Три седьмицы до костра - читать онлайн книгу. Автор: Ефимия Летова cтр.№ 68

Тьма сгущается внутри комнаты служетеля. Вилор хрипло втягивает вмиг загустевший воздух, а я ощущаю, как пульсирует внутри кровь. Шей. Мой Шей.

- А ты всегда был мне нужен. Я не странная, Шей. Глупая. Жадная. Мне хотелось иметь так много, целиком, сразу. А в итоге осталась ни с чем. И ни с кем.

- Я уже не смогу вернуть твою сестру.

- Знаю. И не прошу. 

- А чего же тогда ты хочешь?

Тень обхватывается меня со всех сторон разом - и жар кожи спадает, тяжесть, боль, усталось в теле моментально уходят. Только в теле. Свечи на столе вспыхивают, но даже не глядя на них, я ощущаю, насколько отличается от обычного их холодное белесое пламя. Краем глаза я вижу, как Вилор приоткрывает воспаленные моровым недугом глаза и глядит на меня.

- Спаси его, - на одном выдохе говорю я. – Спаси его, Шей.

- Он хотел тебя убить! – тьма вдруг сжимается моментально вспыхивающей яростью, такая знакомая, но куда менее бесстрастная, чем обычно, черноволосая фигура выступает вперед, сине-фиолетовые, точно сливы, глаза с отвращением глядят на инквизитора, задыхающегося у моих ног. – Он хотел сжечь тебя на огне!

- Пусть так. Спаси его.

- Пожелай его смерти, Вестая Антария, я дам ему самую мучительную из смертей или самую легкую, на твой выбор, я…

- Спаси его, - говорю я. – Сегодня новолуние, я в своем праве.

- Нет. Не его.

- Выполняй договор, демон, - мой голос теперь похож на шипение, сиплый, страшный. – Сегодня новолуние. Выполняй договор!

- Тая… - просит тень, столь пленительная, прекрасная, подвластная мне тень, умоляет. Тень хочет защитить меня, отомстить за меня, уберечь от людей – какая ирония! – Тая, Тая…

- Соблюдай договор! – я уже ору, срывая и без того слабый голос.

Моя внутренняя тьма поднимается с живота, разрастается, черная, бесконечная бездна, многолапое чудовище, встающее за моей спиной. Руки трясутся, я вся трясусь.

Шей склоняется над Вилором, у того нет сил отшатнуться и весь его немудреный, единственно подвластный ему протест заключается в плотно закрытых глазах.

Вилор не хочет видеть меня такую. Вилор ненавидит меня. Вилор хотел меня убить. Почти убил. Вилор, который говорил, что любит меня… Шей его вылечит. Вылечит, и мы расстанемся навсегда. Тьма, которую я приручила, вырастила на собственной крови, целовала, ласкала до звёзд в глазах. Демонова тварь, которую я почти научила творить добро, хоть и из-под палки. 

Судьба, неисправимая шутница, хохочет в своих небесных просторах. Хотя, судьба слепа. А Светлое Небо немо и глухо.

Вилор привстает, опирается на руку. Его бледное влажное лицо не кажется лицом умирающего, глаза теперь широко распахнуты. От него больше не веет жаром. Царапины, ссадины, синяки сломанные ребра и нос – Шей излечил всё. Хорошо.

- Здоров, - говорит, как выплевывает, Шей и делает легкий пасс рукой. – До рассвета не сможет двигаться и говорить. Дальше решай сама. Я бы не поручился за то, что он не продолжит охоту на тебя.

- Жизнь за жизнь, Вилор, - говорю я. - Ты спас меня тогда. Я вернула долг и больше ничего тебе не должна. 

Шей поворачивается к нам спиной. Делает шаг к двери.

Хочет уйти, как человек. Уйти?

- Договор, Шей, - шепчу я, оседая на деревянную скамью. Договор – это все, что мне остается, всё, что нам остается. – Возьми. Возьми меня.

Мне вдруг становится безумно страшно. Страшнее, чем в огне. Я хватаю какую-то острую деревянную щепку, лежащую на полу и царапаю себе ключицу, наугад. Шей застывает в дверях – то ли от слышного только ему звука расходящейся кожи, то ли от такого же ржавого запаха крови. Запаха, который всегда сводил его с ума.

- Договор разорван, человек Вестая Антария. Ты просила отпустить тебя. Ты свободна, - тень растворяется, а кровь течет по моей коже, словно слезы, часть впитывается в платье, в плащ, часть капает на пол. 

Кап. 

Кап.

Кап…

Деревенский староста Стемер Чига почти по-хозяйски заглянул в служительский домик с факелом в руке, невозмутимо оглядел очередной живописный пейзаж со мной в главной роли: неподвижный инквизитор на полу, я, окровавленная, в разорванном платье, с перекошенным и перепачканным лицом.

- Еще живой? – кивнул он в сторону служителя. – Ну, это ненадолго...

- Утром он придёт в себя. Отпустите его, - теперь уже мой голос невыразительный, деревянный, монотонно рубит высохшие слова. – Пусть уходит. Отпустите его.

- Вылечила-таки? Проблем он нам учудит - полное ведро, - хмыкает Стемер.

- Проблем не будет, - твердо обещаю я.

Почему-то я абсолютно уверена в том, что Вилор навсегда забудет небольшую деревеньку, в которой восемь лет назад вытащил из реки какую-то глупую девочку, а потом несколько месяцев прожил простым служителем. Шей вряд ли упустит такие детали. 

Тьма, притихшая было в углу, скалится на старосту сотнями черных клыков, сверкает звездочками по всему угольному телу.

- Уже совсем здоров, как погляжу? Отпустим, какого демона марать руки и душу, а тут он нам на кой, - совершенно спокойно кивает лас Стемер. – Но и ты, Тая, лучше уходи. Не место тебе теперь тут, особенно, когда столько народу знает, мало ли. Такие, как ты, не должны с простыми людьми жить, ты уж пойми и… прости. Мы что могли, то сделали, а дальше сама решай. 

Я вытираю рукавом с лица слезы и грязь, приказываю крови остановиться – и чувствую, как затягивается слабая ранка. За двенадцать лет я привыкла давать свою кровь тени и теперь ощущала себя неоправданно, неправильно целой. Внезапно я подумала о том, где будет добывать кровь без договора Шей. Найдет себе другого, другую? Заключит новый договор и...

И я никогда больше его не увижу. Буду ждать каждое новолуние, ждать, ждать, ждать - и не дожидаться. Бесконечными горстями, седьмицами, годами. Или все будет иначе, и однажды я посмотрю на темное небо с пепельным матовым лунным ободком - и не почувствую ничего, совершенно ничего? 

Тьма мягко прижимается к ноге, я кладу руку ей на холку. Можно приказать ей уйти, спрятаться, но… Пусть остается. Какая теперь разница. Кто еще меня защитит? Я больше не смотрю на Вилора, на теперь уже бывший его дом, на сгоревший амбар, слепо щурившийся обугленными досками. Тьма ведет меня прочь столь уверенно, столь твердо, что можно идти с закрытыми глазами и не споткнуться ни разу. По пути я встречаю многих. Кажется, вся деревня выстроилась живым коридором, молчаливым, натянутым канатом, по которому я иду в родной дом в последний раз. Я не вижу ни одного лица, но чувствую каждого. Останавливаюсь только один раз, увидев среди наблюдателей бледного и опухшего, как утопленника, мужа Асании - Вада Джаммерса.

Живого и невредимого. И в его устремленном то на меня, то на тьму взгляде, практически единственном из всех, царит неподдельный страх.