Аллегро на Балканах - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Маркова, Александр Михайловский cтр.№ 8

Единственными образованным слоем турецкого общества являлось армейское офицерство – султан не жалел средств на его подготовку. В противном случае с такими соседями, как русские, можно было лишиться не только какой-либо окраинной провинции, но и самой султанской головы. Черноморские проливы и город Стамбул – это не только самая ценная недвижимость, которой владеют османские султаны, и давний предмет вожделения русских императоров, но и сердце турецкой державы. Абдул-Гамид понимал, что на азиатском берегу Босфора для него места нет. Стоит проиграть войну за Проливы – и «благодарные» подданные зарежут его как собаку вместе с ближней и дальней родней. Нельзя сказать, что султан сидит сложа руки – почуяв запах жареного, он начал суетиться, пытаясь бурной деятельностью загладить последствия многолетнего благодушного безделья.

Но в подготовке к войне имелось несколько труднопреодолимых моментов. Во-первых – главный рубеж обороны на подступах к Стамбулу, Чаталжинская укрепленная линия, рассчитанная на то, что ее фланги, упирающиеся в Черное и Мраморное моря, будут прикрыты боевыми кораблями турецкого флота. Пока вероятным противником, способным штурмовать этот рубеж, была не имеющая флота Болгария, все было нормально, но теперь османам придется иметь дело с русским Черноморским флотом, а он, даже до вступления в строй линкоров-дредноутов, крыл османских «стариков» с тридцатилетним стажем как бык овцу. Эпоха безусловного доминирования Османской империи на Черном море минула безвозвратно, и турецкий корабельный состав нуждался в экстренном усилении.

Переговоры о покупке прямо на стапеле одного из систершипов «Дредноута» закончились, едва начавшись. Люди адмирала Фишера нагло заявили турецким представителям, что корабли первой серии не продаются, так как нужны самой Британии. Со второй серии – пожалуйста, но только при внесении стопроцентной предоплаты живыми деньгами, а не на кредит, взятый в британском же банке. А то потом взыскать долги с покойников будет весьма затруднительно. После этого турки ткнулись в Германию, где из боевого состава флота по устареванию только что были выведены четыре броненосца типа «Бранденбург». Однако после Брестской конференции немцы передумали продавать еще вполне боеспособные корабли, и в качестве компенсации (за ту же цену) предложили туркам четыре «броненосца» типа «Саксен»: ужасное старье, построенное как раз в годы прошлой русско-турецкой войны. Эдакая маленькая тевтонская мстя за обещанную, но так и не построенную железную дорогу из Стамбула в Басру. А еще кайзер Вильгельм знает, что вопрос о существовании его государства будет решаться отнюдь не на Босфоре, а потому концентрирует все силы на одной задаче – война на западном направлении в соответствии с планом Шлиффена должна быть выиграна в одно касание. Распыление сил лишит Германскую империю всякой надежды на благополучный исход.

Во-вторых – турецкая армия, основа османского режима, охвачена брожением. Молодые образованные офицеры в отсутствие либеральной интеллигенции заняли ее место и жаждут для своей страны демократических реформ, а для себя – политической власти. Султан с радостью поотрубал бы все слишком умные головы разом, но в таком случае некому будет сражаться с русскими. В России ситуация с внутренним положением более-менее выровнялась; власть русской императрицы крепка и она не боится вступить в схватку чтобы победить. Битый смертным боем японский микадо тому свидетель. В Санкт-Петербурге уже, несомненно, составили список территориальных приращений по итогам этой войны, включающий в себя не только самоочевидные Черноморские Проливы, а также земли на Кавказе и Причерноморье с армянским и греческим населением. Планы царского правительства должны идти дальше, и в них не может быть места сохранению турецкой государственности. По крайней мере, так кажется султану Абдул-Гамиду, исповедующему принцип: «Государство – это я».

Но, несмотря на отсутствие реальной международной поддержки и отвратительное состояние армии и флота, ярость затмевала султану глаза. Узнав о ярком демарше нового болгарского монарха, несомненно, ощущающего за спиной поддержку многомиллионной русской армии, он вызвал к себе на совещание сераскира (главнокомандующего всей турецкой армией) Мехмеда Реза-пашу, а также Великого Визиря Мехмеда Ферида-пашу и министра иностранных дел Ахмеда Тевфика-пашу. При этом следует отметить, что два последних государственных деятеля отнюдь не были османами. Великий визирь по происхождению был турко-албанцем, а министр иностранных дел – крымским татарином из рода Гиреев, чьи предки бежали в Оттоманскую Порту от ярости русского оружия. Собственно, а чего такого особенного могли сказать своему султану эти несчастные? О чем-то он знал сам, а о чем-то хотя бы догадывался. Османская империя разорена, торговля в упадке, дехкане бедствуют, а армейские офицеры и полицейские чиновники уже полгода не получали жалования, ибо в казне нет даже бумажных денег. Государство османов охвачено смутой и неустройствами, в Западной Румелии и Фракии неверные восстали против власти султана. Впрочем, как раз об этом министры и не говорили, ибо так быстро можно лишиться головы.

– Мой господин, – кланяясь, сказал султану Ахмед Тевфик-паша, – в грядущей войне мы не сможем ни на кого рассчитывать. Франция и Британия вступили в союз с Российской империей, Германия озабочена собственными проблемами и предупредила императора Франца-Иосифа, что если тот не подвергнется нападению России, а сам станет инициатором военных действий, то не сможет рассчитывать на поддержку со стороны германских гренадер. Красная черта, которая будет обозначать вступление Германии в войну – это объявление в России всеобщей мобилизации, чего не потребуется в том случае, если русские выступят против Османской империи.

– А они выступят, тому сомнений нет, – сказал сераскир, – безо всякого объявления о своих намерениях русские войска собираются на кавказских границах, в Бессарабии и Таврической губернии, там, где их можно погрузить на корабли и перевезти в Варну или Бургас. В Болгарии, Сербии и Черногории объявлена мобилизация, и если мы не ударим первыми, то нас просто сомнут превосходящей силой. Главной целью нашего нападения должна стать Болгария – зачинщик и дирижер грядущей войны. Отмена решений Берлинского конгресса сделала болгар дерзкими и самоуверенными, и мы должны показать всему миру, что разгром Греции нашими аскерами девять лет назад совсем не был случайностью…

– Болгары – это далеко не греки, – сказал Великий Визирь, – и при натиске на них не разбегутся, а будут драться насмерть. К тому же грекам не от кого было тогда ждать помощи, ибо все европейские страны проявляли к ним враждебный нейтралитет, а вот болгарских солдат будет воодушевлять надежда на помощь русских армий. Или вы сомневаетесь в том, что русская императрица немедленно двинет полки на помощь своему брату, едва первые османские солдаты перейдут границу?

– Русским, чтобы оказать помощь Болгарии, потребуется пройти через территорию Румынии, – сказал сераскир, – и румыны будут тому не рады. Думаю, что переговоры об этом затянутся надолго.

– А я думаю, что не будет никаких переговоров, – сказал министр иностранных дел. – Русские просто разгонят много понимающий о себе цыганский табор, тем более что в Румынии сейчас имеют место крестьянские волнения, и солдаты не уверены, стоит ли вообще воевать за это правительство.