Власть закона - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 53

— Прошу прощения. Если вас не затруднит, нам хотелось бы отнять еще минуту вашего драгоценного времени, — сказал все тот же Дмитрий Семенович, переставший притворяться глухонемым и более не пытавшийся скрыть свою руководящую роль в сидящем за столом переговоров триумвирате.

— К вашим услугам, — сказал Ростислав Гаврилович. Секретарша, появившаяся на пороге, чтобы проводить его до лифта, молча попятилась в приемную и тихо закрыла за собой дверь. — Я почему-то так и знал, что ваше «пока» долго не продлится.

Дмитрий Семенович молча проглотил очередную шпильку и, вежливо привстав, указал генералу на только что покинутый им стул. Алексеев вернулся к столу и уселся.

— Слушаю вас. Вы ведь явно высказались не до конца.

— А почему, если не секрет, вы в этом так уверены? — холодновато осведомился Альберт Эммануилович.

— Не секрет, — усмехнулся генерал. — У каждого разумного, воспитанного человека всегда остается про запас что-то, что он мог бы сказать, но не сказал в ходе обсуждения того или иного вопроса. А у менеджеров вашего уровня это «что-то» наверняка имеет очень внушительные размеры. Это — вообще. А если говорить о данном конкретном случае, ваша заинтересованность в этом деле вряд ли ограничивается желанием получить информацию. Информация может вам не понравиться, и сам факт нашей беседы прямо указывает на то, что такой вариант представляется вам весьма вероятным. Я бы даже сказал, наиболее вероятным. Если все плохо, надо что-то делать, чтобы снова стало хорошо. Ну, или покориться судьбе, сложить руки на груди и величаво уйти на дно. Что, как мне кажется, для вас неприемлемо.

Банкиры снова, уже не скрываясь, обменялись многозначительными взглядами.

— С вами приятно иметь дело, — сказал Дмитрий Семенович. — Откровенно говоря, мы действительно не на шутку обеспокоены. Верхнюю Бурунду снова стали часто упоминать в выпусках новостей, и то, что мы сегодня о ней слышим, не внушает оптимизма. Возможность того, что в ближайшее время данное государство прекратит свое существование, в свете этих новостей представляется вполне реальной…

— Что автоматически превратит ваше эксклюзивное право на десятилетнюю разработку угольного месторождения в пустой звук, верно? Государство, исчезнувшее с политической карты мира раньше, чем успело там появиться, — это и не государство вовсе, а так, маленький грустный курьез. Его президент — не президент, а просто частное лицо, дезертир и мятежник, и заключенный с ним договор не имеет никакой законной силы: это — обыкновенная бумажка, испачканная чернилами, не более того. С вами на эту тему никто и разговаривать не станет: кому выдали кредит, с того и спрашивайте.

— А спросить скоро станет не с кого, — подхватил Дмитрий Семенович. — Вы ухватили самую суть — и ситуации, и нашей просьбы. Нам видятся только два приемлемых выхода из сложившегося положения. Первый: помочь президенту М’бутунга удержать власть и всемерно способствовать укреплению государственности Верхней Бурунды, что, в свою очередь, поспособствует выполнению условий кредитного договора…

— Государство — это не я, — перефразировал известное высказывание короля Франции Ростислав Гаврилович. — В том смысле, что я — не государство и решение подобных вопросов находится далеко за пределами моей компетенции. Давайте отталкиваться от наших реальных возможностей и интересов, в число которых не входят ни финансирование гражданской войны, ни переброска в Верхнюю Бурунду частей и соединений российских вооруженных сил.

— Да, это слишком дорого и громоздко, — согласился Дмитрий Семенович. — Тогда рассмотрим второй вариант. Он сводится к тому, чтобы заставить господина М’бутунга вернуть деньги — разумеется, в том случае, если подтвердятся наши худшие предположения.

— Не знаю, — честно признался Ростислав Гаврилович. — Боюсь, это немного сложнее, чем заставить гопника отдать чужой мобильный телефон.

— Это очевидно, — согласился Дмитрий Семенович. — Ясно также, что судьба наших денег интересует вас и в особенности ваших людей не настолько, чтобы они рисковали ради них своими жизнями.

— Золотые ваши слова, — произнес генерал Алексеев.

— Мы готовы предложить миллион за услугу, — сказал Алексей Трофимович.

— То есть две десятых процента от суммы, — произведя быстрый подсчет, уточнил Ростислав Гаврилович. — И срок лишения свободы за взятку в особо крупных размерах в придачу.

Собеседники заметно оживились, ошибочно решив, что генерал заговорил с ними на их языке.

— Взятку можно предложить только официальному лицу, находящемуся при исполнении должностных обязанностей, — мгновенно отреагировал на реплику генерала Альберт Эммануилович. — А вы действуете неофициально, на свой страх и риск, так что мы предлагаем не взятку, а вознаграждение. Так сказать, маленький презент в знак нашей горячей и искренней благодарности. Что же до срока, то, если ваше руководство узнает, чем занимаетесь вы и ваши люди в Африке, он вам, можно сказать, гарантирован — что со взяткой, что без взятки.

— А размеры вознаграждения можно обсудить отдельно, — добавил Алексей Трофимович. — Сколько вы хотите — полпроцента? Процент?

— Пятьдесят процентов, — сказал Ростислав Гаврилович и рассмеялся. — Шучу. Мне лично от вас ничего не нужно, я жар чужими руками загребать не приучен. А ребята… Не знаю, это надо у них спросить. Хотя должен заметить в скобках, что мне лично эта идея активно не нравится. Какой дурак станет и дальше тянуть лямку и лезть под пули, имея такие деньги? Получается, что за мою же доброту вы мне подкладываете здоровенную свинью.

— То есть вы отказываетесь? — уточнил Дмитрий Семенович.

Генерал откинулся на спинку стула, сцепил на животе руки и немного повертел большими пальцами, размышляя.

— Пожалуй, нет, — сказал он наконец. — Потому что в случае моего отказа вы за те же деньги навербуете целую банду и забросите ее в Африку. Верно?

— У нас не останется другого выхода, — согласился Дмитрий Семенович.

— Вот, — веско произнес генерал. — И очень может статься, что пути обеих групп пересекутся. А это с большой степенью вероятности закончится перестрелкой. Не знаю, как вам, а мне это точно не нужно. Мне мои люди дороги.

Расставшись наконец с трехголовой банковской гидрой и вернувшись в свой кабинет, Ростислав Гаврилович уселся за стол, придвинул к себе чистый лист писчей бумаги и вооружился старомодной чернильной ручкой с золотым пером. По пути у него было время подумать, и теперь он без проволочек приступил к делу, начав последовательно, по пунктам излагать на бумаге одолевавшие его сомнения, подозрения и дурные предчувствия. Выглядело это не как дневниковая запись или отчет, а скорее как список покупок или, скажем, дел на завтрашний день.

Первым пунктом в этом списке значился Станислав Степанович Орешин. Начертав его имя, генерал поставил тире и дописал: «Эксп. заключение?» Под вторым номером Ростислав Гаврилович внес в список президента М’бутунга, связав его еще одним тире со словом «Рязань». Золотое перо мягко бежало по гладкой бумаге, оставляя за собой влажный, быстро подсыхающий след, который в свете настольной лампы отливал слегка позеленевшей бронзой. Генерал поставил тройку, написал рядом: «Кредитный отдел», подумал секунду, зачеркнул написанное и заменил его на «В. Я. Лисовский». Подумав еще немного, добавил четвертым пунктом «Банк»; пятым номером стала посредническая фирма «Гермес», вербовавшая для Верхней Бурунды специалистов в области строительства железных дорог. Под номером шесть значилось: «Телевидение — новости?». Ростислав Гаврилович одним взмахом пера подвел под списком черту, а затем, осененный новой мыслью, дописал снизу: «Центральная Африка».