Три седьмицы до костра - читать онлайн книгу. Автор: Ефимия Летова cтр.№ 21

Человеческий мальчишка бредёт, спотыкаясь, по лесу, прижимая к груди окровавленную, изуродованную руку. Шейашер мимолетно сравнил образ из памяти своей девочки с этим бледным грязным лицом. Ему не нужны ошибки.

Теддер Гойб, уставший от изрядного количества выпитой огненной воды, потерянной крови и боли не сразу понял, почему у него не получается идти дальше, словно бы он уперся в прозрачную, невидимую, упругую стену. Тело еще продолжает движение, не в силах остановиться и сменить первоначальную траекторию, а глаза отстраненно отмечают происходящие странности. Темнота сгущается, обхватывает, приподнимает над землей. Тысячеглазая, огромная, она щерится и скалится, просачивается под кожу, заползает в полуоткрытый рот, ноздри, широко распахнутые вытаращенные глаза. Тед судорожно кашляет, задыхается, давится этой тьмой, до крови яростно расчесывает зудящую кожу здоровой левой рукой, захлёбывается немым беспомощным криком и - тонет.

***

Я проснулась у себя дома, в собстенной постели. Даже не открывая глаз, знаю это наверняка - у каждого дома свой особый запах. Шерстяное одеяло узнаю на ощупь, мерное дыхание Севера и чуть прерывистое - Телара... Вчера он обиделся на то, что присутствовать на празднике ему не разрешили. Не проспал ли брат школу? 

Впрочем, что-то новое в этом утре определенно было. Имея двух братьев, один из которых уже не уступал мне в росте, я никогда и ни при каких обстоятельствах не могла лечь спать голой. Что вчера произошло..? Как я попала домой? Не помню.

Воспоминания опрокинулись на голову, словно таз с речной ледяной водой. Я открыла глаза, пытаясь унять головокружение. Рассказал ли Теддер Гойб обо мне своим или моим родителям, и как они отреагировали, поверили ли ему? Что меня ждет..? 

Я осторожно выглянула из своего шерстяного гнезда - никогда не могла спать нормально, вечно скукожусь, свернусь клубком, обернувшись всем, чем только можно. Братья спят и, судя по абсолютной, прерываемой только дыханием, тишине, родители спят тоже. Вероятно, еще очень рано, а спать не хочется совершенно, а ведь вчера ночью в полночь я должна была встретиться с Шеем... А я...

Лицо опалило жаром. Да быть такого не может, либо вчера я и впрямь сошла с ума, либо мне все приснилось. А Теддер? Я села в кровати спиной к братьем и осмотрела себя. Никаких синяков, ссадин, царапин, ничего, абсолютно ничего. Да как такое может быть? 

Рядом с моей лавкой стоит большой сундук с одеждой. Открываю, достаю нижнюю рубашку, теплое серое платье, чулки, платок на голову... мигом задрожавшими руками извлекаю то самое нарядное белое платье, вышитое бисером, аккуратно сложенное. Абсолютно чистое. Абсолютно целое. 

Этого не может быть.

Убираю платье обратно, торопливо одеваюсь и выхожу во двор. После праздника - если праздник тоже не был продуктом моего больного воображения - деревня погрузилась в сон. Впрочем, животные не спали - мычали, лаяли, мемекали, кукарекали, как положено. Мне было чем заняться, и я принялась за работу.

***

- Тася... - отец непривычно смущен, мнется на пороге. - Тася, поговорить надо. 

Любопытная мордочка Севера просовывается между косяком и отцовской ногой.

- А ну, брысь отсюда, взрослый разговор будет, - прикрикивает на него отец, подходит ближе, присаживается на сундук и сразу приступает к главному. 

- Не будет свадьбы, Тася. С Теддером... беда.

Сердце мое ёкает, а в горле встает комок. Шитье замирает в руках. Мне страшно смотреть на отца и смысл сказанных им слов доходит медленно.

- Что... с ним? - медленно, осторожно говорю я. - Он...

- Вчера на празднике никто не видел Теда с самого начала. Днём все в порядке было, а вечером как в воду канул. Правда, кто-то из ребят говорил, что вроде за столом еще был он, ну и... выпил, бывает такое у ребят, все ж рвутся попробовать. А вот потом - тишина. И дома не ночевал, пришел только под утро, грязный, весь в синяках, на одной руке пальцы - мать его плакала, страшное дело, говорит, словно медведь пожевал, но не это самое страшное, Тасенька. С головой у него совсем беда. Ничего не помнит, никого не узнает, говорит что-то невнятное, не своё, не наше, так - мычит что-то, то плачет, то хохочет, мать с отцом целый день с ним провозились. Сегодня вечером отправят к тетке его, отцовой сестре. Он из дома выходить боится, ни в какую. Может, и вправду медведь его напугал, хотя не ребенок же, взрослый парень... Не знаю, Тася. Мужики лес прочёсывать днем пойдут, что за тварь такая погрызла бедолагу, но свадьба... вряд ли теперь. Вот так одна ночь - и жизнь у парня наперекосяк пошла. Вот так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отец бросает на меня осторожный взгляд, возможно, он думает, что чудом заполучившая жениха болезная дочка упадет без чувств от такой трагической вести. Осторожно выходит, стараясь не шуметь, снова шикает на непоседу - Севера. А я сижу, глядя в пустоту,  потрясённая известием, в голове крутятся слова Вилора: "Опостылел муж, и хочется избавиться от него - женщина убивает мужа...". 

Это я, только я во всем виновата.

Мне надо, мне очень надо поговорить с Шеем, но попытки воззвать к нему остаются безответными. Тень не отвечает, то ли я не так зову, то ли новолуние все же является непреодолимо непременным условием, а значит, придется ждать еще четыре седьмицы. Никогда бы не поверила в то, что такое вообще возможно - я буду ожидать встречи с тварью и жалеть о том, что она еще так не скоро. Следующее новолуние будет уже в светень, все поменяется вокруг, и при другом раскладе я была бы уже замужней женщиной, но... Мне нужно знать, что же произошло в ту ночь. Рука Теддера целиком на моей совести, но безумие...что-то произошло. 

Так или иначе, Тед Гойб был прав. Ведьма - раньше так называли у нас знахарок, занимающихся противными небу деяниями, ведающая о них - как извести нежеланный плод или отправить за горизонт нелюбимого супруга, или еще что-то подобное. Потом слово "ведьма" стало обычным ругательством в отношении женщин, и магическая отсылка практически стерлась, но мой неудачливый жених имел в виду именно ее. Ведьма, проклятая небом - вот кто я такая. И если бы он не связался со мной, не возжелал бы меня - ничего бы этого не произошло. А возможно, именно моя тьма каким-то образом и подогрела его желание. Разве раньше кто-то смотрел на меня такими глазами? И сама я, что я сама вытворяю... Стыдоба. Как теперь мне Вилору в глаза смотреть?