Паразиты - читать онлайн книгу. Автор: Рю Мураками cтр.№ 15

— Еще нож выскользнет, чего доброго, — пробормотал Уихара и вытер ладонь о штаны.

Какое-то время он пережидал, сидя в высокой траве. Он хотел убедиться, что его не заметили те пьяные парни. Потом, когда глаза привыкли к темноте, он стал осторожно пробираться к третьему дому, где предположительно жила старуха. Все тело Уихара горело огнем, он не чувствовал ни рук, ни ног. На первой развалюхе, прямо на стене, он различил выведенные кем-то буквы: «рабо… ще…жи…е». Если б Уихара и удалось расшифровать эту таинственную надпись, то он все равно ничего бы не понял — температура у него поднялась, вероятно, до сорока. Уихара посмотрел вокруг — ничего, что имело бы больше смысла, чем эти старательно выведенные черной краской буквы. Три дома-лачуги, забор, решетчатая опора, заросшие сорняками горы строительного мусора, разбитые бутылки, раздавленные жестянки из-под саке, автомобильный остов — все это было для Уихара лишь некоей абстракцией… Холодная, еще покрытая капельками банка «Покари Свит», продавцы в магазине в своих неизменных форменных костюмах со значками на груди, их разговоры и приветствия, улыбающиеся с обложек глянцевых журналов красотки, цветочные ящики вдоль набережной, детская площадка, вывеска «ВИНО. ВОДКА», музыка, доносящаяся из наушников гуляющих, яркие, рокочущие автомобили, ноги, обтянутые черными чулками… Уихара никогда не воспринимал этот вздор как реальность. Его это попросту не касалось. Теперь он понимал почему: для обреченного на смерть всякая реальность кажется не более чем шелухой, покрывающей этот мир… Обреченный на смерть лишь убивает время в ожидании своего конца. Он ненавидит разговоры — разговоры бессмысленны. «Сегодня ветрено!» Эту фразу Уихара услышал, выходя из дому. Вот яркий пример — ни смысла, ни выражения… просто «Сегодня ветрено». Пустые слова, ни к кому не обращенные, ничего не говорящие… Телевизор, помогающий пережить скучный вечер, популярные песенки из радиоприемника или люди, сидящие друг напротив друга в пригородном поезде, — это те же пустые, ненужные слова. Но когда они доносятся из уст собственных родителей! Уихара вовсе не улыбалась перспектива служить им вечным развлечением, средством скоротать часок-другой. Именно поэтому он послал их к черту, да и весь остальной мир тоже. Какой смысл жить с людьми, думающими только о развлечениях?

— Это все червь, — шептал Уихара. — Теперь он хранит меня. У меня, как и у тех людей в Интернете, есть цель! Все, что во мне было разобщено, нынче собрано воедино. Сегодня для меня открылось нечто столь важное, что я не понимаю, как смог бы жить дальше без него.

Наконец Уихара удалось добраться до самой крайней хибары. Из окна бил тонкий лучик света, и это лишний раз подтверждало, что старуха дома. Он облегченно вздохнул. Окна были заколочены, поэтому издали казалось, что дом совершенно необитаем. Уихара подошел поближе к входной двери, и тотчас же на него обрушились странные звуки, словно одновременно замяукали тысячи кошек. «Интересно, каким местом можно издать такое?» — изумился он и вытащил из-под куртки нож. Ближе к рукояти лезвие немного притупилось, но конец был еще острым. Уихара показалось, что он смог бы пробить и железо. Ему снова вспомнились подробности индейских ритуалов с сайта «Интер-Био», особенно вымазанные грязью старухи в ожерельях из человечьих зубов. В каждой руке они держали раскаленные металлические прутья и норовили попасть пленнику в глаз или в пах. Самые отчаянные старались засунуть прут прямо в горло несчастному или проткнуть его через задний проход…

Уихара легонько постучал — никакой реакции. Он уже стал подыскивать камень побольше, чтобы выломать доски из двери, как в глаза ему ударил свет и на пороге возник черный силуэт старухи.

— Ты задержался… Я уж заждалась! — оглушила она.

У Уихара уже не осталось сил, чтобы удивляться. Он незаметно сунул нож обратно под одежду…

— Ну давай, входи уж… Я остановилась как раз на самой середине. Пока я закончу, сделай себе чаю.

Старуха махнула рукой в сторону своей полутемной комнаты и проковыляла мимо, чтобы притворить входную дверь. Уихара осторожно поправил нож. Тусклая лампочка осветила ее лицо, и он было засомневался — точно ли ее видел вчера у магазина? В полумраке комнаты легко было ошибиться, тем более что абажур был плотно укутан темной тканью.

— Это хорошо, что ты пришел. Ты же сам говорил, что хочешь увидеться. Хорошо… Я так рада! Погоди секунду, я выключу проигрыватель, а то пленка порвется. Ты же знаешь…

Уихара огляделся. Он стоял посреди узкой, вытянутой в длину комнаты, больше походившей на внутренность железнодорожного вагона, только без полок. Лампочка едва освещала микроскопическую кухоньку с земляным полом. Такой же пол был и в прихожей. Старуха прошаркала сандалиями в темный угол, где стоял какой-то аппарат, напоминавший допотопный проектор. Она щелкнула выключателем, и странный шум наконец прекратился. Потом старуха направилась на кухню и стала черпать воду из пластмассового ведерка, что стояло рядом с раковиной.

— Я сделаю чай… Э! Ты же любишь шоколад, так? Ну конечно! Что ж, у меня есть и шоколад. Хорошо бы еще и молока, но уж не обессудь… Да что ты там все копаешься? Давай проходи смелее! Шевели задницей!

Стараясь не выпускать старуху из виду, Уихара опасливо стянул с ног кроссовки и прошел в комнату. Против обыкновения, пол был застелен не татами, а линолеумом, местами вспучившимся. Вообще обстановка отличалась крайней бедностью. На кухне не было ничего, кроме раковины, ведра, плитки и маленького холодильника. Из крана сочилась вода.

Окна оказались заклеены изнутри кусками черного картона. Уихара прислушался, но снаружи не доносилось ни звука. Он попытался получше разглядеть хозяйку. Сейчас на ней был черный свитер и шерстяные брюки неопределенного цвета. Так ее или, черт побери, не ее он видел вчера? Старуха улыбалась сама себе и над чем-то колдовала у газовой горелки. Уихара аж вспотел от напряжения: у той и у этой раздута нога, и та и другая хромают… А может, та, вчерашняя, не хромала? У него в ушах еще звучали ее первые слова, с которыми она вышла к нему навстречу. Уихара и думать забыл об убийстве — сейчас он беспокоился лишь о том, как бы не грохнуться в обморок. Все же как-никак он первый раз в жизни зашел в чужой дом — так сказать, на чужую территорию. Когда старуха распахнула перед ним дверь, он не успел разглядеть ее лица. Во всяком случае, это не было лицо конкретного живого человека. Оно не походило ни на бездушную личину робота, ни на застывшую физиономию куклы. Скорее это было чье-то абстрактное представление о человеческом лице, маска, условность. Если бы старуха не заговорила сразу, он точно прирезал бы ее. В душе Уихара начал смутно ощущать то же, что обычно чувствовал, когда бил свою мать.

Когда Уихара перестал выходить из дому, мать отвела его к психотерапевту. Молодой доктор попытался разговорить Уихара. Он сидел за своим письменным столом, причем его лисья мордочка была наполовину скрыта тенью от абажура, и лопотал:

— Конкичи! Я хочу подружиться с маленьким Уихара!.. А Уихара даже не разговаривает со мной… Конкичи! Что я могу для тебя сделать? Как ты думаешь? Как сделать так, чтобы малыш Уихара сказал хоть словечко? Иначе как же мы с ним подружимся, а, Конкичи? Знаешь, очень трудно с кем-нибудь подружиться не разговаривая…