Записки хирурга военного госпиталя - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Правдин cтр.№ 39

Похотливого офицера выписали в срок и без отметок о нарушениях. Но правда всегда торжествует. Выписался Чопиков, сел в поезд до Мурманска и забыл о своих обещаниях. Ехать сутки – можно расслабиться и покайфовать. Закатил в вагон-ресторан. Там изрядно нарезался и начал приставать к симпатичной, а может быть и не очень, официантке. Об этом молва не распространяется. Только выкинули его из поезда недалеко от города Кандалакши. Где его со сломанной челюстью, босого, выпачканного в губной помаде, дышащего перегаром подобрали добрые люди. Документов при нем не оказалось. Он же не чаял, что все так печально для него закончится. Когда уходил, то оставил их в купе. Нам после звонили врачи из местной ЦРБ, куда его поместили, просили подтверждения его личности.

Дальнейшая судьба капитана Чопикова мне не известна. Полагаю, что ничего героического. Мы свое дело сделали, а дальше каждый волен сам распоряжаться своей жизнью. Главное, что такие чопиковы все же исключение в офицерском корпусе нашей доблестной армии, а не правило. Странно, что он с такими заскоками успел до капитана дослужиться. А может быть, было б все же лучше, чтоб он добрался до Юга? Кто знает. Когда армия не воюет, она начинает расхолаживаться.

К концу пятнадцатого года парней с Юга стало поступать все меньше и меньше. Перед самым Новым годом Волобуев приказал, чтоб выписали всех пациентов из отделения. Всех, конечно, не выписали. Но мест освободили достаточно. Ожидали, что Верховный главнокомандующий подпишет приказ о начале наземной операции теперь уже в Сирии. Там что-то совсем обстановка накалилась.

При современной постановке вопроса об эвакуации раненых совсем не проблема доставлять их сразу в лечебные учреждения расположенных на территории РФ. Приказ, к счастью, отдан не был. И раненых из Сирии не привозили. По крайней мере, я их за свою недолгую работу в госпитале так и не увидел.

Но, как говорится: свято место пусто не бывает. А раз мест у нас оказалось достаточно. И раз нет массового поступления раненых, начали массово укладывать на хирургические койки больных с… ветряной оспой. В тот год просто какая-то эпидемия ветрянки прокатилась по войскам Западного военного округа. А вот об этом уже ниже, в другой главе.

Собственно говоря, а что мы знаем о таком довольно распространенном, особенно среди детей, заболевании как ветряная оспа, или еще про нее в народе говорят: «ветряка»? Что это острая вирусная инфекция, поражающая кожу и слизистые. Что она проявляется образованием характерных пузырей со светлой жидкостью, которые сами по себе, спустя определенное время, проходят, не оставляя следов. Главное, постараться их не расчесывать. Ветрянка весьма заразная. Но оставляет после себя стойкий иммунитет. А еще она практически не лечится. Нет специфического лекарства. Смазывают пораженные места 1 %-ным раствором бриллиантовой зелени – «зеленкой» да витамины прописывают. Случается, делают от ветрянки прививки. Но где и как их делают, наш народ особо не интересуется. От гепатита, от гриппа не хотят привиться. А тут какая-то ветрянка.

Среди обывателей, да и не только, прочно уже укоренилось, что ветрянкой болеют исключительно дети, а взрослым вроде эта болезнь не страшна. Оказывается, что это массовое заблуждение. Не просто болеют, а еще как болеют: очень тяжело и с разными серьезными осложнениями. Однако оговорюсь: болеют, как правило, те, кто в детстве не испытал всех прелестей этого заболевания.

В армию у нас пока еще призывают, а не набирают весь личный состав на добровольной контрактной основе. Поэтому, грубо говоря, гребут всех подряд, не обращая особого внимания на небольшие покраснения на коже призывника. Инкубационный период, то есть время от момента заражения до начала клинических проявлений, в среднем 14 дней. Поэтому уходящий в армию юноша легко может подцепить эту заразу на гражданке от болеющих детей. А заболевает он со всеми клиническими проявлениями и становится опасным для окружающих, уже находясь в вооруженных силах. Причем возбудитель передается воздушно-капельным путем, и сколько он человек наградит вирусом, никому не известно. Тому, кто болел в детстве, не страшно. А тому, кто нет?

И раньше и сейчас в армии основной вид лечения ветрянки – это полная изоляция больного на 21 день. Именно столько, считается, нужно выдержать карантин от начала выявления заболевания до его окончания. Хотя справедливо полагают, что наиболее заразным является период первых клинических проявлений, длящийся условно 5 дней, то есть с 15-го по 20-й день заражения. Но сразу оговорюсь, все это условно. В наши дни многое меняется под воздействием различных факторов. Кому сильно интересно – переадресую к соответствующим руководствам.

Так вот, в качестве изоляции в армии применяли… изолятор. Чего, казалось бы, проще. Палата с отдельным входом, со своим туалетом, раковиной. Доступ в нее посторонним категорически исключен. Вся закавыка в том, что в прежние времена в каждой захудалой части был свой медпункт, а то и медрота со штатными развернутыми койками. Где организовать в случае чего сей изолятор было не проблематично. После ряда реформ бывшего министра Табуреткина военная медицина сильно пострадала. Уничтожены многие этапы медицинского звена в войсках: полковые стационары. Сохранились они лишь в виде кабинетов без коек, где медик части только осуществляет поликлинический прием. Да и то не везде.

Проблема, на самом деле не надуманная, а весьма актуальная. Вот куда конкретно девать заболевших военнослужащих с ветряной оспой? Как их изолировать от здоровых? У военных все просто – один с крупными звездами на погонах придумал, а остальные приняли к исполнению. И с первого января 2016 года повезли к нам из близлежащих гарнизонов военнослужащих с ветрянкой. В тот год была настоящая эпидемия. Количество коек в инфекционном и кожном отделениях уже не вмещало всех нуждающихся. Зеленорожие солдатики и матросы вытеснили остальных больных.

Ввели карантин. Больных с другими диагнозами перестали принимать. Только с ветряной оспой. И вот, наконец, стали закладывать их и в хирургию. Наступил и наш черед. На мои громкие протесты, что это против всех действующих правил и нормативов, начальник госпиталя лишь вяло отмахивался как от назойливой мухи. Я попытался привлечь к разрешению проблемы главного хирурга Западного военного округа подполковника Квелого. Однако дальше обещаний дело не пошло. В первую неделю января все отделение заполонили больные с ветряной оспой. Сорок четыре человека на тридцать свободных кроватей. В ход пошли дополнительные койки, выданные со склада НЗ.

Голова у меня шла кругом: мало того, что запихали к нам немыслимое количество острозаразных больных, так еще в приказном порядке обязали, чтоб лечащими врачами у них стали мы – врачи хирургического отделения. Штатные инфекционисты и дерматологи госпиталя просто физически не смогли уже охватить такое количество больных. Сказано – сделано. Я распределил между всеми нами пациентов с ветрянкой. Пяток взял себе. Но вот чего с ними делать дальше?

Январь в тот год выдался по питерским меркам на редкость морозным. Погода здесь весьма непредсказуемая. Вот только, казалось бы, 31 декабря шел проливной теплый дождь и зеленела трава во дворах. А во время смены дат народ запускал петарды и фейерверки на фоне черной, неспешно несущей свои холодные воды в Балтийское море Невы. И стояло за окном плюс восемь. А второго января резко жахнул мороз градусов пять – шесть. Что для Питера, с его влажностью, не так уж и мало. Повалил густой снег. И за какую-то неделю столбик термометра опустился еще ниже, приблизившись к отметке минус восемнадцать градусов по Цельсию. Реки и каналы тут же подернулись льдом, снежный покров заткал все улицы и дома. Задули ветры, образовались сугробы. В городе воцарилась зима-матушка. Как водится, выросла кривая острых заболеваний носа и горла.