Чан Кайши - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 54

Между тем Национальное собрание было созвано. В его заседаниях, проходивших в новом актовом зале Нанкинского государственного центрального университета с 5 по 17 мая 1931 года, участвовало 447 делегатов, в том числе Панчен-лама, конфликтовавший тогда с Далай-ламой, а потому живший в Китае. Из общего числа делегатов только сорок четыре представляли ЦИК Гоминьдана и национальное правительство. При открытии собрания Чан заявил, что китайская нация отвергает современные политические теории, такие как фашизм, коммунизм и либеральную демократию, стремясь выработать собственную политическую систему, основанную на древних традициях и законах. Как и следовало ожидать, он получил полную поддержку «народа». 12 мая Национальное собрание приняло «Временную конституцию на период политической опеки», утверждавшую исключительное право членов Гоминьдана править страной и политически воспитывать население.

Но Чана ждали новые испытания. Проблемы, связанные с гражданской войной 1931 года, усугубились катастрофическим наводнением в Центральном и Восточном Китае из-за обильных ливней и мощного муссона, вызвавших подъем воды в тысячах рек и озер, в том числе в Янцзы. Затопленной оказалась территория, равная по размеру Англии с половиной Шотландии. Без крова и средств к существованию остались не менее пятидесяти трех миллионов человек! В конце июля затопленным оказался весь город Ухань, в результате чего 300 тысяч горожан лишились жилья. Да и половина самой столицы была затоплена. Журналист, посетивший в то время Нанкин, вспоминает: «Она <застоявшаяся вода на улицах> воняла. В этой воде плавали трупы. Я остановился в старом отеле “Бридж Хаус”, нижний этаж которого был под водой… В болотных лужах роились москиты, везде ползали жирные падальные мухи».

В довершение всего в конце 1931 года из-за того, что Англия и Япония перешли на серебряный стандарт, курс китайского доллара вырос на 90 процентов. Но так как китайская экономика была привязана к дешевому импорту, это в свою очередь оказало негативное влияние на экономику, приведя к рецессии. Стали закрываться промышленные предприятия и торговые лавки, резко возросла безработица. По некоторым данным, в 1931 году в Китае насчитывалось 70 миллионов безработных, в Шанхае почти каждый третий из трех с половиной миллионов жителей был безработным, а в Нанкине, Бэйпине, Тяньцзине и Циндао около половины трудоспособного населения не имели средств к существованию.

Приходится только удивляться, как в такой ситуации, не имея ни одного дня мира, Чан Кайши и его правительству удавалось заниматься чем-либо, кроме войны, стихийных бедствий, экономического кризиса и борьбы на международной арене за успешное завершение национальной революции. А ведь уже в октябре 1929 года Чан принял закон о профсоюзах, разрешивший рабочим объединяться в профессиональные союзы для «обеспечения и улучшения условий труда и жизни», а в декабре того же года — Фабричный закон, вводивший восьмичасовой рабочий день и запрещавший детский труд.

Вообще, как это ни покажется странным, но именно Гоминьдан, а отнюдь не компартию, следовало в то время считать рабочей партией в Китае, и не только потому, что Чан Кайши стремился удовлетворить основные интересы лиц наемного труда, но и по социальному составу этой организации. В 1929 году наибольший процент членов Гоминьдана составляли рабочие: 29 процентов. Немало насчитывалось и представителей интеллигенции — 25,7 процента и военных — 23; чуть меньше — студентов — 10,5, в то время как крестьян и торговцев — соответственно 7,5 и 4,3 процента. В КПК же тогда подавляющее большинство составляли крестьяне, а также деревенские люмпены и пауперы: их было до 80 процентов. Рабочих же насчитывалось, по разным сведениям, всего от двух до семи процентов.

Реальную помощь чанкайшистское правительство старалось оказывать и сельским труженикам. 28 июля 1928 года, например, гоминьдановцы приняли закон о конфискации земли, согласно которому государство имело право конфисковывать за выкуп частные земли «для осуществления проектов, имеющих общественное значение, а также для уравнительного распределения земли с целью развития сельского хозяйства и улучшения условий жизни крестьянства». 24 января 1929 года были приняты правила оказания помощи сельским жителям по проведению ирригационных работ для защиты от наводнений, а через год — закон о реках, предусматривавшие частичное возмещение населению ущерба в случае стихийных бедствий. Наконец, 30 июня 1930 года был принят Земельный закон, который снижал арендную плату до 37,5 процента. Это была уже настоящая революция, так как в то время во многих местах арендная плата достигала 60–70 процентов. Закон исходил из основных принципов аграрной политики Гоминьдана. Никому не разрешалось собирать ни налоги, ни арендную плату вперед. С февраля 1928 года по инициативе Чан Кайши стали предприниматься меры по развитию кооперативного движения среди крестьянства. Важным событием явилось принятие в декабре 1930 года закона о крестьянских союзах, по которому крестьяне-труженики получали право создавать организации, основанные на принципах взаимопомощи. Через три года был открыт Китайский крестьянский банк с основным капиталом в четыре миллиона китайских долларов, который стал предоставлять крестьянам дешевые кредиты.

Конечно, многие из этих законов оставались на бумаге, так как у Чана недоставало сил заставить крупных землевладельцев и милитаристов их исполнять. Тем не менее нельзя не видеть, что Чан Кайши пытался делать все возможное, чтобы пусть и постепенно, но проводить в жизнь суньятсеновский принцип «народного благосостояния».

Правительству Чан Кайши в начале 1930-х годов удалось принять меры по установлению государственного контроля над разведением шелкопряда и производством шелка, по стабилизации юаня, стандартизации налогов, мер и весов, внедрению централизованной системы высшего образования, разработке общенациональных правил вступительных экзаменов в вузы и даже приступить к строительству новых дорог.

К 1932 году полностью преобразился Нанкин. Очевидец, посетивший этот город спустя пять лет после захвата его гоминьдановцами, записал в дневнике: «Я почти потерялась в новых незнакомых улицах с пешеходными дорожками — что-то новое под солнцем в Китае. Бесчисленное количество новых жилых домов и предприятий всех сортов построены менее чем за год, и в городских районах, ранее использовавшихся под огороды, по склонам холмов и пустырям проложены оживленные городские улицы… Наша мечта о водопроводной воде и отлаженной системе канализации становится реальностью… В прошлом году был завершен грандиозный стадион — как раз ко времени открытия в октябре Дальневосточных олимпийских игр ^[43] — игр, которые пришлось отменить из-за маньчжурской проблемы и угрозы войны».

Вместе с тем за четыре года (1928–1931) Чану так и не удалось установить свою диктатуру ни в партии, ни в стране. Хорош диктатор, если его оппоненты то и дело бросают в бой против него целые армии, а потерпев поражение, возрождаются как феникс из пепла! 1931 год был просто критическим: победить кантонцев Чану так и не удалось. Не смог он разбить и Мао Цзэдуна, а в Шанхае в глубоком подполье продолжали функционировать ЦК КПК и представительство Коминтерна. Страна фактически так и не была объединена.