Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бёрнс cтр.№ 21

Большую часть рождественских каникул мы провели занимаясь разработкой концепции практического использования принципов Фукуямы в контексте происходящих процессов. В подготовленном нами документе мы предложили формат «два плюс четыре», в рамках которого Западная и Восточная Германия должны были договариваться между собой, а четыре союзные державы – помогать им добиваться договоренностей с другими странами. В конце января 1990 г. Деннис отослал материал Бейкеру, и госсекретарь быстро оценил практическую значимость концепции, отвечающей потребностям немцев, снимающей опасения некоторых представителей администрации США и удовлетворяющей требования СССР, Франции и Великобритании. В начале февраля при поддержке президента Буша Бейкеру удалось убедить канцлера Германии Гельмута Коля и министра иностранных дел этой страны Ганса-Дитриха Геншера принять формат «два плюс четыре», чтобы настаивать на скорейшем объединении Германии и ее полноправном членстве в НАТО, а СССР – в том, что в связи с окончанием холодной войны и потенциальным развитием сотрудничества с Советским Союзом ни продвижения НАТО на восток, ни его реформирования не планируется.

На встречах с Шеварднадзе и Горбачевым, состоявшихся несколько дней спустя в Москве, Бейкер заручился их предварительной поддержкой и начал работу, направленную на преодоление сопротивления членству объединенной Германии в НАТО. Бейкер утверждал, что объединенная Германия в составе НАТО будет представлять для интересов СССР меньшую угрозу, чем если она не будет входить в Североатлантический союз, особенно если со временем обзаведется ядерным оружием. Кроме того, он пообещал, что юрисдикция и силы НАТО не будут расширяться «ни на дюйм к востоку» от границ объединенной Германии. Русские поверили ему на слово. В последующие годы они будут считать расширение НАТО на восток предательством, несмотря на то, что обещание Бейкера не было зафиксировано на бумаге и давалось до распада Советского Союза. Этот эпизод станет предметом разногласий между нашими странами на много лет вперед.

Формат «два плюс четыре» получил всеобщую поддержку на встрече министров иностранных дел в Оттаве, состоявшейся в середине февраля, где о его принятии официально объявили Бейкер и Геншер. В мае Горбачев согласился с Бушем в том, что Западная и Восточная Германия должны договариваться об объединении самостоятельно. Его больше беспокоили народные волнения, экономический застой в стране, рост насилия и набирающие силу сепаратистские настроения в Прибалтике и на Кавказе. Влияние Горбачева постепенно ослабевало. Буш дал ему ряд неформальных гарантий безопасного развития НАТО, подтвердив обещания Бейкера. В июле Коль и Горбачев объявили о подписании всеобъемлющего соглашения об объединении Германии и ее членстве в НАТО. Наконец 3 октября 1990 г. Германия официально стала единой.

* * *

Учитывая драматические события, разворачивающиеся в Европе, неудивительно, что в первые полтора года пребывания Буша в президентском кресле ближневосточная политика отошла на второй план. Ситуация изменилась в начале августа 1990 г., когда Саддам Хусейн вторгся в Кувейт.

В администрации США недооценивали способность Саддама взвешивать риски и возможности. За восемь лет войны с Ираном он практически разорил экономику страны. Городская инфраструктура была почти полностью разрушена, военный долг перевалил за $100 млрд, война унесла жизни более полумиллиона иракцев. Ни Кувейт, ни Саудовская Аравия не были заинтересованы в списании долга и согласованном увеличении цен на нефть. Несмотря на свой жесткий, репрессивный стиль правления, Саддам опасался, что безрадостные экономические перспективы вызовут недовольство его сограждан. В то же время он считал, что может с выгодой воспользоваться тенденциями, набирающими силу в регионе. Сначала он изображал из себя воинствующего арабского националиста, защищающего арабский мир от иранской теократии, а потом – борца за права арабов, попираемые коррумпированными правителями, которые пляшут под американскую дудку и проводят весьма мягкую политику в отношениях с Израилем. Кроме того, он рассчитывал на то, что после окончания холодной войны Вашингтон будет менее заинтересован во вмешательстве в ближневосточные дела и, соответственно, его легко можно будет отпугнуть простой демонстрацией силы.

Наши арабские партнеры также заблуждались относительно Саддама. Президент Египта Хосни Мубарак, король Иордании Хусейн и король Саудовской Аравии Фахд рекомендовали Бушу поддержать иракского диктатора. Они надеялись, что после окончания ирано-иракской войны Саддам будет вынужден заниматься восстановлением и модернизацией страны, оставаясь проблемным, но не слишком опасным соседом, к тому же Ирак будет служить защитой от охваченного революцией Ирана. В течение первого года своего президентского срока Буш аккуратно зондировал почву в Багдаде. США гарантировали Ираку предоставление кредита на закупки зерна, а Бейкер встречался со своим иракским коллегой – коварным Тариком Азизом. Однако к весне 1990 г. позиция госсекретаря стала более жесткой, особенно после того, как Саддам произнес злобную речь, угрожая «сжечь Израиль». Росс сказал Бейкеру, что считать Саддама надежным потенциальным партнером – значит впадать в опасное заблуждение.

Между тем Саддам возобновил давний пограничный спор с Кувейтом, обвинив его в развязывании экономической войны против Ирака. В середине лета он начал подтягивать к границе войска. Кувейт, несомненно, был для Саддама лакомым кусочком. Объем ВВП этой страны составлял почти половину от иракского. Захватив кувейтские нефтяные месторождения, Саддам смог бы контролировать более 10% мировых запасов нефти, получив возможность быстро погасить военные долги. Затея казалась не слишком рискованной – кувейтские вооруженные силы не шли ни в какое сравнение с закаленной в боях армией Саддама.

Мубарак и другие арабские лидеры продолжали уверять Буша, что Саддам просто блефует, чтобы усилить свои позиции в пограничном споре. Когда 25 июля 1990 г. Саддам неожиданно пригласил на встречу посла США в Ираке Эйприл Гласпи, та вновь подтвердила ему официальную позицию США: территориальный спор должен решаться мирным путем. В телеграмме, отправленной по итогам встречи в Вашингтон, Гласпи указывала, что Саддам «полностью разделяет эту позицию» и намерен в ближайшее время начать переговоры с Кувейтом ^[13]. Позднее многие критиковали ее за то, что она недостаточно жестко предупредила Саддама о последствиях применения силы, но это обвинение явно было несправедливым. Полномасштабного вторжения Ирака в Кувейт не ожидал никто, а президент Буш 28 июля послал Саддаму письмо, которое и по тону, и по содержанию было не намного более жестким, чем беседа Гласпи с иракским лидером.

Не встретив противодействия, 2 августа 1990 г. Саддам отдал своим войскам приказ перейти границу с Кувейтом. Через два дня войска оккупировали страну, и Кувейт был объявлен 19-й провинцией Ирака. Накануне вторжения Бейкер находился в Сибири, где встречался с Шеварднадзе. Он поделился с советским коллегой разведданными о наращивании военного присутствия на границе Ирака с Кувейтом и своей растущей обеспокоенностью ситуацией, но Шеварднадзе проигнорировал возможность вторжения в Кувейт так же, как ранее это сделали лидеры арабских государств. Затем Бейкер полетел с запланированным ранее визитом в Монголию, где он и находился, когда иракские войска вторглись в Кувейт. Росс посоветовал ему немедленно вылететь в Москву и сделать совместное с Шеварднадзе заявление, осуждающее агрессию Саддама. Политические последствия такого заявления трудно было бы переоценить, к тому же оно со всей очевидностью продемонстрировало бы, насколько изменились американо-советские отношения. Менее чем через сутки после начала вторжения, 3 августа, Шеварднадзе и Бейкер, стоя плечом к плечу в подмосковном аэропорту Внуково, выступили с совместным заявлением, в котором осудили агрессию. Как позднее писал Бейкер, именно в тот момент холодная война действительно закончилась.