Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бёрнс cтр.№ 80

Он говорил, а я аккуратно записывал сказанное.

– Ваше правительство, – начал он, – совершило большую ошибку в Косове. Неужели вы не понимаете, что поощряете конфликты и стремление к созданию моноэтнических государств во всем мире?

Он с сожалением покачал головой и продолжал:

– Я рад, что вы не пытались сказать, что Косово – не прецедент. Этот аргумент смешон.

Я мысленно улыбнулся, поблагодарив судьбу за то, что в процессе работы над проектом послания мне удалось убедить коллег в Вашингтоне выкинуть этот пункт. А Путин перешел к «Плану действий по подготовке к членству в НАТО» для Украины и Грузии.

– Ни один российский лидер не потерпит продвижения Украины к членству в НАТО. Любой шаг в этом направлении будет расцениваться как проявление враждебности по отношению к России. Даже если президентом выбрали бы Чубайса или Касьянова [известных российских либералов], они тоже стояли бы насмерть, чтобы не допустить этого. Мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить такое развитие событий.

Путин продолжал, все больше распаляясь:

– Если кто-то хочет ограничить и ослабить Россию, почему это надо делать при помощи расширения НАТО? Разве ваше правительство не знает, что Украина с политической точки зрения является нестабильным и незрелым государством, а вопрос о вступлении в НАТО может привести к расколу? Разве вы не знаете, что Украина вообще не является целостным государством? Одна ее часть – это, по сути, Восточная Европа, а другая – по сути, Россия. Подталкивание Украины к вступлению в НАТО стало бы еще одной ошибкой американской дипломатии. Кроме того, я знаю, что Германия и Франция все равно к этому не готовы.

По другим пунктам Путин высказался в основном пренебрежительно. Махнув рукой в досаде, он сказал, что Соединенные Штаты не слышат предложений Москвы по ПРО:

– К сожалению, США опять хотят все делать по-своему.

О поправке Джексона – Вэника российский президент тоже высказался уничижительно:

– Вы много лет дразнили нас отменой этой поправки.

По словам Путина, было просто «неприлично» продолжать затягивать процесс ее отмены или использовать ее для разрешения противоречий в области торговли сельскохозяйственными товарами. Даже «отказники» советской эпохи, сказал он, шокированы продолжением этой политики. По его словам, они пожаловались ему, что «сидели в тюрьмах не ради какой-то курятины».

Мы еще раз прошлись по всем пунктам послания. Обсуждение заняло больше часа. Терпение Путина было на исходе, а Лавров начал рассеянно рисовать что-то на полях, чтó я воспринял как сигнал о том, что пора закругляться. Я поблагодарил Путина за то, что он уделил мне время, и сказал, что передам все его комментарии в Вашингтон. Я также поздравил его с тем, что Россия выиграла конкурс на проведение зимних Олимпийских игр в Сочи в 2014 г. В этой победе была большая личная заслуга Путина. Он вложил в будущую Олимпиаду немало времени и сил, в том числе упорно занимаясь английским, чтобы представить в Международном олимпийском комитете (МОК) российскую заявку, и еще более упорно окучивая членов МОК. Путин наконец просветлел, улыбнулся и сказал, что зимняя Олимпиада станет для России выдающимся событием. Он пожал мне руку, и я направился к своей машине. Пора было возвращаться в Москву.

* * *

На саммите НАТО в Бухаресте возникали острые драматические моменты, поскольку президент Джордж Буш – младший и госсекретарь Райс все еще надеялись найти способ продвинуть «План действий по подготовке к членству в НАТО» для Украины и Грузии, а канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Николя Саркози выступали категорически против этого. Интересно, что в конце концов плодом противостояния стало совместное заявление от имени Меркель и Саркози о том, что они «сегодня согласны с тем, что Украина и Грузия станут членами НАТО» ^[110]. В заявлении не упоминался «План действий по подготовке к членству в НАТО», что вызвало разочарование в Киеве и Тбилиси, однако то, чего документу не хватало с практической точки зрения, с лихвой компенсировалось ясностью формулировки намерений НАТО в отношении Украины и Грузии. На следующий день Путин прибыл на запланированное заседание Совета НАТО – Россия, где выразил свою серьезную озабоченность развитием событий. Во многих отношениях на саммите в Бухаресте мы сделали самое плохое, что могли: обнадежили украинцев и грузин, надеющихся на членство в НАТО, которое мы вряд ли могли им предложить, и усилили уверенность Путина в том, что полны решимости следовать курсом, который, по его мнению, угрожал самому существованию России.

Через два дня президент Джордж Буш – младший прибыл в Сочи. Этот старый советский курортный город на черноморском побережье с его мягким климатом, галечными пляжами и редкими пальмами, одиноко торчащими на фоне снежных вершин в часе езды от берега, был радостью и гордостью и Путина. В его окрестностях он построил обширную курортную зону, где проводил все больше времени и принимал иностранных гостей. Городская инфраструктура, как почти везде в России, за исключением купающихся в роскоши Москвы и Санкт-Петербурга, была в плачевном состоянии. Несколько обшарпанных сочинских отелей сохранили очарование последнего периода советской эпохи, которую я еще застал. Олимпийская арена для конькобежного спорта, а также хоккейная арена и лыжные трассы пока существовали только в проекте. Планировалось строительство нового аэропорта, но оно еще не начиналось. Борт номер один, на котором прилетел президент США, довольно странно смотрелся на потрескавшейся взлетно-посадочной полосе с пробивающимися через бетонное покрытие сорняками и на фоне полуразвалившегося терминала.

В телеграмме, отправленной президенту и госсекретарю Райс перед прибытием Джорджа Буша – младшего в Сочи, я писал, что «в Сочи Путин, обычно настроенный жестко и агрессивно и совершенно не склонный проявлять уступчивость, скорее всего, немного смягчится» ^[111]. К моему облегчению, прогноз в основном оправдался. Путин, разумеется, был глубоко возмущен тем, что НАТО открыл двери Украине и Грузии, и уже обдумывал, как прижать эти государства, чтобы продемонстрировать свое неудовольствие более наглядно. Однако американский президент ему нравился, и он не хотел смущать его во время прощального визита. Кроме того, он был заинтересован в успешном старте эксперимента с «тандемом» и намеревался убедить российских и зарубежных наблюдателей в его работоспособности. Российская элита все еще относилась к этой идее с недоверием. В послании президенту Джорджу Бушу – младшему я написал о том, как на одном из мероприятий в Москве неделей раньше почти бессменный московский мэр Юрий Лужков долго разглагольствовал о многочисленных преимуществах «тандема». Позже я спросил его, верит ли он сам в то, что говорит. Лужков только расхохотался:

– Нет, конечно. Это самая безумная идея, которую я когда-либо слышал ^[112].