Инструктор. Законопослушные граждане - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 25

— Твою мать! — вырвалось у полковника Забродова, и он почувствовал, как внутри что-то неприятно кольнуло. — Я так и знал, что-то случилось!

Подойдя к группе людей, Забродов побледнел: на земле лежал Виктор Олифиренко с простреленной головой…

— Что произошло?.. — едва выдавил из себя Забродов.

Майор милиции настороженно и подозрительно посмотрел на полковника Забродова и, козырнув рукой, высокомерно представился:

— Участковый Баранов.

Забродов удивленно посмотрел на стража порядка и насупился.

— А вы кто такой, гражданин? — не скрывая раздражения, поинтересовался участковый Сергей Юрьевич Баранов.

Илларион Забродов нервно дернул плечами, даже не зная, как ответить на поставленный вопрос.

— Никто, — проговорил он растерянно, — живу здесь…

— Фамилия? — строго спросил майор.

— Забродов Илларион Константинович, — машинально ответил полковник и перевел взгляд на своего соседа Говоркова.

Тот стоял и отрешенно смотрел в одну точку.

— Петрович, что здесь произошло? — обратился к нему Забродов.

Говорков, не поднимая головы, тихо и спокойно ответил Забродову:

— Убили Витька…

Илларион Константинович внимательно посмотрел на покойника и своим опытным взглядом определил, что работал профессиональный киллер. Был сделан контрольный выстрел в голову…

— Это завистники! — тихо и удрученно пробормотал Говорков.

Забродов не расслышал бормотание убитого горем своего соседа и, повернувшись к нему, тихо спросил:

— Что ты сказал?

Говорков медленно раскрыл рот, однако так и не произнес ни слова, потом безнадежно махнул рукой, и из его глаз покатились слезы.

Первый шок и нервное потрясение у полковника Забродова прошли быстро. Как профессиональный разведчик, он умел держать себя в руках. Теперь нужно было все обдумать и взвесить.

Пока участковый Баранов вызывал по телефону подмогу и опрашивал предполагаемых свидетелей, Илларион Константинович Забродов начал свое расследование…

Первым делом он внимательно и пристально присмотрелся к двум ранам. Одно огнестрельное ранение было на груди, второе — на голове.

Забродов сразу понял, что это не просто убийство, а убийство заказное. Работали профессионалы. Хотя кому-то, может, и хотелось бы списать все на ограбление, случайную разборку или нечто такое в этом роде.

Забродов старался не подходить близко к трупу, но чисто машинально стал шарить взглядом по асфальту. Там вполне могли остаться какие-нибудь улики: гильза от пули или, в крайнем случае, пуговица от пиджака или свежий окурок. Однако ничего подобного ни на асфальте, ни на земле не было.

Забродов достал из кармана пачку сигарет, нервно и задумчиво закурил. В голову стали лезть неприятные мысли и догадки. Он не мог избавиться от ощущения, что уже присутствовал при такой же трагической сцене. У Вячеслава Жевновича в Санкт-Петербурге ведь тоже были похожие огнестрелы. Более того, там тоже было произведено два выстрела — один в грудь, а второй в голову. Второй был контрольным.

— Осторожней, гражданин! — вдруг окликнул Забродова майор Баранов. — Не топчитесь возле трупа, там могут быть улики.

Полковник Забродов недоуменно оглянулся и посмотрел на участкового инспектора, который что-то записывал в свой блокнот со слов дворника Ахмета.

— Это вы мне? — удивленно спросил майора Баранова Забродов.

Участковый утвердительно закивал головой:

— Вам, вам, уважаемый. Отойдите быстренько в сторонку и не мешайте следствию.

Как истинный профессионал, Забродов не стал перечить важному стражу порядка. Он спокойно вскинул руку вверх, как бы давая понять, что понял просьбу майора, и, отойдя в сторону, стал задумчиво докуривать свою сигарету.

А мысли были неприятными и, главное, разбегались в разные стороны.

Несомненно, что-то связывало эти два странных убийства.

Илларион Забродов выпустил длинную струю дыма и снова посмотрел на труп Виктора Олифиренко.

И в Питере, и здесь, в Москве, жертвами стали футболисты. Но главное, прослеживался один и тот же почерк. Непонятен был только мотив.

Илларион Константинович отошел к урне и, выбросив окурок, закурил новую сигарету.

В это время прибыла группа следователей из МУРа и подъехала машина скорой помощи.

* * *

Двое мужчин молча сидели за столом на кухне и выпивали, при этом они не закусывали, а только много и задумчиво курили. Небольшая кухня Говоркова погрузилась в табачный дым. Хозяин был молчалив и подавлен. Не лучше выглядел и его седовласый сосед Забродов.

— Открою окно, — затушив сигарету в пепельнице, проговорил полковник Забродов.

Говорков лишь пожал плечами.

Не получив ответа от хозяина квартиры, Забродов встал со стула, подошел к окну и открыл его настежь.

Ворвавшийся на кухню осенний ветер очень быстро рассеял табачный дым. Полковник Забродов немного постоял возле распахнутого окна, потом закрыл его, оставив раскрытой лишь форточку. Вернувшись за стол, он взял бутылку водки и разлил содержимое по стаканам.

— Давай, Петрович, выпьем, — предложил он Говоркову.

Иосиф Петрович Говорков рассеянно посмотрел на Забродова и спросил:

— Что?

Илларион Забродов поднял наполовину наполненный стакан с водкой и внятно сказал:

— Я говорю, давай помянем Виктора.

Говорков быстро взял свой стакан и поднял его вверх.

— Помянем, Константинович, — проговорил он и одним залпом осушил стакан.

Илларион Константинович настороженно и с опаской посмотрел на соседа, который наконец-то «ожил», но это пробуждение могло быть опасным как для окружающих, так и для самого расстроенного Говоркова.

— Земля ему пухом, — печально произнес полковник Забродов и тоже выпил.

Мужчины слегка прикусили солеными огурцами и колбасой и снова достали сигареты. Илларион Константинович, закурив, внимательно посмотрел на своего соседа и понял, что теперь с ним наконец можно серьезно поговорить.

Информацию, которую Забродов надеялся получить от участкового инспектора Баранова или следователя МУРа старшего оперуполномоченного по особо важным делам Ершова, ему никто не предоставил. Сыщики сослались на то, что в интересах следствия они пока не могут сообщить ничего конкретного и смогут рассказать о ходе расследования лишь со временем. Забродов не стал настаивать, но и терять время было нельзя.