Оруэлл - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 45

Чувства Кэй и Эрика друг к другу основывались в первую очередь не на интимной близости, а на совпадении художественных вкусов. Влюбленные договорились, что сохраняют полную свободу и, если кто-то из них встретит более подходящего партнера, расстанутся без осложнений. Кэй была уверенной в себе, открытой и откровенной. Она сразу же рассказала, что у нее было немало романов, но замуж она не вышла, так как боялась утратить независимость. Эрика она просила, чтобы тот сразу же предупредил ее, если встретит другую женщину. И действительно, когда на горизонте появилась «более подходящая» ему спутница, Кэй сдала свои позиции без малейшего сопротивления.

Пока же Эрик Блэр стремился как-то организовать свою повседневную жизнь, отказавшись от бродяжничества прежних лет, следя за пошатнувшимся здоровьем, выделяя достаточно времени для писательского труда. Он даже составил строгое расписание, которого, по-видимому, в течение какого-то времени придерживался. Это расписание он сообщил в письме Бренде Солкелд от 16 февраля 1935 года: «В 7 утра — поднимаюсь, одеваюсь и т. д., готовлю и ем завтрак. В 8.45 — спускаюсь вниз. Открываю магазин, примерно час нахожусь там, примерно до 9.45. Затем возвращаюсь домой, навожу порядок в комнате, зажигаю камин и пр. С 10.30 — до часу дня занимаюсь писательскими делами, в час дня готовлю и ем ланч, с 2.00 до 6.30 — я в магазине. Затем возвращаюсь домой, обедаю, мою посуду, потом иногда работаю примерно час» .

Как видим, писательством Оруэлл занимался не очень долго — часа три в день. Но писал он быстро, вносил в черновик минимальные изменения. Правда, иногда он забрасывал начатые рукописи и затем использовал лишь отдельные фрагменты в других произведениях. Так было, например, с проектом создания поэтической истории английского народа. С азартом взявшись за эту работу, он очень скоро решил, что получается тривиально, что его знания недостаточны, да и сама тема находилась в стороне от основного направления устремлений автора. Он вновь и вновь убеждался, что сила его писательского дара не в поэзии и не в воспроизведении старины, а в романистике и публицистике на злобу дня.

Правда, некоторые стихи Оруэлла появлялись в журналах, в частности в «Адельфи», а одно даже вошло в антологию «Лучшие поэтические произведения 1934 года», которую опубликовало издательство Джонатана Кейпа. Впрочем, биограф Оруэлла М. Шелден оценил произведение «На разрушенной ферме вблизи граммофонной фабрики», написанное в стиле традиционной поэтики, незаслуженно строго, считая его «болезненно слабым» . Тем не менее сам факт, что стихи Оруэлла публиковались в столь солидном журнале, свидетельствовал о серьезном к ним отношении редакции «Адельфи».

Произведение содержало мучительные размышления по поводу того, что лучше — индустриальный прогресс или пасторальная сельская тишь, и завершалось неутешительным, хотя и банальным выводом, что и то и другое плохо:

Впечатления книготорговца отразились не только в воспоминаниях Оруэлла, но и в его романах. В иронической сцене романа «Да здравствует фикус!» первая глава посвящена череде типов покупателей, один за другим появляющихся в книжном магазине со своими причудами или требованиями, как правило, не имеющими никакого отношения к литературе. В результате возник некий собирательный образ читателя, к которому волей-неволей пришлось приспосабливаться книготорговцу. Малообразованная, но мечтательная конторская девица робко просит «хорошую, горячительную любовную историю». «Ну, — протянула она, теребя ворот халата, блестя доверчивыми, странно черневшими за линзами глазами. — Мне-то вообще нравится про безумную любовь. Такую, знаете, посовременней».

Поняв, с кем имеет дело, герой романа Гордон Комсток, подобно своему создателю работавший продавцом, ведет с покупательницей разговор, который, наверное, был подобен массе других внешне уважительных, а на самом деле издевательских диалогов самого автора в книжном магазине:

В основу сюжета отчасти биографического романа «Да здравствует фикус!», написанного в 1936 году, должны были лечь душевные переживания и раздумья молодого, не очень талантливого, но амбициозного поэта, вынужденного работать в книжном магазине. Тут и пригодились Оруэллу поэтические наброски, которые он время от времени включал в ткань повествования в качестве стихов главного героя.

На английском произведение называется «Keep the Aspidistra Flying» (букв. «Пусть аспидистра продолжает летать»), Когда через много лет роман переводился на русский язык, возникли трудности. Название должно было символизировать торжество мещанских привычек, отождествляемых Оруэллом с комнатными растениями, за которыми хозяева всячески ухаживают. Таким в представлении автора была аспидистра — требующее заботливого ухода растение семейства лилейных с прикорневыми вечнозелеными кожистыми листьями и мелкими цветочками на коротких цветоножках. Но в России аспидистру знали плохо, и переводчик В. Домитеева, не мудрствуя лукаво, заменила ее другим растением, в результате чего возникли варианты названий; сначала — «Да будет фикус!», а затем — «Да здравствует фикус!». (В разных культурах представление о фикусе различно. Китайцы, например, считают его весьма благородным растением, символом просветления, ибо, по легенде, сидя именно возле фикуса, Шакьямуни превратился в Будду. В российской же образованной среде фикус часто представляется символом мещанства.)

Гордон Комсток стремится пробиться через заслон литературной клики, которая, заслуженно или нет, всячески препятствует признанию его таланта. Подобно самому Оруэллу, его герой возмущается отсутствием у лондонских жителей самого разного социального положения и уровня образования подлинного интереса к духовной жизни, их сосредоточенностью на «материальном». Он негодует по поводу продажности, коррумпированности общества и находит утешение в мире духовной радости, где высшим наслаждением является высокое искусство. Его возлюбленная Розмари мечтает выйти за него замуж. Комстоку, однако, чужды мысли о браке, многолетней совместной жизни, потомстве, устройстве семейного гнезда.

Автор почти беспощаден к своему герою, происходящему из семьи, для которой характерны вялость, обшарпанность, невзрачность: «Все Комстоки, казалось, были обречены запуганно таиться по своим норкам. Абсолютное неумение как-либо действовать, ни грана храбрости куда-либо пробиться, хотя бы в автобус. Все, разумеется, безнадежные дурни насчет денег». Приглушенный сатирический характер (ибо автор не лишен чувства сострадания к главному персонажу) носят описания неадекватности оценки собственных способностей, нерешительности, которую не в состоянии скрыть искусственная поза, а временами грубость, боязни всех, от кого он находится или даже может оказаться в зависимости, включая хозяйку квартиры.