Теща горного короля - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 63

- Именно поэтому ты и пела песни про троллей? Чтобы не раскрыть это преимущество?

- Да. Айгер, нам не стоит терять время.

- Ты права, Юнна. Мы отправимся сегодня. Даже если действительно придется привязать эту дрянь к седлу.

Наверно, соль Бертир был изрядно удивлен, что планы Айгера меняются, как погода осенью. Сначала он собирался остаться в Верто еще на день – и вдруг приказал срочно готовиться к отъезду. Юниа села на лошадь с большим трудом. Выглядела она ужасно: бледная, с красными глазами и распухшим от слез носом. Айгер приказал двум гвардейцам ехать рядом и не спускать с нее глаз.

А погода, кстати, потихоньку портилась. Северный ветер натянул тучи, стало холодно и пасмурно. Нам действительно стоило поторопиться, чтобы попасть к перевалу до начала затяжных дождей. По словам Айгера, путь от Верто до границы занимал один день, как и до Леандро, но мы поехали короткой дорогой, оставив Бину в стороне.

Признаться, я была этому рада, потому что совсем не хотелось встречаться с Дэллой. Когда мы с гвардейцами останавливались в трактире, там было несколько девушек, которые прислуживали гостям, и я не знала, какую из них любил Айгер. Нет, к ней я не ревновала, но видеть ее мне не хотелось. Впрочем, думаю, ему тоже, поэтому он и выбрал заброшенную, разбитую дорогу.

Как бы там ни было, на перевале мы оказались засветло.

- Вот здесь я и провел почти семнадцать лет, - тихо сказал Айгер, чтобы слышала только я. – Конечно, и на других границах бывал, но здесь больше.

Уж не знаю, что я ожидала увидеть. Может, какую-нибудь будку. Но это был вполне приличный КПП, разве что без привычной нам техники. Дорога шла между двумя скалами, проход был закрыт металлической решеткой с широкими воротами. Чуть поодаль стояли несколько домов: видимо, это были казармы пограничников. Как только весть о прибытии тариса донеслась до них, площадка перед воротами оказалась заполнена людьми. И, судя по приветствиям, радовались они вовсе не по обязанности – Айгера здесь действительно любили. И мне это было очень приятно.

Задерживаться мы не стали. Пограничники Скарписа встретили и проводили нас с не меньшим почтением. Вся процедура пересечения границы не заняла и десяти минут.

- В часе езды отсюда есть деревушка, там переночуем, - сказал Айгер, когда мы снова выбрались на дорогу. – Как раз до темноты успеем.

Юниа никак не отреагировала. С самого отъезда она отрешенно смотрела на шею лошади и напряженно о чем-то размышляла. Возможно, я все-таки посочувствовала бы ей, вспомнив свое ожидание казни, но мешало черное облако злобы, которое ее окутывало. У меня не было сомнений, что со своей участью она не смирилась и что от нее можно ожидать любой гадости.

Постоялого двора в деревне не оказалось, но нас ждали комнаты в домах зажиточных крестьян. Новость о паломничестве тариса Илары, похоже, разнеслось по всем окрестным землям.

- Мне кажется, Юниа задумала еще какую-то пакость, - сказала я, когда мы остались с Айгером вдвоем. – Я помню себя перед судом. Отчаяние, уныние, страх, крохотный кусочек надежды. Несмотря ни на что. А у нее одна злоба и ненависть.

- Тебе она сделать ничего не может, - он пожал плечами. – Только мне. Или себе. Изуродоваться как-нибудь, чтобы тебе досталось не слишком привлекательное тело. А то и вовсе с собой покончить. Одно дело умирать, когда не представляешь, что будет после смерти, и совсем другое – зная, что сознание не исчезнет. Тем более если надежды на спасение нет. Не обижайся, но тебе тоже было легче решиться отдать мне свое тепло, зная, что тебя все равно казнят. Разве нет? И, кстати, ты не могла бы еще раз меня поцеловать так, как утром? Страшно приятно.

А ведь была же у меня мысль, что нежности эти не ко времени. И что Брина в комнате Юнии и один гвардеец в коридоре – так себе охрана.

Уж не знаю, чем бы этот вирт закончился, если б не раздался стук в дверь.

- Прошу прощения, тарис Айгер, - голос гвардейца звучал то ли смущенно, то ли встревоженно, - Брина просит вас зайти к соле Юнии.

Айгер пробормотал себе под нос пару ласковых, оделся и так быстро направился к двери, что я едва успела догнать его и устроиться на привычном месте – на плече. Мелькнула мысль, что я сижу там, как эдакий невидимый… фамильяр.

Юниа лежала на кровати с запястьями, связанными за спиной полотенцем. Физиономией в одеяло. С таким выражением, как будто готова уничтожить весь свет. Брина стояла у окна и мрачно рассматривала свои в кровь разодранные руки.

- Очень сожалею, тарис Айгер, - сказала она без капли сожаления в голосе, - но мне пришлось применить силу. Я росла с тремя братьями, и мы постоянно дрались.

- Что случилось?

Вместо ответа Брина протянула ему на ладони лезвие от мужской бритвы.

- Прекрасно, - зло усмехнулся Айгер. – Что она собиралась сделать? Перерезать вены?

- Не знаю, тарис Айгер. Мне показалось, что порезать лицо.

- Интересно, зачем ей нужна была бритва? Вообще?

- А чтобы ноги брить, - наябедничала я. – Или еще что-нибудь. Дура. Надо было тупой нож брать. Или лучше щипцы каминные раскалить.

- Я думал, ты умнее, - Айгер подошел к кровати и перевернул Юнию, как лиса перекатывает ежа вверх пузом. – Придется везти тебя связанную.

- Ненавижу тебя! – прошипела она, прищурившись по-кошачьи. – Всегда тебя ненавидела. Ты всегда был мне противен. Отвратителен!

Это было уже слишком. Сказать такое мужчине, для которого была первой любовью… Кого угодно пробьет насквозь. Айгер молча смотрел на нее, и только стиснутые челюсти и подрагивающие ноздри выдавали его чувства. Разобрать этот клубок на составляющие у меня вряд ли получилось бы.

- Спокойно, - шепнула я. – Может, она тебя и не любила, не знаю, но то, что ты был ей противен – это вранье. Трахалась она с тобой с превеликим удовольствием. Это я точно знаю, уж поверь.

Хоть аналогичного слова в языке Илары не было и я употребила его по-русски, смысл Айгер прекрасно понял и только хмыкнул в ответ.

- Глубоко сочувствую, - сказал он Юнии. – Ты вообще никого за всю жизнь не любила. И зачем она – такая жизнь, когда всех только ненавидишь?

- Может быть, и ни к чему, - она с трудом села, продолжая в упор смотреть на него. – Но она моя! Ты можешь меня казнить – это твое право. А я могу делать с собой то, что сочту нужным. Это – мое право. В том числе не отдавать добровольно свое тело твоей подстилке. Оно мое. Я в нем родилась и выросла. И то, что какая-то потаскуха по недоразумению в него попала и прожила девять месяцев, ничего не меняет.

- Закрой рот! – очень спокойно посоветовал Айгер. – Пока не пожалела о том, что на свет родилась.

- А что ты мне сделаешь? – Юниа нахально выпятила губу. – Ведь я вам с ней нужна целая и невредимая, разве нет? Не надейся.