Научные открытия для тех, кто любит краткость - читать онлайн книгу. Автор: Алла Казанцева cтр.№ 78

И: Радиолокационная система никогда не работает в положении «OFF».

П: Пробный полет нормальный, за исключением слишком жесткой автоматической посадки.

И: В данной модели не предусмотрена система автоматической посадки.

П: Hа приборной доске три таракана!

И: Один убит, один ранен, одному удалось уйти.

П: Стук в кокпите, как будто человечек молоточком.

И: Молоточек у человечка отняли.

П: Основное внутреннее левое колесо почти требует замены.

И: Основное внутреннее левое колесо почти заменено.

П: Самолет странно ведет себя.

И: Самолет предупрежден, что нужно быть послушным, лететь нормально и не шалить.

Стоит отметить, что у этих шутников не случилось ни одной авиакатастрофы.

8 декабря 1831 года в городе Николаеве, на Черноморском побережье, родился выдающийся русский астроном Федор Александрович Бредихин (ум. 1904).

Все его родственники были моряками. Возможно, Федора заманила на иной путь большая комета 1843 года, которую ему довелось наблюдать в детстве. А в середине 1858-го, когда он готовился к работе над диссертацией на физико-математическом факультете Московского университета, на небе появилась необычайно яркая и эффектная комета Донати. Эти впечатления определили главное направление его научной деятельности. Магистерская диссертация Бредихина называлась «О хвостах комет». Его первая научная работа посвящена детальному исследованию кометы Донати. К тому времени о природе этих небесных тел знали еще очень мало. На протяжении веков кометы считали предвестниками различных несчастий: войн, эпидемий, голода, землетрясений и прочих трагедий. В дошедших до нас письменных памятниках содержится большое число фантастических историй, связанных с кометами. В то же время древние записи о кометах и рисунки содержат достоверные сведения, имеющие научное значение. Уже в древности были открыты два важных факта: во-первых, направленность кометных хвостов в сторону, противоположную Солнцу, и, во-вторых, изогнутость некоторых из них. Бредихин детально разработал теорию кометных хвостов и одним из первых начал изучение спектров голов комет.

17 лет он был директором обсерватории Московского университета, создав «московскую астрофизическую школу», а затем руководил Пулковской обсерваторией. Изучать кометы он продолжал до конца своих дней.

В начале декабря 1937 года Петр Леонидович Капица открыл сверхтекучесть жидкого гелия.

Жидкий гелий, полученный в 1908 году, был самым холодным веществом в мире. При температуре 4 градуса Кельвина (минус 269 °C) он уже кипел. Откачивая пар над его поверхностью, можно понизить температуру еще на три градуса. В 1932 году нидерландский физик Кеезом обнаружил, что при охлаждении жидкого гелия ниже двух градусов Кельвина его кипение внезапно прекращается, а поверхность становится абсолютно гладкой. Теплопроводность гелия при этом резко увеличивается.

Удивительные свойства гелия заинтересовали Петра Капицу (см. 9 июля). Он предположил, что увеличение теплопроводности связано с очень активным перемешиванием жидкости. Это возможно, если вязкость гелия становится очень малой. Чтобы проверить свою гипотезу, Капица поставил элегантный эксперимент. Он тщательно отшлифовал две стеклянные пластинки и пропустил гелий через щель толщиной менее одной тысячной миллиметра. Результат поразил: гелий буквально провалился сквозь щель! Для сравнения: литр воды просачивался бы через такую щель в течение двух тысяч лет. Совершенствуя эксперимент, Капица пришел к выводу, что вязкость у гелия вообще отсутствует. Он назвал такое состояние сверхтекучестью. Среди всех жидкостей этим свойством обладает только гелий. Капица говорил: «Мне в жизни в первый раз удалось найти такое фундаментальное свойство вещества».

10 декабря 1901 года были вручены первые Нобелевские премии. Ежегодно в этот день – день кончины Нобеля (см. 3 сентября) – в Концерт-холле Стокгольма проходит церемония вручения премий.

В истории науки нет награды, сравнимой с Нобелевской премией по престижности и международному авторитету. Механизм отбора кандидатов тщательно отлажен. В сентябре Шведская академия рассылает примерно две тысячи писем крупным ученым, писателям и лауреатам Нобелевских премий прошлых лет с просьбой о выдвижении кандидатов. К 1 февраля прием заявок заканчивается, и тогда приступают к работе Нобелевские комитеты, которые должны свести список кандидатов (их обычно набирается 200–300) до пяти имен в каждой области. На научную экспертизу в Стокгольме не жалеют средств – ежегодно их расходуется больше, чем на выплату самих премий. В конце мая комитет докладывает о результатах отбора. В сентябре академики собираются на обсуждение. Результат голосования объявляется на пресс-конференции в первой декаде октября. Все происходящее в Нобелевских комитетах является строго конфиденциальным, будущие лауреаты до последнего момента не знают о своей «избранности». Бывали случаи, когда «новоиспеченным» лауреатам сообщали об этом по телефону из Стокгольма, а те бросали трубку, подозревая розыгрыш.

11 декабря 1882 года родился немецкий физик-теоретик Макс Борн, один из пионеров квантовой механики (ум. 1970).

История не всегда бывает справедлива. В данном случае это проявилось в решении Нобелевского комитета о присуждении премии 1932 года «за создание квантовой механики» только Гейзенбергу. Между тем историческая статья, содержавшая в завершенном виде изложение аппарата квантовой механики, появилась в 1925 году в Берлинском «Физическом журнале», подписанная тремя именами: М. Борн, В. Гейзенберг, П. Иордан. После присуждения премии Вернер Гейзенберг писал своему учителю: «Дорогой Борн! <…> Тот факт, что я один получил Нобелевскую премию за работу, сделанную в Геттингене нами тремя, угнетает меня, и я, право, не знаю, что сказать Вам… Я верю при этом, что все достойные физики хорошо знают, сколь многое сделали Вы и Иордан для возведения здания квантовой механики. И тут ничто не может измениться из-за ложного решения, принятого посторонними. Но я сам не могу сделать ничего иного, кроме как еще раз поблагодарить Вас за дни прекрасного сотрудничества и признаться, что мне немножко стыдно. С сердечным приветом – Ваш В. Гейзенберг».