При свете дня замок предстал иным, даже входная дверь больше не напоминала портал в Бездну.
– Надеюсь, меня пустят обратно.
Вайолет настороженно покосилась на звериную морду. Та неожиданно подмигнула и пророкотала:
– Не извольте беспокоиться, приказ получен.
Девушка вздрогнула от неожиданности, но нашла в себе силы пролепетать: «Спасибо».
– За вашими вещами уже послали, миледи.
На крыльцо вышел Артур. Он явно следил за ней. Пускай! Вайолет не задумала никакой каверзы, даже если дворецкий навяжется в спутники, возражать не станет. Сам пожалеет. У девушки накопилось множество вопросов, хотелось их кому-то задать. Однако Артур за ней не пошел, лишь любезно махнул в сторону конюшен и посоветовал не выезжать за ворота. Вайолет и не собиралась: слишком памятны ночное купание и прочие прелести окрестностей Майтрефа. Без надежного сопровождения она туда ни ногой, а то наткнется на очередного мертвого охранника.
Неподалеку от входа в конюшню чистили гнедого тонконогого жеребца. Тот всхрапывал, косил лиловым глазом и норовил укусить грума. Последний, чувствовалась сноровка, умудрялся не только уклоняться от зубов, но и проходиться по бокам животного специальной щеткой. Вайолет залюбовалась статью коня. Она не была лошадницей, но могла отличить дешевый товар от хорошего. Так вот за этого жеребца в столице дали бы баснословные деньги.
– Вам что-нибудь нужно, миледи?
Грум в очередной раз разминулся с лошадиной мордой и убрал щетку в карман.
– Он чужих не любит, – непривычно широко для здешних мест улыбнулся юноша, из чего Вайолет сделала вывод: грум, как и портье в гостинице, не маг. – Конь барона Норана.
– А кто этот барон Норан?
Девушка по дуге обошла опасное животное и остановилась у двери. Изнутри тянуло смесью запаха сена и конского навоза. Как дома. Сердце дрогнуло при воспоминаниях о родителях, но девушка прогнала из мыслей их встревоженные лица. Отец только порадуется, если она исчезнет.
– Один из родственников ильера.
Ага, девушка попала в точку, грум действительно не маг.
– А что, есть и другие?
Наличие у Даура семьи удивило. Вайолет казалось, он родился уже взрослым, без всякого участия женщины.
– Имеются, но они редко здесь бывают. Миледи, сестра ильера, и вовсе десять лет не наведывалась. Они в ссоре.
– Почему?
– Кто ж его знает? Нам, слугам, не докладывают. Наверное, из-за ее повторного замужества. Ильер наотрез отказался давать разрешение, так вроде жених миледи другую выбрал, молоденькую.
Девушка кивнула и шагнула внутрь.
– Сейчас, миледи, – послышался позади голос грума, – закончу и подойду. Вам ведь лошадку?
– Совершенно верно.
Вайолет шла по тускло освещенному проходу между денников, вслушиваясь в размеренные движения челюстей. Лошади не обращали на нее внимания, редко какая поднимала голову. Только одна подошла к решетке и, раздув ноздри, заржала. Черный как смоль жеребец гипнотизировал глазами цвета темной карамели. Повинуясь его чарам, девушка приблизилась, просунула пальцы через решетку. Теплые губы ткнулись в ладонь. Одновременно страшно и приятно. Пожалуй, она выбрала лошадь. Или это та выбрала ее?
– Осторожнее, миледи!
От резкого, полного ужаса оклика Вайолет отпрянула от денника, а жеребец с громким ржанием взвился на дыбы.
На груме не было лица. Он смотрел на девушку так, словно она положила руку в пасть дракону.
– В чем дело? – раздраженно бросила Вайолет.
– Там… там келпи, миледи, – пролепетал грум и указал на денник с вороным.
– Келпи?
Глаза девушки широко распахнулись. Вздор, не станет ильер держать в конюшне злобного духа!
– Самый настоящий, – раздался за спиной грума короткий смешок, и, отодвинув слугу, к Вайолет подошел Эдмон. – Любимец Даура, между прочим. Когда он на нем выезжает, у лордов трясутся поджилки. Потешное зрелище!
– Очень! – буркнула она, смерив брюнета испепеляющим взглядом.
Он говорил о легийской аристократии, словно о выводке кроликов.
– Вы тоже не в настроении? – подмигнул Эдмон.
– Почему – тоже?
Барон добился своего, сумел зацепить, вовлечь в разговор, но привкус от первого знакомства никуда не делся, Вайолет он не нравился.
– Даур темнее тучи, я надеялся найти солнце в вашем лице. Разрешите составить компанию и показать вам окрестности?
Девушка не ответила. Посчитав молчание согласием, Эдмон велел оседлать самую спокойную лошадь:
– Кататься на келпи вам пока рано.
Не больно-то и хотелось!
Вайолет отвернулась, сама не понимая, откуда в ней столько раздражения. На пальце Эдмона нет кольца, сам он приветлив, оказывает ей знаки внимания, но принимать их не хотелось. Девушка поймала себя на мысли, что предпочла бы общество немногословного Даура, а ведь Эдмон красивее, моложе. Что-то с ней не так, определенно не так. Она приехала сюда, чтобы выйти замуж, а упускает такой шанс! И Вайолет против воли улыбнулась, включилась в необременительный светский разговор. Если девушка постарается, прогулка может закончиться помолвкой.
Глава 14
Лошади шли бок о бок, не мешая седокам вести беседу. Эдмон оказался не таким букой, как его старший кузен, однако Вайолет нервировали взгляды, которые он периодически бросал на нее, насмешливые, многозначительные. И вроде барон ничего не говорил, но точно думал. Раздражение девушки росло как на дрожжах. Улыбка приклеилась к губам, давно не отражая мыслей.
– Как вам Сайтрет? – Эдмон уверенно правил к воротам. – К нам нечасто заглядывают гости. Такая скука!
«Все веселее, чем в монастыре», – подумала Вайолет, но вслух ответила другое:
– Спасибо, очень мило.
Глаза темного мага сверкнули, но она не успела уловить промелькнувшую в них эмоцию. Определенно здешние мужчины разительно отличались от столичных.
– Вот как? – поднял брови Эдмон и взмахом руки отворил ворота. Эффектный трюк не произвел на девушку должного впечатления. Она и вовсе его не заметила, занятая подбором нужных слов. Не скажешь же прямо: «Глаза бы мои не видели ваш Сайтрет!» – А я бы предпочел отсюда сбежать, перебраться ближе к Аншу. Но, увы, Даур не желает составить мне протекцию.
– То есть вы?.. – Вайолет разочарованно и одновременно удивленно посмотрела на спутника. – Разве вы не барон?
– Барон, и весьма влиятельный. Не стану лукавить, скромного провинциального жителя из меня не выйдет.
– Тогда зачем вам протекция?
Девушка перестала что-либо понимать. То ли Эдмон дурачил ее, то ли набивал себе цену. Она ставила на второе. С первой минуты Эдмон пушил перья. Вайолет успела от этого отвыкнуть. Давно ли? Она горько усмехнулась, спрятав тень сожаления под перчаткой. Оказывается, достаточно пары недель, чтобы позабыть дворцовую суету. Более того, Вайолет сделала поразительное открытие: ей больше не хотелось быть фрейлиной. Прости ее императрица, девушка отказалась бы, хотя безумно скучала по балам и приемам.