Ярослав Умный. Консул Руси - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 16

Вышли. Встали в круг. И медленно закружились.

Волк был в римской стойке с копьем над щитом. Осторожен. Экономен в движениях. Года три назад он пришел к Ярославу и за это время отъелся и кое-чему научился. И главное, чему он научился – думать, а не с яростью вступать в схватку. Его оппонент явно превосходил Волка в количестве схваток и был намного опытнее. Поэтому рассчитывать на легкую победу, если драться по его правилам, командир легионеров не мог… во всяком случае, он сам так считал, опуская свою выучку, технику и стиль боя.

Виктор сделал пробный выпад и слегка толкнул копьем щит оппонента. Тот грамотно отработал, приняв копье на щит, который лежит на трех точках: плече, кулаке и голени. Из-за чего удар Виктора больше напоминал тычок палкой в стену, а не весьма шаткий щит.

А потом Волк внезапно для всех, вместо того чтобы вернуть удар и пырнуть пилумом ярла Трои, – метнул его. Отвел руку назад, словно для мощного удара, и метнул с подшагом для ускорения. Этого не ожидал никто. Ни легионеры, ни дружинники, ни Виктор.

Пилумы Ярослав применял не легкие, которые ничем не отличались от тех же сулиц или иных метательных копий. Нет. Он вооружил своих легионеров теми самыми пилумами «с пирамидкой» и длинным стержнем наконечника.

У Виктора был круглый дощатый щит с кулачным хватом. И удерживал его ярл на скандинавский манер. Из-за чего устойчивость щита в одной плоскости была крайне низка, и он легко прокручивался вокруг оси ручки, в случае нанесения в уязвимый край акцентированного удара копьем.

Волк слышал историю о самом первом поединке Ярослава с вождем викингов. И решил воспользоваться этим же приемом, творчески его переработав. Поэтому он метнул пилум буквально с трех шагов в край щита, заметив ту кромку, которая неустойчива. Щит закономерно провернулся. Но хрупкость конструкции дощатого щита не дала пилуму соскользнуть с него. Впрочем, это уже ничего не меняло. Энергии броска хватило и для того, чтобы доска щита лопнула, пропуская длинный граненый наконечник дальше – прямиком в грудную клетку, которую прикрывала легкая кольчуга, надетая по-праотечески, без стеганого халата.

Как не сложно догадаться – пилум пробил и кольчугу, и грудную клетку и вылез сзади, упершись во второй слой кольчуги на спине. Виктор отступил на шаг назад. Захрипел. Покачнулся и осел на колено. Из его рта хлынула кровь. Но он был еще жив, ведь пилум пробил ему правое легкое, не задев ни жизненно важную артерию, ни сердце, ни позвоночник. Поэтому, чтобы прекратить эти бессмысленные мучения, Волк извлек свой колющий меч и быстрым, отработанным движением ударил своего оппонента в основание шеи. Сверху вниз.

Раз.

И тело Виктора безвольно опало на землю. Чуть-чуть подергалось, похрипело и затихло.

– Это нечестный бой! – воскликнул кто-то из дружинников, раздраженный столь быстрым и неудачным его исходом.

– К оружию! – рявкнул Волк, и его легионеры приняли боевую стойку, сплотившись. А стрелки отошли назад, начав натягивать тетиву на свои луки. Ведь в походном положении она снималась, дабы лук не терял упругости. – Пилумы к бою!

– Ты чего творишь?! – уже спокойнее произнес другой дружинник, примирительно подняв руки.

Вид двух десятков легионеров с пилумами на изготовку радости не придавал. Один бросок, и почти вся дружина ляжет. Если не вся. Вон – ее всего дюжина. Да, все в кольчугах, но все только увидели, чего стоит их защитное снаряжение перед столь грозным оружием. Раз, и все. И финиш. А если кто и выживет чудом, то шансов у него, скорее всего, нет никаких.

– Оружие на землю! – рявкнул Волк.

– Ты чего?! – уже громче воскликнул тот же дружинник. – Мы же свои!

– ОРУЖИЕ НА ЗЕМЛЮ!

– Хорошо, хорошо… – чуть помедлив, произнес уже другой и первым бросил на землю копье и щит, а потом и топор, осторожно вытащив его из-за пояса. За ним последовали остальные. Перспектива быть наколотыми на пилум, словно жук на булавку, никого из них не обрадовала.

– Теперь на колени! – крикнул Волк, когда дружинники покидали оружие на землю с самым недовольным видом.

– Ты совсем рехнулся?!

– НА КОЛЕНИ! ЖИВО! РУКИ ЗА ГОЛОВУ! – прорычал Волк команду. Благо, что взятие в плен тоже в легионе отрабатывали, пусть и не часто.

Дружинники нехотя подчинились. Тем более что лучники уже натянули тетиву на свои луки и были готовы присоединиться к веселью.

И как только последний дружинник выполнил требуемое, их начали вязать. Но не всей гурьбой навалившись, а строго по одному, удерживая остальных под прицелом. И только после этого отвели в крепость, где и посадили под арест в пустующей конюшне.

Бунт был подавлен. Странный и глупый бунт. Однако Волк, не будучи до конца уверенный в правильности своего поступка, отправил по сигнальной системе запрос на прибытие Ярослава. Дескать, проблемы. И когда тот через четверо суток прибыл с отрядом конницы… то знатно выругался. Однако дальше подобной реакции негатив его не распространялся на легионеров.

Он ждал этот конфликт, считая, что он неизбежен. Не здесь, так там прорвет нарыв. Не сегодня, так завтра… Потому как, кроме намечающихся проблем с племенной аристократией, проблема имела куда более широкие и фундаментальные корни. Все было на виду, но как бескровно спустить пар у этого кризиса, Ярослав попросту не знал.

Кто такой дружинник в условиях раннесредневекового общества? Да и вообще любой варварской цивилизации. Это человек, который поднялся над простыми людьми. Выделившись на их фоне за счет военного ремесла на смычке с религиозной составляющей. Он не просто дерется в бою, в отличие от ополченца тех лет, он сражается, посвящая свою жизнь и кровь высшим силам. В дальнейшем это трансформировалось в классическое военное сословие, которое считало зазорным заниматься чем-то иным, кроме военного дела и грабежа. Грабеж – это нормально. Грабеж – это неотъемлемая часть войны на протяжении почти всей истории человечества.

Для дружинника личная удаль и слава были крайне важны. Они были буквально возведены в статус культа. Дисциплина же считалась чем-то безмерно малозначительным. Ведь в мистическом плане отношения строились по схеме прямой связи такого воина с высшими силами. Без посредников. Он был сам себе и паства, и пастырь. А потому, конечно, мог подчиняться и даже какие-то приказы выполнять, но только того человека, которого лично уважал. Остальные ему были не указ. Да и то только тогда, когда сам считал нужным подчиниться, воспринимая командира как первого среди равных. А если что не так, то и уйти мог, а то и бунт супротив своего вождя поднять. Та еще вольница с кучей тяжелых родовых травм.

Ярослав же выковывал себе легионеров по совершенно иным принципам. Он насаждал военное ремесло через концепт воинской службы. Службы ему и только ему. Дескать, это вооруженные слуги, выполняющие его волю. А также налегал на то, что субординация, подчинение приказам и дисциплина – это краеугольные камни настоящей армии, без которых никуда. И вот уже на протяжении трех лет методично вдалбливал эти вещи в головы своих рекрутов, потихоньку их трансформируя. Изо дня в день. И днем и ночью. Чтобы это осело в их головах очень крепко и твердо, на уровне условных рефлексов, а также мыслей и суждений, неотличимых от собственных.