Детектив для уютной осени - читать онлайн книгу. Автор: Анна Князева, Татьяна Полякова, Татьяна Устинова cтр.№ 40

Известно, что ночью невозможно надумать ничего хорошего, уж так устроена ночь, особенно – осенняя, особенно – глухая, с дождем и бурей. Василий Васильевич думал, что изумруд стащили черти или духи, они же уволокли Кристину, потому что за перстень отвечает его хозяйка и больше никто. И теперь их не найти, они в другом измерении или в другой Вселенной, словно за волшебным стеклом – придется просить Муру, то есть Антипию, чтобы она в мире духов поговорила с Кристиной, ведь отныне с ней никак не поговорить.

Еще Василий Васильевич думал, что поблизости от дома в темноте бродит убийца – тот самый, что заманил Ванюшку на маяк. Он бродит по берегу, поджидая очередную жертву. Меркурьев словно даже видел его – в резиновых сапогах и кепке, с корзиной на локте, в корзине – набор отвратительных инструментов. От него не спастись. Он хитер, умел и всесилен, ему служат силы тьмы. Эти силы уже заполучили одну жизнь и ведьминский перстень и теперь подбираются к Муре. С первого раза у них не получилось ее убить, и они готовят новое наступление.

Меркурьев думал обо всем этом довольно долго. Потом его обуял ужас – от мыслей, темноты и грохота моря за окнами. Этот ужас, похожий на детский, он никак не мог унять. Он натягивал на голову одеяло, накрывал ухо подушкой, чтобы не слышать бури, – ничего не помогало, и только спустя время он догадался зажечь свет.

При свете стало полегче, он даже попробовал читать – у него была с собой книжка про Ходжу Насреддина. В Бухаре Меркурьев как-то набрел на памятник веселому и неунывающему страннику Насреддину и обрадовался. Это был словно привет из далекого, чудного прошлого, когда все сказки казались правдой и не было ничего невозможного. И в голову не приходило сомневаться в том, что Ходжа Насреддин выйдет победителем из любой передряги, накажет гнусного ростовщика Джафара, спасет дорогую прекрасную Гюльджан и выдаст своего серого ишака за очарованного принца!.. Только так и может быть, только так правильно.

Василий Васильевич некоторое время читал, и Ходжа помогал ему, прогонял страх, веселил и утешал.

Меркурьев сильно мерз под одеялом – в комнате похолодало, окно нужно было раньше закрыть, но вечером он и не вспомнил про него. Ноги были совсем ледяными, хотелось встать и взять еще одно одеяло, но невозможно было себя заставить. Так он лежал, читал, замерзая все больше и больше, а потом в его камине зажегся огонь.

Только что Меркурьев смотрел в этот самый камин и мечтал, чтобы он пылал – огонь спас бы его. Но камин был холоден и безучастен, дрова сложены в топке – для красоты, а не для тепла. Подтыкая под пятки одеяло, Василий Васильевич услышал словно легкий хлопок воздуха, а потом щелчок, оглянулся в изумлении – и замер.

В камине горел огонь.

Он горел так, словно разожгли его уже давно – ровно и сильно, ярким веселым пламенем. Дрова налились сухим жаром и потрескивали.

– Ерш твою двадцать, – сказал Василий Васильевич, тараща глаза на пылающий камин.

Нужно было встать и подойти к огню, но у инженера Меркурьева отнялись ноги.

Он сидел на кровати, смотрел на огонь и не мог встать.

Спустя некоторое время его словно отпустило, он откинул одеяло и подошел к камину. Огонь пылал, дрова весело потрескивали.

– Что это значит? – требовательно спросил Меркурьев у очага. – Ты откуда взялся?!

Огонь ничего не отвечал, продолжая плясать.

– Так, секунду, – сказал инженер. – Сам по себе огонь вспыхнуть не мог. Я его не зажигал. Вопрос: кто зажег?..

Чувствуя себя последним идиотом, он обошел всю комнату и ванную, заглянул за шторы и под шкафы, отодвинул комод, чтоб удостовериться, что под ним никто не засел.

Никого.

Меркурьев полез было в дымоход, чтобы посмотреть, нет ли там автоподжига, но в дымоходе было горячо, он только сажей перемазался!..

Он выглянул в коридор и послушал. Дом спал, стрельчатое окно лестницы заливал дождь. Он закрыл дверь, запер ее на замок, проверил, закрыта ли, завернулся в одеяло и сел к огню.

– Дурь какая-то, – жалобно сказал он, помолчав. – Ну, елки-палки, ну, так не бывает!

– Вы о чем изволите говорить? – раздался у него за спиной негромкий голос. – В чем ваши сомнения?

Инженер Меркурьев вскочил, схватил кочергу и приготовился к бою.

В кресле возле круглого столика сидел человек, совершенно незнакомый. Он был довольно молод, кудри до плеч. Как ни в чем не бывало он качал ногой, на которой болталась домашняя туфля. Туфля неожиданно слетела, и человек, немного съехав в кресле, стал нащупывать ее босой ногой, чтобы снова нацепить.

– Вы кто?! – рявкнул Меркурьев. – Как вы сюда…

– Полно! – перебил его незнакомец, нащупав туфлю. – Вы же понимаете, что я не вошел в дверь и не влетел в окно! Вы разумный человек.

– Я?! – поразился Меркурьев. – Как вы сюда попали?! С балкона залезли?! Вы что, новый гость?!

– Старый, – сказал незваный гость. – Фридрих Вильгельм Бессель, с вашего позволения. Я не гость, а хозяин. То есть бывший хозяин! Этот дом давно принадлежит другим людям. Поставьте кочергу. Вам не к лицу ею размахивать.

– Уходите отсюда, – велел Меркурьев.

Человек в кресле засмеялся.

– И вы ни о чем не хотите меня спросить?.. Вам не интересно?

– Мне интересно, как вы сюда попали.

– Это самое примитивное. Догадайтесь сами.

Воцарилось молчание.

С кочергой в руке Меркурьев чувствовал себя глупо. Гость продолжал качать ногой.

Он не перелез с балкона. Дверь заперта, как и та, что в коридор. На улице льет, а гость абсолютно сухой – и волосы, и одежда.

Вот оно!.. Одежда!..

Незнакомец был в джинсах и клетчатой байковой рубахе. Василий Васильевич приободрился.

– Фридрих Бессель?

– К вашим услугам.

– Вы сказали, что вас можно спросить?

– О чем угодно.

– В ваше время тоже носили джинсы?

Человек засмеялся и опять обронил на паркет туфлю. Съехал в кресле и стал шарить ногой.

– Нет, – сказал он. – Я, конечно, мог явиться в сюртуке, панталонах и шейном платке. Но это очень неудобно. Правда! Со временем одежда меняется в лучшую сторону. Вы одеваетесь гораздо более удобно и рационально, чем мы. Это все, что вас интересует, Василий Васильевич?

– Меня интересует, кто вы такой и как сюда попали.

Гость вздохнул.

– Скучно с вами, – сказал он. – Между прочим, Гаусс мне говорил когда-то, что человеческий разум даже не то чтоб ограничен, а чрезвычайно однобок. Я ему не верил. – Тут он счел нужным пояснить: – Гаусс – мой учитель. Теорему Гаусса вы ведь знаете?

– Знаю, – буркнул Меркурьев. – Мы ее в университете проходили.