Рейган - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Чернявский, Лариса Дубова cтр.№ 116

Более того, появившиеся в середине 1984 года заявления Рейгана о намерении активизировать исследовательские работы в области стратегической оборонной инициативы вызывали ответную, в основном пропагандистскую реакцию в СССР.

Последовала серия заявлений правительства СССР о намерении США осуществить милитаризацию космоса. Советским министерством иностранных дел были подготовлены негласные письма от имени Черненко на имя Рейгана с призывом «одуматься» и отказаться от дестабилизации обстановки. На них следовали вежливые, но твердые ответы, в которых подчеркивались исключительно оборонительный характер намечаемых мер, отказ от использования в них ядерных сил и готовность поделиться научными результатами с советской стороной ^[629]. При этом в переписке не было ни слова о том, что американская СОИ неминуемо влечет за собой аналогичные ответные действия СССР, которые при общепризнанном научно-техническом превосходстве США ведут к расходованию во много раз больших материальных средств, чем в США, и попросту разоряют Советский Союз.

Стремясь предотвратить развертывание практических работ в США по СОИ, правительство СССР 29 июня 1984 года обратилось к американской стороне с предложением начать переговоры о предотвращении милитаризации космического пространства ^[630]. По поручению Рейгана Госдепартамент сообщил посольству СССР, что президент «изучает» этот вопрос, что у него сохраняются серьезные сомнения в целесообразности таких переговоров ввиду отсутствия надежных средств контроля. В письме на имя Черненко от 27 июля Рейган дал согласие начать предварительные переговоры в Вене, но пока только для выяснения основных пунктов разногласий между сторонами.

Совершенно очевидно, что речь шла о фактически бесплодных встречах, никак не препятствовавших развертыванию работ в области СОИ. При этом с американской стороны, явно по инициативе Рейгана, выражались всяческие уверения в благих намерениях, или, как говорилось в письме от 27 июля, которым Рейган завершил этот этап переписки с Черненко: «Я проинструктировал государственного секретаря Шульца продолжать наши усилия. Если ваша сторона подойдет к этой задаче с доброй волей и серьезными намерениями, которые лежат в основе моего подхода, я уверен, что мы сможем послужить интересам обеих наших стран».

Советский МИД и те партийно-государственные руководители, которые в отличие от Черненко понимали бесплодность попыток убедить США отказаться от СОИ, избрали тактику показного контрнаступления. На заседании Политбюро в конце июля было принято решение: «С тем, чтобы пресечь дальнейшие попытки Вашингтона вести пропагандистскую игру вокруг его готовности к переговорам с СССР по космосу, считать целесообразным, дав надлежащий ответ на письмо Рейгана… вслед за этим опубликовать краткое заявление ТАСС, в котором раскрыть действительную позицию США, делающую невозможным начало переговоров» ^[631].

Именно на советской стороне лежала вина за то, что эти переговоры так и не начались. Впрочем, фактически к этим переговорам не была готова и американская сторона, которая ни в малейшей мере не собиралась отказываться от исследований и практических разработок в области СОИ, ставшей любимым детищем президента.

24 сентября 1984 года Рейган выступил с получасовой речью на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке ^[632]. Значительная часть выступления была посвящена взаимоотношениям с СССР. Выдержана она была в предельно мирных тонах. Президент призывал возобновить переговоры о сокращении вооружений, которые велись на протяжении ряда лет в Женеве, но были прерваны: «Я верю, что такие переговоры могут создать новый климат в политическом взаимопонимании, такой климат, который позволил бы избежать кризисов и установить реальный контроль за вооружениями. Полезно было бы провести и встречу на высшем уровне. Но она должна быть хорошо подготовлена». Рейгану, вероятно, очень трудно было удержаться от провозглашения перед мировым сообществом своей стратегической оборонной инициативы, но он сделал это: ни слова о СОИ сказано не было.

Речь носила взвешенный характер, но состояние холодной войны продолжалось.

Решающим фактором в коренном изменении советско-американских отношений стало, как выяснилось позже, появление в марте 1985 года нового советского лидера М. С. Горбачева, который пока отличался в глазах американского президента от прежних партаппаратчиков по крайней мере тем, что имел высшее юридическое образование, полученное в Московском университете, был сравнительно молод и, судя по первым его шагам, намеревался проводить более или менее ответственную внутреннюю политику.

Когда умер К. У. Черненко, Рейган в очередной раз направил на похороны официальную американскую делегацию во главе с вице-президентом Бушем, а в личном письме новому советскому лидеру М. С. Горбачеву от 11 марта пригласил его посетить Соединенные Штаты и убеждал, что ни его страна, ни лично сам президент не намерены причинить никакого ущерба Советскому Союзу. В письме говорилось: «В связи с тем, что вы взяли на себя новые обязанности, я хотел бы воспользоваться этой возможностью и подчеркнуть свою надежду, что мы можем в предстоящие месяцы и годы развить более стабильные и конструктивные отношения между нашими двумя странами. У нас много различий, и мы должны развивать [взаимоотношения] таким образом, чтобы принимать во внимание как различия, так и общие интересы, стремясь разрешить проблемы и создать новые измерения доверия и уверенности. История возложила на нас очень тяжелую ответственность за сохранение и укрепление мира, и я убежден, что у нас имеются новые возможности, чтобы это осуществить» ^[633].

24 марта Горбачев ответил значительно более обширным письмом ^[634]. Он позитивно оценил «краткие беседы» с вице-президентом Бушем и госсекретарем Шульцем в Москве, состоявшиеся после похорон Черненко, как и начавшуюся собственную переписку с американским президентом. После общих рассуждений о сосуществовании государств с различными социальными системами, не касаясь конкретных вопросов расхождений, Горбачев отметил, что первейшая задача состоит «в начале дела таким образом, чтобы мы сами и другие могли увидеть и почувствовать, что обе страны не стремятся к углублению различий и заострению враждебности, а наоборот, проводят свою политику, видя перспективу оживления ситуации и мирного и спокойного развития».

Горбачев несколько раз возвращался к вопросу о необходимости установить отношения доверия между США и СССР, между руководством обеих стран, что, как он считал, позволит перейти к разрешению конкретных проблем, крупных и мелких. В заключительной части звучали многообещающие слова: «Я надеюсь, мистер президент, что вы почувствуете из этого письма, что советское руководство, включая лично меня, намерено действовать энергично, чтобы найти общие пути для улучшения отношений между нашими странами».