Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бёрнс cтр.№ 27

– Про вас говорят, что вы никогда не упускаете возможность упустить возможность, – сказал он. – Докажите, что это не так.

Близился вечер, а палестинцы все еще тянули со списком. Было ясно, что в этот день они представят Бейкеру не более семи кандидатур и вряд ли назовут остальные семь. Дохлая кошка была все ближе к их порогу.

Атмосфера в номере люкс в отеле King David, где остановился Бейкер, была напряженной. Советский министр иностранных дел Панкин сидел понурившись. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать следующего шага Бейкера. Усталый и расстроенный госсекретарь сказал, что, видимо, придется отложить конференцию. Маргарет Татуайлер начала готовить краткое заявление для репортеров, столпившихся в холле отеля.

Бейкер всегда просил Дэна, Аарона и меня высказывать наши точки зрения, особенно если мы расходились во мнениях. Мы немедленно собрались в тесной гардеробной госсекретаря, чтобы проанализировать ситуацию и представить свои выводы, когда он нас позовет. В присутствии Панкина и его помощников – совершенно растерянных и беспомощных представителей бывшей сверхдержавы – Дэн изложил Бейкеру наши соображения. Он сказал, что, с одной стороны, нельзя гарантировать, что палестинцы представят остальные кандидатуры, а преждевременная рассылка приглашений на конференцию может привести к дипломатическому скандалу. С другой стороны, если мы этого не сделаем, задел, с таким трудом созданный Бейкером за последние месяцы, пропадет впустую. Другие стороны вполне могут тоже начать ставить палки в колеса, сводя на нет все наши усилия. Дэн рекомендовал сделать решительный шаг. Мы с Аароном поддержали его. Бейкер внимательно выслушал нас и сказал, что ему нужно несколько минут подумать. Посоветовавшись с Панкиным (скорее для проформы), он объявил о своем решении все-таки разослать приглашения. Палестинцы вскоре взяли себя в руки, договорились между собой и представили все кандидатуры.

Мадридская мирная конференция открылась менее чем две недели спустя, утром 30 октября 1991 г. Нельзя сказать, что обошлось без драматических эффектов. Не могу забыть, какой взгляд Бейкер бросил на министра иностранных дел Сирии Фарука Шараа, когда тот сделал жест, неприличный даже по меркам режима Асада, а именно продемонстрировал собравшимся плакат 1947 г., выпущенный британскими мандатными властями, с портретом объявленного в розыск Шамира, в то время члена печально известной «банды Штерна», боровшейся за независимость Израиля. Госсекретарь, обычно воплощенное самообладание, посмотрел на Шараа так, словно хотел швырнуть ему в голову свой председательский молоток.

В следующие несколько дней тоже не все шло гладко, но в конечном счете были запущены все планируемые двусторонние переговоры, а вскоре после этого – и многосторонние переговоры с участием большого количества региональных и международных игроков. Несмотря на все взлеты и падения, ожидавшие нас в будущем, мы никогда не забывали о том, каких экстраординарных усилий стоило собрать за столом переговоров всех этих политиков и государственных деятелей и убедить их принять условия, которые все они так долго считали неприемлемыми.

Победа на выборах Ицхака Рабина и создание лейбористского правительства в Израиле в июне 1992 г. создали условия для проведения секретных переговоров между Израилем и палестинцами в Осло, ставших прямым продолжением дела, начатого Бейкером в Мадриде. Подозреваю, что, если бы Джордж Буш – старший был избран на второй срок, Бейкер мог бы добиться подписания сирийско-израильского соглашения, а возможно, и соглашения между Израилем и Палестиной, действующего на постоянной основе. Мало кто, кроме Бейкера, мог похвастаться такой высокой квалификацией, влиянием в администрации, умением строить отношения со всеми ключевыми региональными игроками и потрясающей способностью добиваться успеха. Миротворец оказался в нужном месте в нужное время.

* * *

Хотя в тот период дипломатические усилия США были сосредоточены на решении ближневосточных проблем, ситуацию в других регионах тоже вряд ли можно было назвать спокойной. Холодная война закончилась, сложившийся биполярный миропорядок рушился, и в мире набирали обороты новые, самые разные центробежные силы. Летом 1991 г. наша Группа политического планирования подготовила для Бейкера документ, в котором мы, в частности, писали, что в 1989 г. распалась «внешняя империя» СССР, а теперь начинается распад «внутренней империи».

Советский Союз оказался намного менее прочным, чем думали многие. 19 августа 1991 г. разношерстная компания советских консерваторов организовала путч. Горбачев был отстранен от власти и оказался под домашним арестом в Крыму. Вице-президент СССР Геннадий Янаев выступил по государственному телевидению и не слишком уверенно объявил о создании комитета, взявшего на себя ответственность за страну, а себя провозгласил его руководителем. При этом у сомнительного спасителя страны дрожали руки, а голос срывался от волнения. Борис Ельцин, недавно избранный президентом Российской Федерации, отважно выступил против заговорщиков в Москве. Его поддержали многие военные. Когда произошла попытка переворота, Бейкер отдыхал в Вайоминге, а Деннис с семьей – в Нью-Гэмпшире. Когда они вернулись в Вашингтон, мы приступили к анализу ситуации, чтобы понять, что произошло и чем это может кончиться. Эндрю Карпендейл и Джон Ханна набросали для Бейкера два документа. Первый был посвящен анализу причин и последствий неудавшегося переворота, второй – нашей стратегии в случае распада Советского Союза.

Было ясно, что Горбачев хотя и пережил переворот, но безнадежно упустил власть. Пробил час Ельцина. Провал путча, свидетельствовавший о неспособности консервативной оппозиции к эффективным действиям, открыл путь к демократизации и радикальным рыночным реформам, а заодно и к активизации различных сил, борющихся за национальную независимость. Мы писали, что единственная возможность для Горбачева остаться на плаву и предотвратить распад СССР заключалась в том, чтобы провести кардинальную структурную реформу и сделать центральную власть драйвером серьезных политических и экономических реформ в рамках намного более свободной федерации. Ни того ни другого, по нашему мнению, сделано быть не могло.

В другом документе, содержавшем конкретные рекомендации, мы сформулировали несколько принципов, которые могли бы определять политику США в случае возможного распада Советского Союза. Эти принципы, аналогичные тем, что мы предлагали Бейкеру в связи с объединением Германии в 1990 г., на первый взгляд не противоречили друг другу: мирное самоопределение; нерушимость существующих границ и невозможность их изменения в одностороннем порядке; соблюдение демократических принципов и верховенство права; соблюдение прав человека, прежде всего прав меньшинств; соблюдение норм международного права и выполнение обязательств перед другими государствами. Однако, как мы убедились на примере восстановления единства Германии, для разработки новой стратегии и тактики требовались четкие политические ориентиры.

В начале сентября Бейкер в общих чертах изложил эти пять принципов на брифинге в Белом доме и затем отправился в Москву, чтобы изучить ситуацию на месте. Импровизированные баррикады вокруг российского Белого дома еще не были разобраны. Бейкер встретился и с Горбачевым, и с Ельциным. Оба лидера заявили, что оценивают свои политические перспективы весьма оптимистично. Госсекретарь, однако, вернулся из Москвы с убеждением, что Горбачеву вряд ли удастся удержать власть, и настаивал, что задача администрации Буша – попытаться сделать распад Советского Союза как можно менее кровавым.