Ужин прошел в шутках и взаимном поддразнивании. Марли спросила Трэммела, когда примерно будет готов дом Дейна, и тот, не моргнув глазом, соврал ей. С совершенно серьезным видом сказал, что проклятые ремонтники несколько затянули дело.
Грейс рассказала Марли о свадебных планах, составленных ею. Как хорошо, что они дали себе полгода на размышление, иначе бы ей ни за что не успеть подготовить настоящее торжество. У Трэммела, слушавшего этот разговор, на лбу заблестели бисеринки пота, но по крайней мере он уже не паниковал. Видимо, постепенно начал свыкаться с мыслью о том, что скоро станет главой семьи.
Началась гроза, столь частая в эти жаркие летние вечера. Грохотавший гром и сверкающие молнии чуточку развлекли их. После ужина Трэммел сделал несколько снимков, и это натолкнуло его на мысль показать Марли свои толстые альбомы фотографий, составленные за многие годы.
На снимках частенько мелькал Дейн. Марли с интересом рассматривала его лицо. На черно-белых фотографиях Трэммела он выглядел не так, как в жизни. Порадовавшись проявленному Марли интересу, Трэммел присел рядом и стал рассказывать ей историю каждого снимка.
Мерилин Элрод вернулась домой несколько раньше обычного: из-за грозы в баре погасло освещение и хозяева вежливо, но твердо предложили клиентам разойтись. Впрочем, напиться Мерилин уже успела прилично.
Когда с первой попытки автоматическая дверь гаража не открылась, она нажала на кнопку еще раз. Дверь не шелохнулась.
— Черт, — пробормотала она и направила «дистанку» прямо на дверь. Ничего. Она с чувством швырнула пульт на свободное сиденье. — Проклятые батарейки!
Мерилин вылезла из машины и нетвердым шагом пошла по дорожке к крыльцу. Остановившись перед ним, она стала вспоминать код отключения сигнализации. Мерилин шатало, и ей трудно было собраться с мыслями. Через несколько секунд после попытки открыть эту дверь начинала выть дикая сирена. Мерилин никак не могла вспомнить точно, сколько именно секунд у нее будет в запасе, чтобы ввести этот код.
Чертова сигнализация… Она слышать ее не могла. Дикий вой! Видит бог, не Мерилин придумала поставить дом на охрану, а Джеймс. Все мужские штучки…
Только через минуту она заметила, что маленькая красная лампочка над замком не светится. Черт возьми, да здесь ничего не работает!
И тут Мерилин, рассмеявшись, хлопнула себя по лбу.
Ну, конечно! Гроза вырубила электричество. И как это она сразу не заметила, что вся округа погружена во тьму? На ощупь отыскав ключом замочную скважину, она открыла дверь и вошла в дом, споткнувшись на пороге.
Черт, темно как в могиле! Интересно, как ей быть до утра? «Свечи…»— вспомнила она. У нее же есть свечи. Мерилин давно купила набор ароматических свечей, с помощью которых надеялась создать сексуальную атмосферу, когда приведет в свой дом любовника. Пока что любовников не было, но Мерилин заготовила свечи впрок. У Джеймса на такой случай наверняка были припасены фонари, но она не знала, где их искать. А может, он прихватил их с собой, когда съезжал от нее. Мерзавец! Свою то куколку он в темноте, конечно, не оставит.
Но где же свечи? Куда она их засунула? На кухне? Неужели ей могло прийти в голову хранить их там? С другой стороны, она запросто могла положить их рядом со спичками именно на кухне. Скинув туфли на каблуках, Мерилин, цепляясь за стены, стала продвигаться по темному дому в сторону кухни. Первыми она отыскала спички, зажгла одну и облегченно вздохнула, увидев перед глазами крохотный огонек света. Пришлось сжечь три спички подряд, прежде чем она наконец нашла свечи.
Мерилин сразу же зажгла одну из них, чтобы тьма, окружавшая ее, наконец раздвинулась. «Достойное завершение поганого вечера», — решила она про себя и поморщилась. Телевизор она смотреть была уже не в состоянии, так что оставалось только ложиться в постель. Зажав в одной руке коробку со свечами, а в другой держа одну зажженную, она поднялась наверх. Споткнувшись, Мерилин охнула.
— Осторожнее, дорогая. С огнем играешь, — прошептала она самой себе и хихикнула.
Войдя в спальню, которую она полностью переделала после того, как съехал муж, — первым делом уничтожила все белье, на котором спал этот выродок, — Мерилин одну за другой зажгла несколько свечей и поставила их на туалетный столик так, чтобы они отражались в зеркале. «Да, черт возьми, — подумала она. — Очень сексуально».
Одновременно зажженные ароматические свечи давали сильный запах. У Мерилин запершило в горле. Может, сходить за обыкновенными?
Она стала раздеваться, кидая одежду куда попало. Запахло сильнее, и она закашлялась.
Вдруг Мерилин замерла, чуть склонив голову набок. Ей что-то послышалось? Она напрягла слух, но дом был погружен в тишину. «Что-то уж слишком тихо», — подумала она и тут же успокоилась. Ну, конечно! Она просто привыкла к низкому гудению холодильника, тиканью часов и жужжанию вентилятора под потолком. Но электричество погасло, и в доме стало непривычно тихо.
Раздевшись догола, она запахнулась халатом, несильно затягивая пояс. Ей очень хотелось спать, и не было ни малейшего желания сидеть полчаса перед зеркалом и снимать макияж, поэтому Мерилин просто намочила в темной ванной салфетку, промокнула ею несколько раз лицо и бросила в раковину умывальника.
Зевнув, она вернулась в спальню. Огонь свечей подрагивал, по комнате распространялся удушливый запах. Мерилин наклонилась, чтобы потушить свечи, и вдруг в зеркале появилось лицо…
Она резко обернулась, крик комом застрял в горле.
— Привет, — тихо произнес мужчина.
Глава 20
Альбом полетел на пол. Все от неожиданности вздрогнули. Марли, покачнувшись, встала. Лицо ее побелело, а зрачки настолько сузились, что стали походить на крохотные черные точечки. На перекошенном лице сильно выделялись увеличившиеся белки глаз.
— Дейн, — произнесла она тонким, еле различимым голосом.
— А, черт! — Дейн метнулся со своего стула и успел подхватить Марли как раз в тот момент, когда у той стали подгибаться колени.
— Что случилось? — в тревоге воскликнула Грейс.
Дейн и Трэммел на нее даже не оглянулись. Все их внимание было обращено в ту минуту на хрипло и прерывисто задышавшую Марли. Глаза ее широко раскрылись, а неподвижный взгляд был устремлен в нечто такое, что им не дано было видеть.
— Дейн! — проговорила она снова с мольбой и отчаянием в голосе. Марли вцепилась рукой в его рубашку, наворачивая ткань на кулак.
Дейн мягко опустил ее на диван.
— Я здесь, девочка, — проговорил он, надеясь на то, что она слышит его. — Опять началось?
Марли не ответила. Он встряхнул ее.
— Марли?
Прерывистое дыхание переросло в сухие рыдания.
— Он смотрит на меня, — жалобно пролепетала она.
Дейн снова позвал ее, но ответа опять не дождался. Она сидела неподвижно, дыхание становилось все более поверхностным и наконец почти совершенно исчезло. Глаза у нее были широко раскрыты, взгляд пустой, неживой.