Любовь в аварийном режиме - читать онлайн книгу. Автор: Катя Саммер cтр.№ 34

— Не волнуйся, — ответил громко. — Я забронировал гостиницу.

Сразу после школы искусств позвонил в отель и подтвердил резервирование на завтра. Я и на сегодня делал бронь, но отменил.

Слава богам, все складывалось идеально. Соня превзошла ожидания. Месяц — даже больше — без нее стал хорошим показателем, как погано жил я раньше. Всего час или два — сколько там прошло? — рядом с голубкой, и мир заиграл новыми красками. Я уже сравнивал ее с ярким, согревающим светом и еще сделаю это не раз, потому что так и было. Мое солнце.

Я, как пацан, переминался с ноги на ногу, нервничал, ходил взад-вперед. Минута, две, а я уже трижды сдох в ожидании. Это было дьявольски острое предвкушение, заправленное мучительной жаждой и голодом — по ней, по моей Соне.

Последняя мысль пулей выстрелила в голову — она моя. И я слышал, слышал брызги, которые бились о ее тело, кожу, падали, обрисовывая силуэт, изгибы. Воображение предавало, издевалось. Так почему я все еще стоял по эту сторону? Соблазн был слишком велик. Я ринулся вперед, поддавшись искушению.

Дверь затворил с хлопком, чтобы Соня услышала — не хотел ее напугать. Плечи дрогнули, но голубка продолжила мокнуть под струей горячей воды с закрытыми глазами. С радостью избавился от водолазки и шагнул в душ. Разом промок и брюки тоже. Волосы прилипли ко лбу, мешали видеть, но и не нужно было. Я шел на ощупь.

Соня таяла в моих руках. Боги, как она мне подходила, создана для меня. Укусил за шею, оттянул мочку уха, опустив ладони на грудь и ниже.

Едва с ее губ слетел стон, сломался.

— Извини, больше не могу ждать, — прохрипел и толкнул к стене.

Уже не сдерживался, целовал ее спину, мял плечи, бедра, хренел от происходящего космоса. Нашел ее рот, дорвался, крышу снесло.

Был уверен, что между нами все случится иначе. Что это будет долгий медленный танец с огромным множеством кульминаций, но сейчас, как голодный зверь, собирался все сделать быстро — урвать добычу целиком и полностью.

Моя, моя, — то ли в голове стучало, то ли рычал вслух.

Звенела упавшая пряжка ремня, по ушам били настырные капли, ее тяжелое дыхание оглушало с каждым вздохом.

Поймал ее губы, соединяя нас. Поймал ее вскрик, став с ней одним целым.

Я сдох и попал в долбаный рай.

Моя.

Удивлялся тому, что она прилетела за мной на Скандинавский полуостров, а сейчас, спросил бы кто, я бы проследовал за ней на другую планету. Я продал бы душу дьяволу, продал бы все картины, даже руки бы отдал!

— Вла-ад, — всхлипнула, царапая мою шею. — Влад!

Да я бы отдал свою жизнь.

Момент пробуждения для меня всегда был самым нелюбимым в двадцати четырех часах. В это мгновение особенно живо ощущалось падение из цветных снов в монохромную реальность. Так повторялось изо дня в день. Раньше — всегда, но только не в этот раз.

Еще в полудреме почувствовал на груди тепло. И нет, это был не троп, не эфемерная теплота в области сердца, а самая настоящая — от крепких объятий Сони и ее размеренного дыхания под боком. Открыв глаза, встретил серьезный взгляд голубки. И нет, я говорил не о девчонке, а о картине из-под моей кисти, что висела на противоположной стене без рамки — в таком виде, в котором и продал.

Неужели каждое утро Соня просыпалась вместе с ней? Это было обескураживающее открытие.

Чувства, что пробудились вчера, никуда не исчезли. Напротив, они разрастались и грозили вырваться на волю из клетки, в которой я их держал. Никакая это не охота была, не похоть. Настал новый день, а меня не отпустило. Это ли не знак?

Соня пошевелилась, я застыл, наслаждаясь ее красотой. Она глубоко вздохнула и потянулась, а потом заморгала. Сонной была еще более очаровательной. Я наклонился к ней за поцелуем, голубка робко ответила. В ярком утреннем свете будто стеснялась, сильнее завернулась в простыню.

— Привет, — поздоровалась.

— Доброе утро, сон мой.

Я разглядел в уголках ее губ улыбку, которую она прятала по непонятным причинам.

— Что не так? — прозвучал чуть резче, чем хотелось бы, но как умел.

Мне нужна была ясность, потому что для себя все решил. Нежданно-негаданно, но решил.

Соня нахмурилась, почувствовал, как сжалась рядом со мной. Я погладил ее спину нежно, опустился ниже. Закинул на себя изящную ногу — пусть ощутит мои утренние желания.

— Эй, — хихикнула.

— Ну, слушаю тебя. — Я был нетерпелив.

Девчонка втянула губу, прикусила, облизала. Черт, она, что, издевалась? По-видимому, нужно было наказать ее самым приятным способом, но я снова застыл, когда та подняла на меня глаза. Дьявольски зеленые, как яд абсента.

— У меня… какие-то смешанные чувства, — начала очень осторожно, с опаской, будто ступала по тонкому льду.

Оно так и было, потому что во мне уже зрел вулкан.

Какие на хрен смешанные чувства? Все ведь гораздо проще, элементарная химия. Это человеческая натура привыкла усложнять.

Я бы и разъяснил ей, но не успел возразить.

— Я все же стала твоей любовницей, а говорила…

— Ты не любовница, ты моя муза, — прервал поток бреда.

Сам не заметил, как мой тон изменился, стал мягче. Соня обезоруживала искренностью.

— Звучит, как красивый синоним шлю…

— Закрой свой милый рот.

Она опешила, но скоро улыбнулась.

На тумбочке громко завибрировал телефон. Сонин, судя по тому, как поспешно потянулась за ним. Я увидел целый список сообщений, но она быстро напечатала ответ и положила айфон обратно экраном вниз.

Я завелся сильнее, навис над ней. Голубка не ожидала, распахнула глаза. А я решил прояснить все, чтобы развеять сомнения, которых у меня накопилась целая свалка. И чтобы больше не слышать от нее глупости, подобные последним словам.

— Ты в Осло упоминала про… любовь, — и все же заговорить было непросто. — Сейчас ты чувствуешь нечто похожее? Или нет?

Соня несколько раз моргнула, отползла, уперлась в спинку кровати и села. Я, в свою очередь, и вовсе не дышал бесконечно долгие секунды. От сонной пелены в комнате не осталось следа.

Любила, любила, любила, — повторялось в голове снова и снова.

Голубка коснулась моего лба подушечками пальцев, разгладила, видимо, надувшиеся вены или морщины. Посмотрел на нее и отыскал в ее глазах столько нежности, сколько не нашел бы и в пастельных оттенках рассвета, даже если бы сильно постарался.