курочками, как твои очаровательные подружки.
– Оставь в покое моих подружек. Не смей говорить о них гадости.
– Ладно, не хочешь идти на вечеринку – не ходи. Правда, чего тебе праздновать? Твоего любимого Хуана прилюдно унизили и оскорбили.
– Не мели ерунды. Я никогда не любила Хуана. Он мне даже не нравился.
После стычки с братом выбора не оставалось – идти на попятный было стыдно, так что Джудит, упрямая, как мул, отправилась домой, спать.
Но сон на новом месте всё никак не шёл. Было жарко, душно, неудобно, а главное – обидно. Все, абсолютно все, просто наплевали на неё и занялись своим делом! Привыкшая к тому, что её желания выполняются немедленно, что любой перепад в настроении заставляет родителей и слуг приплясывать в попытке угодить, что подружки и друзья считаются с её мнением, Джудит чувствовала себя преданной – если она не захотела пойти на вечеринку, Аби и Эми должны были действовать с ней заодно, а не идти на поводу у этого выскочки из низов!
Эдвард Райли посмел покуситься на то, что она считала своим – её друзей, её брата. Он испортил первый день на Студенческом Острове, а самое главное, он позволил себе в упор её не замечать.
Мерзавец!
Для себя Джудит решила, что сделает всё возможное, чтобы вставить палки в колёса этому смазливому наглецу. Он должен знать своё место. И пусть не думает, что может что-то значить в их мире, её мире – не больше, чем шут, развлекающий толпу.
Так, лелея планы мести, она и заснула.
***
Первая неделя занятий пролетела стремительно и легко.
Искусство нравиться учителям Джудит постигла с первого класса школы, а врождённый дар эмпатии, свойственный всем белым магам, позволял интуитивно чувствовать людей и вести себя в соответствии с их ожиданиями.
Приятная внешность, мягий голос, открытый взгляд вкупе с воспитанием, приучающем аристократов с детских лет чувствовать чужие границы и не при каких условиях не нарушать их, делали своё дело и вот уже учителя мило улыбались очаровательной девушке, признавая её, может быть, и не самой талантливой ученицей, но, безусловно, хорошим человеком, которому легко и приятно идти навстречу.
Факультет Белой Магии и Искусств не создан для титанических усилий, для героического преодоления трудностей. Здесь во всём преобладали пастельные краски, мягкие звуки, приятность бытия. Артистичная от природы, с хорошей памятью, с отличным музыкальным слухом, с развитым от природы вкусом, Джудит Мэллиор не испытывала затруднений в освоении азов Магии Искусства.
Преобразовать пространство так, чтобы всюду была красота и розы, розы, розы? – да легко! Чтобы пахло озоном и чистотой? Чтобы белые адриатические колонны вздымались к небесам, голубым, как на расписанном фарфоре, а в сердце царил вечный праздник?
Это вам не нежить в могилы отправлять – это легко и приятно.
Магия фей – блестящая, невесомая, подобно золотистой мифической пыльце. Такая красивая и лёгкая, словно разлетающиеся под дыханием ветра занавески. Свет, солнце, колонны, фонтаны и песни – всё это так соответствовало характеру Джудит, склонного к анализу всего и сразу, но не желающего всерьёз во что-то углубляться. Она сама была как ветер – налетит, растормошит, раздразнит, – умчится прочь.
Большинство занятий и преподавателей в Элхарде напоминали райский сад с ангелами, но жизнь есть жизнь, в ней всегда найдётся место ложки дёгтя. Не всё коту масленица; не всё фее – золотая пыльца. Случались и неприятности.
Список академических наук был внушителен. Некоторые предметы для первокурсников из разных колледжей объединялись, в одних случаях это было хорошо – позволяли видеть Абигайль, в других плохо – совместные занятия с некромантами, по авторитетному мнению учителей, разлагали дисциплину. Слишком симпатичными были парни с факультета Чёрных, слишком яркими, как легкокрылые бабочки, было большинство девушек из Белых. Противоположности, как известно, отталкиваются и притягиваются – одновременно, в результате акцент на подобных занятиях смещался не туда.
От матери пришло письмо, где она изливала душу в возмущении от всего и сразу: начиная от того, на какой факультет получил распределение её сын до того, что он вынужден учиться со «всяким сбродом». И хотя в глубине души Джудит придерживалась с детства привитых взглядов, читала письмо она не без раздражения. И вообще, чего это мать ей всё выговаривает?! Писала бы своему обожаемому сыночку! Но – нет! Как обычно, с детства, весь ушат материнского гнева выливается на плечи Джудит, а любимому сыночку слова поперёк не скажем – он же ведь мужчина!
Раздражённая Джудит в то утро сначала заплутала в своих мыслях, а потом уже, как результат – в учебных улочках и корпусах. Последних было слишком много, они всё время норовили привести не туда, куда следует и, как результат – когда она торопливо вошла в аудиторию, занятие уже шло. Беглым взглядом обежав класс, осталось только коротко ругнуться про себя – все места были заняты. Если она сейчас начнёт плутать между рядами, привлечёт к себе ненужное внимание, поэтому, сцепив зубы и скрепя сердце, Джудит опустилась на единственное свободное место, что оставалось – рядом с Эдвардом, будь он не ладен, Райли.
Он сидел в полном одиночестве, словно не замечая всеобщего игнора, и невозмутимо читал учебник.
– Можешь подвинуться? – недовольно прошипела она, опускаясь на соседнее с ним место.