Ангелы не умирают - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Оленева cтр.№ 53

С этими словами его, похожая на стеклянного ежа, ладонь вошла в мою открытую рану, проникая под рёбра и заключая моё заколотившееся сердце в себя.

Выражение «осколки больно резали сердце» стало для меня не фигуральным, а действительным.

Когда Рэй сжал моё сердце в кулаке, мир поплыл перед глазами. Боль была неописуемой. Острое стекло впивалось, вонзалось, втыкалось острыми тонкими гранями, разрезая мягкую ткань алой трепещущей мышцы, гоняющей кровь по сосудам. Особенно мелкие стекляшки отправлялись путешествовать вместе с кровью по артериям и венам и субъективно чувствовалось это так, будто по телу бежал огонь.

Хотелось заорать во всё горло, но орать нельзя. Уступать пальму первенства Рэю в чём бы то ни было я не собирался.

Как и Эллинж.

Лучше сдохнуть от болевого шока.

Хорошо ещё, что острота ощущений из-за своей интенсивной не давала мне потерять сознание.

Рэй с усмешкой разжал пальцы и медленно вытащил из меня руку, стряхивая оставшиеся в пальцах осколки на пол.

Те, что остались в сердце, продолжали больно резаться. И даже думать не хотелось о том, как их оттуда извлекать.

— Чем в ответ удивлять будешь? — поднял он бровь, вытирая окровавленную руку о собственную рубашку.

Сам того не замечая, я с такой силой сдавил столешницу, что на ней остались вмятины, а сорванный ноготь кровоточил.

— Разве тебя можно чем-то удивить?..

Я говорил на придыхании и приходилось прилагать усилия, чтобы вообще хоть как-то звучать.

— А ты попробуй.

— Не думаю, что тебя это удивит. Но… согласись, изначально мы не в равных условиях?

— Что ты имеешь в виду?

— У каждого своя острота ощущений. Я предлагаю объединить их.

— Интересное предложение, — фыркнул Рэй. — «Объединять» звучит почти эротично…Конечно, я согласен. Иди ко мне, милый.

При объединении сознаний два мозга, анализирующий каждый свою автономию, будто сливается в один. Чтобы сделать это, контакт должен быть минимально близким — чем ближе, тем лучше. Наши тела соприкасались от плеч до… куда более интимных частей тела. Мы могли чувствовать всю степень возбуждения друг друга. Каждую впадинку, каждую выпуклость.

Руки Рэя сомкнулись в замок у меня за спиной. Горячая кожа. Горячее дыхание.

Со стороны это тоже, наверное, смотрелось горячо.

Мозг, словно компьютер, на мгновение подвис, получив сложную задачу.

Несколько секунд я не чувствовал ничего, кроме того, что органы осязания способны предложить каждому.

Потом меня словно погрузили в ад.

Наша боль, терзающая каждого по отдельности, суммируясь, переросла в то, чему в людском языке нет названия. Подобных ощущений, люди, хвала создателю, не способны ни пережить, ни достичь.

Агония. Тело будто превратилось в расплавленную магму вулкана. Каждая клеточка тела получила возможность гореть самостоятельно. Каждый, самый маленький нерв, ломило от раздражения.

Сознание несколько секунд пыталось держаться, а потом… нет, не исчезло, к сожалению.

Просто ничего в мире не осталось, кроме нарастающей, непрекращающейся агонии и боли.

Я слышал людские крики. Истошные и бесконечные. Видел языки пламени, танцующие повсюду. И понимал, что боли, терзающей меня не будет конца.

Я это заслужил.

Мы все заслужили.

Я думал, что все эти годы меня не было, но я был. В аду. В настоящем аду, существование которого отрицал сам; существование которого отрицают многие.

Я. Был. В аду.

И был не один.

Удивительно, но душа горела. Сама по себе. И потому муки были вечными. Потому что, когда ты становишься пламенем, сгореть надежды нет.

Я видел в пламени прекрасные черты. Те самые, что так похожи на мои. Я знал его имя. Я знал, кто выпустил меня из Ада — Люцифер…

Боль отдалилась. Пламя погасло.

Сверху пролилась вода и я, открыв глаза, встретился взглядом с заплаканной Синтией.

— Слава богу, ты жив!

Прежде, чем я успел что-то ответить, она ответила мне такую пощечину, что искры из глаз брызнули.

— Ты!.. Чёртов подонок!!! Маленький выродок!!! Когда это кончится?! Я не успела привыкнуть к мысли, что ты снова со мной, а ты уже опять едва не убил себя?! Маленький эгоистичный уродец! Да ты хоть понимаешь, какую цену пришлось заплатить за твою жизнь?! Когда ты научишься ценить себя и тех, кому ты дорог?! Если не ради меня, так хоть ради своей простушки Катрин мог бы не ввязываться во все неприятности, а встревать хотя бы через одну?!

Она замолчала, видимо, задохнувшись, от своей тирады.

— Где Рэй? — невзрачным голосом поинтересовался я.

— Ну, конечно! О чём же ещё тебе переживать, как о не о своём напарнике? — ядовито фыркнула сестрица.

— Он жив?

— У него душа гвоздями к пяткам приколочена. Что ему сделается?

Стоило шевельнулся, боль оживала во всём теле сразу.

— Что ты здесь делаешь?

— Что и всегда, братец. Вытаскиваю тебя с того света. В последние сто пятьдесят лет это моё любимое занятие. Хоть бы раз спасибо сказал.

Вспомнив с содроганием яму, полную огня, я, почти искренне, сказал:

— Спасибо.

Расставаясь с Энджелом после жаркой ночи Ирис была уверена, что завтра он будет ждать её у подъезда Гранд Отеля с охапкой роз.

Она не жалела о том, что произошло между ними. Ни капли в случившемся не раскаивалась. В душе всё пело. Мир казался полным переливающихся ярких красок и огня.

Ирис всем сердце верила, что встретила любовь своей жизни и готова была на всё, лишь бы помочь Энджелу исправиться, стать лучше и счастливей.

Ирис казалось, что её любовь, такая огромная, яркая, как тропическая бабочка, способна всё преодолеть, всё претерпеть, всё простить. Хотелось обнять весь мир, поделиться радостью. Пожалеть несчастных, утешить страждущих, излечить болящих.

«Бойтесь своих желаний», — гласит древняя мудрость. — «Они могут сбыться».

Даже если желаешь чего-то не до конца, шёпотом, на дне души — всё равно могут.

Не успела Ирис добраться до дома, как мать накинулась на неё с упрёками. Катрин, неизменно верная своей привычке быть всегда несчастной и страждущей, ухитрилась вляпаться в очередную историю — оказалась в неправильном месте в неправильное время — мост рухнул. Страждущих и скорбящих оказалось больше, чем достаточно.

Её вечно унылая кузина со своей подружкой-недотёпой (а иная просто не стала бы дружить с такой закоренелой неудачницей) оказались в эпицентре событий. А когда Ирис хотела обнять весь мир, позабыла как-то про этот милый дуэт. Вернее, трио.