Чан Кайши - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 144

Между тем в конце марта 1969 года Чан созвал очередной X съезд партии. Он проходил с 29 марта по 9 апреля в величественном дворце имени Сунь Ятсена, возведенном за три года до того в горах Янминшань. В съезде принимали участие 1198 человек, в том числе 596 делегатов, представлявших 919 тысяч 327 членов партии. Со времени IX съезда в 1963 году партия, таким образом, выросла на 252 тысячи 327 человек. Рабочие и крестьяне по-прежнему составляли 23 процента ее членов, а женщин, как и прежде, было мало, хотя чуть больше, чем раньше, — 9 процентов. Данных о количестве молодых партийцев до 40 лет не приводилось, а вот тех, кому было до тридцати пяти, в партии насчитывалось 39 процентов. 56 процентов гоминьдановцев имели высшее и среднее образование. Чан председательствовал на открытии и закрытии съезда. В своей речи 29 марта он призвал всех членов Гоминьдана и граждан страны выполнить три задачи: «Осуществить всесторонние реформы, заложить прочную базу возрождения; сплотиться воедино, искоренить коммунистических бандитов и возродить новый Китай, основанный на этических, демократических и научных трех народных принципах».

Съезд принял новый устав партии, в котором пост заместителя цзунцая (генерального директора, вождя) ликвидировался. Вместе с тем создавался новый орган — Президиум Центрального консультативного комитета из одиннадцати человек. В него вошли Мэйлин, а также другие заслуженные ветераны, в том числе Сунь Фо, Хэ Инцинь, Чжан Цюнь и Чэнь Лифу, вернувшийся на Тайвань из США в 1966 году. Сам же Центральный консультативный комитет был расширен со 144 до 154 человек. Увеличен был и Центральный комитет — с 74 до 99 членов и с 35 до 51 кандидата в члены. Чан, понятно, единогласно вновь был избран цзунцаем. Цзинго, как и раньше, ввели в состав ЦК, а на 1-м после съезда пленуме Центрального комитета — в Постоянный комитет ЦК, состоявший теперь из 21 члена.

Съезд, как обычно, прошел без сюрпризов, да их и не могло быть: члены партии привыкли подчиняться вождям. Но вот международная обстановка оставалась нервозной. Накануне съезда дурная весть опять пришла из Вашингтона. 27 марта новый государственный секретарь США Уильям П. Рожерс, выступая перед сенатским комитетом по международным делам, заявил: «С трудом можно представить себе, как продвигаться вперед в таких фундаментальных вопросах, как Ближний Восток, Вьетнам и разоружение без того, чтобы не подвергнуть внимательному изучению наши отношения с… коммунистическим Китаем, обладающим потенциальной мощью… Мы… продолжаем надеяться, что придет время, когда мы сможем достигнуть прогресса… и двинуться в направлении более конструктивных отношений <с этой страной>».

Отношениями с США теперь занимался Цзинго, 25 января 1965 года занявший пост министра обороны Тайваня, а 1 июля 1969-го — заместителя председателя Исполнительной палаты. Чан все более сближался с Цзинго, а вот к младшему сыну Вэйго охладел. Перемена в чувствах была связана с тем, что 21 января 1964 года некий генерал Чжао Чжихуа, сменивший Вэйго в 1963 году на посту командира 1-й танковой дивизии (когда того перевели на должность ректора университета Генштаба сухопутных войск), неожиданно поднял антиправительственный мятеж в местечке Хукоу недалеко от Тайбэя. Чжао быстро арестовали его же подчиненные, и из попытки мятежа ничего не вышло, но Чан так и не смог простить Вэйго то, что именно он рекомендовал будущего мятежника на пост командира дивизии. Вэйго сильно переживал, что подвел отца, и с горечью говорил знакомым: «Мне не сравниться со свиньей и собакой». Как мы помним, Вэйго родился в год Дракона (в 1916-м), Чан — в год Свиньи (в 1887-м), а Цзинго — в год Собаки (в 1910-м).

Теперь Чан много времени проводил в Янминшани. В 1969 году он затеял строительство новой резиденции чуть выше в горах, чем его старая Цаолу. Она называлась Чжунсин биньгуань (вилла Возрождение). Но 19 сентября 1969 года около пяти часов пополудни на горной дороге он и Мэйлин попали в автомобильную аварию. Виновником инцидента был шофер армейского джипа, неожиданно вылетевшего из-за поворота на большой скорости. Головная машина кортежа резко затормозила, чтобы избежать столкновения, и роскошный «кадиллак» Чан Кайши, двигавшийся сзади, врезался в нее. Чан и Мэйлин не были пристегнуты, их подбросило, а затем швырнуло вперед, прямо на стальную перегородку, отделявшую салон от водителя. Мэйлин повредила руки и ноги, а Чан разбил лицо, сильно поранившись. Обоих доставили в ближайший Госпиталь ветеранов.

Мэйлин долго не могла встать на ноги и несколько месяцев провела в постели. Травмы же Чана быстро прошли, но через некоторое время лечащий врач обнаружил у него шумы в сердце. С тех пор Чан стал недомогать, то и дело жалуясь на боли и жжение в грудной клетке. Опытный врач (звали его Сюн Вань), бывший рядом с ним с 1943 года, понял, что у Чана поврежден клапан аорты. Он делал все возможное, но возраст (Чану шел 82-й год) и нервный стресс, полученный в результате аварии, не оставляли Чану шансов на выздоровление. Кроме того, у Чана вновь возникли проблемы с предстательной железой. Ему сделали еще одну операцию, но неудачно.

И инцидент, и болезнь Чана составляли, конечно, государственную тайну, как это принято в авторитарных и тоталитарных странах. Даже американцы узнали об аварии спустя полгода. Так что Никсон смог выразить сочувствие супругам Чан Кайши только в середине ноября 1969 года.

Запоздалое сочувствие Никсона было, конечно, приятно, но Чан и Мэйлин предпочли бы вместо пустых слов поддержки, чтобы президент США, на которого они так рассчитывали, прекратил свои реверансы в отношении маоистского Китая. Но этого не происходило. В конце 1969 года Никсон отозвал 7-й флот США из Тайваньского пролива, а в начале октября 1970-го в интервью журналу «Тайм» («Время») даже выразил желание посетить КНР. «Если бы я и хотел что-либо сделать перед тем, как умру, так это съездить в Китай, — сказал Никсон. — Если же я не съезжу, я хочу, чтобы мои дети сделали это». А через год, в апреле 1971-го, в Китай из японского города Нагойи, где проходил 31-й чемпионат мира по настольному теннису, по приглашению китайских теннисистов, согласно личному распоряжению Мао, прибыла команда из США. 14 апреля американцев (а также участвовавших в чемпионате теннисистов Канады, Колумбии, Англии и Нигерии, приглашенных заодно с ними) торжественно принимали в китайском парламенте. Языки всех стран мира обогатились новым выражением: «пинг-понговая дипломатия». А вскоре, 9 июля 1971 года, в Пекин через Пакистан прибыл специальный представитель Никсона Генри Киссинджер, советник президента по национальной безопасности. В течение трех дней он беседовал с Чжоу Эньлаем и сотрудниками МИД КНР за закрытыми дверями. 15 июля 1971 года по предварительной договоренности было обнародовано совместное китайско-американское заявление об этих встречах. В тот же день Никсон сообщил, что его советник по национальной безопасности привез ему приглашение от премьера Чжоу, которое он «с удовольствием» принял.

Эти сообщения буквально подкосили Чана. А за ними пошли новые, все более ужасающие. В начале октября 1971 года прибывший в Тайбэй по поручению Никсона губернатор Калифорнии Рональд Рейган сообщил Чану, что американцам необходимо допустить КНР в ООН. Чану было предложено либо согласиться на двойное китайское представительство в этой организации (и КНР, и Тайваня), либо добровольно уйти из нее. Под давлением Мэйлин больной Чан предпочел «сохранить лицо», и 25 октября 1971 года тайваньская делегация покинула здание ООН, а делегация КНР заняла ее место. Соответствующая резолюция (2758) была принята Генеральной Ассамблеей. Американский представитель, до того отстаивавший права Тайваня, снял возражения. А через четыре месяца, 21 февраля 1972 года, президент США с супругой прибыли в Пекин. И их принял Мао! После чего 28 февраля в Шанхае было опубликовано совместное китайско-американское коммюнике, в котором, помимо прочего, подчеркивалось, что «прогресс в деле нормализации отношений между Китаем и Соединенными Штатами соответствует интересам всех стран».