Дети из камеры хранения - читать онлайн книгу. Автор: Рю Мураками cтр.№ 15

Крокодил Анэмонэ рос на глазах, и уже через год достиг двух метров. Об этом писали в газетах, приходили ученые-зоологи и пришли к выводу, что это индийский гавиал. Как они объяснили, отряд крокодилов состоит из трех классов: аллигаторы, гавиалы и крокодилы. Гавиалов характеризует длинная, узкая, очень зубастая пасть и плоский хвост. Длинная и узкая пасть и круглые глаза навыкат придают гавиалам забавное выражение, поэтому несколько лет назад в Америке существовала мода держать дома детенышей гавиалов. Особенно их любили дети. Родители, которым не нравилось, что у них дома живет крокодил, спускали их в туалет. Детеныши гавиала, размером не больше пальца, оставались жить в канализации и вырастали. Как-то один гавиал напал на работника канализационных служб, проверявшего состояние труб, и растерзал его. Городские власти, столкнувшись с необходимостью уничтожить несколько десятков гавиалов, обитавших в канализации, обратились за помощью к военным, и те, перекрыв канализацию, напустили туда бензина и сожгли их. Анэмонэ назвала своего питомца Гарибой. Но сначала звала просто крокодильчиком. Когда Анэмонэ думала о том, что, прежде чем попасть к ней, Гариба родился в тропической реке и преодолел огромный путь, она испытывала чувство гордости. Какова была вероятность того, что Гариба поселится в эмалированной ванне в Токио, в районе Мэгуро? Один шанс из сотен миллионов. Ежедневно Гариба потреблял десять килограмм свежего мяса и действовал на нервы родителям, ванну которых занял. Объявив Анэмонэ, что дальше жить под одной крышей с крокодилом невозможно, родители договорились отдать его в зоопарк. Анэмонэ плакала и ничего не хотела слышать.

Гариба позволял дотрагиваться до себя одной только Анэмонэ. Анэмонэ вползала к Гарибе по-пластунски. Крокодил ползает по земле, и все прочие животные и люди смотрят на него свысока, поэтому, если ползать, как крокодил, он наверняка примет тебя за своего, — считала Анэмонэ. Гариба любил музыку. Анэмонэ включала ему музыку, когда отверткой вынимала застрявшее между зубов Гарибы мясо. Больше всего Гарибе нравилась баллада Дэвида Боуи «Уран».

Однажды за крокодилом пришли из зоопарка. Анэмонэ завопила, что покончит с собой, а Гариба буквально взбесился. Ударом хвоста он сломал руку служащего, пытавшегося вколоть ему снотворное. А поскольку они находились не в джунглях, а в маленькой ванной, схватить его оказалось делом нелегким. Крокодил откусил два пальца работнику зоопарка, который хотел связать ему пасть проволокой. Из ванной, стену в которой сломали, чтобы вытащить оттуда крокодила, Гариба выполз в гостиную. Родители с криками бросились было бежать, но Анэмонэ велела им лечь на пол и ползти. Крокодил, разорвав ковер и повалив мебель, подполз к матери Анэмонэ. Мать закричала так, что на лице у нее проступили следы от шрамов после пластической операции.

«Мама, пой! Гариба любит песни. Если ты громко запоешь, он тебя не укусит».

Когда лапа крокодила опустилась на спину матери, придавив ее так, что та едва могла дышать, она, как и советовала дочь, тоненьким детским голоском, изо всех сил напрягая свои оперированные связки, запела песню «Кукла с синими глазами».

В семнадцать лет Анэмонэ покинула родительский дом. Гариба к этому времени вырос уже до трех метров. Сломав стены в роскошной пятикомнатной квартире, Анэмонэ обустроила жилье для Гарибы. Используя приборы для отопления и увлажнения воздуха, Анэмонэ поддерживала в комнате такой же режим, как в родной реке Гарибы — Иравади в Бирме. Анэмонэ подумывала в будущем установить на потолке две дюжины инфракрасных ламп. Комнату Гарибы Анэмонэ назвала Ураном. На этой планете, которая за восемьдесят четыре года облетает Солнце, очень высокое давление, поэтому если там есть растения, они напоминают тропические папоротники, стелющиеся по земле, а животные должны быть похожими на крокодилов. Ветер там издает очень низкие звуки, наподобие музыкальной баллады. Анэмонэ мечтала о том, чтобы превратить комнату крокодила в тропический сад. Гариба стал бы правителем этого царства, окруженного со всех сторон бетоном, стеклом и пластиком, а сама Анэмонэ — богиней, богиней тропического леса. Тяжелый запах цветов и фруктов, коралловые рифы, водоросли, морские черепахи, пальмовые листья и пиво с низким содержанием алкоголя.

Пошел дождь.

Таксист оказался болтливым. Он беседовал с Анэмонэ, поглядывая на нее через зеркало заднего вида. Анэмонэ смотрела на дорогу. Они попали в пробку.

— Дождь, дождь… Вчера в прогнозе погоды сказали, что сезон дождей закончился. Ан нет, влажность такая, что стекло запотевает, прямо беда. Мне в детстве бабка говорила, что доверять можно только прогнозу погоды по NHK [5] и англо-японскому словарю издательства «Санседо». Ну, еще, пожалуй, надписям на клетках с описаниями животных в зоопарке Уэно и главному судье в летней бейсбольной школе. Бабка моя закончила университет в последние годы Тайсе [6] . В те времена в деревне за десять лет, может, один человек и поступал в университет, а может, и того меньше. Вот сволочь, куда лезет! Бабка была не права. Вон как стекло запотело. Извините за любопытство, барышня, вы из какого университета? Похожи на музыкантшу.

Анэмонэ не отвечала. Таксист смеялся, прищелкивал языком и поносил водителей, которые перестраивались из ряда в ряд. Анэмонэ купила в оптовом магазине корм для крокодила. Таксист помог ей положить тяжелый сверток с мороженым мясом в багажник. Услужливый попался.

— Знаете, почему я решил, что вы музыкой занимаетесь? Если фигурка хрупкая — значит, отделение фортепиано, если шея толстая — хоровое пение, под подбородком потертость — скрипка, ноги кривые — виолончель. Слышали про такое? У меня с рождения глаз острый, никогда не ошибаюсь. Мне говорили, что я, став таксистом, зарыл свой талант. Нужно было стать писателем или капитаном на корабле. Капитану-то какой нужен глаз, чтобы ухватить, что за ребята в его команде? Тут чутье необходимо, без него никак. Никак без чутья не обойтись. Устали, девушка?

Анэмонэ подумала о том, как много развелось болтливых людей. Они повсюду: на улице, в метро, на остановках такси, в кинотеатрах, кафе, поликлиниках, магазинах неожиданно заговаривают с тобой, и стоит только ответить, как сразу же завязывают утомительно длинную беседу. Они дружелюбно улыбаются, поднесут твои сумки, заплатят за кофе, а в довершение всего предложат продолжить знакомство. Анэмонэ слышала, что одного человека ударили ножом, когда он, ввязавшись в такую случайную беседу, попытался затем уйти.

— Ну что, устали? Думаете про меня, что я навязчивый? Эта морось — настоящий враг для лобовых стекол и для людей! Вон как светят встречные машины. Ярко, правда? Девушка, вам что, трудно сказать: «Да, ярко»? Какая молчаливая! Куда едем-то? Такая молчаливая, что я и адрес забыл. Шучу, шучу.

Таксист наблюдал за Анэмонэ в зеркало заднего вида. Рукой стер со лба пот. Ладонь вытер о брюки — наверное, рука проскальзывает на руле. Анэмонэ приоткрыла окно и вдохнула уличный воздух. Пахло остывающим под дождем раскаленным асфальтом. Вечерний запах.