Год забот - читать онлайн книгу. Автор: Вера Ро cтр.№ 14

А Воронецкий исправно отправлял фотоотчёт с променадов. И у меня в галерее уже накопилась немалая коллекция их довольных мосек вроде "Аля и Пушок валяются в грязи", "Аля и Пушок катаются с горки", "Аля и Пушок лезут в нору неведомой зверушки". Позже стали появляться уже и селфи втроём, где на переднем плане был сам Егор с неизменной озорной улыбкой, а на заднем неразлучная парочка, которая творила очередное безобразие.

Сосед влился в нашу жизнь как само собой разумеющийся факт. Его присутствие рядом воспринималось настолько привычно, что я об этом даже не задумывалась.

И когда сегодня после обеда, перед очередным совещанием, мне позвонила няня и взволнованным голосом сообщила, что ей нужно срочно уехать домой по семейным обстоятельствам, то я недолго думая набрала номер Егора. А он практически сразу же согласился оставить у себя Алю на пару часов, пока я не освобожусь.

Совещание прошло для меня как в тумане. Не могу сказать, что я сильно тревожилась, но некоторое волнение все же присутствовало. Насколько я знаю, весь опыт общения с детьми у соседа измерялся только взаимоотношениями с Алинкой.

После совещания генеральный вызвал меня к себе, я лишь успела отправить соседу сообщение с предупреждением о задержке. На что в ответ получила традиционное фото, только на этот раз одной Альки рисующей за столом.

«Тогда мы пойдем ко мне, пора кормить Пушка. Он там грустит один.»

В итоге до дома я добралась уже к концу привычного рабочего дня.

Квартира соседа встретила меня аппетитными ароматами еды, забавным цветным ковриком у входа и четвероногим стражником на пороге.

— Пушок, фу! Ты чего? — удивился сосед недружелюбному поведению своего пса. — А ну-ка иди в свою комнату.

— У твоего пса есть личная комната? — удивилась я.

— Само собой, он ведь член семьи. — гордо заявил Егор. — Ну если, конечно, утеплённый балкон с лежанкой и собачьим игрушками можно считать полноценной комнатой, то да.

— Думаю для собаки — это полноценный люкс.

— Возможно. Но он почему-то все равно старается занять еще и мою кровать. — посетовал сосед. — Голодная?

— Хочешь меня покормить? — иронично спросила его, но он видимо этого не уловил или проигнорировал.

— А почему бы и нет? Мы с Алиной эээ… Батьковной. — замешкался он на отечестве.

— Александровной. — тут же по инерции подсказала ему.

— Хм, оригинальненько. — хмыкнул сосед, очевидно решив, что это отсылка к моему имени.

Отчасти так и было. Савицкая Алина Александровна. С фамилией моей мамы, с моим именем в отчестве. Моя дочь.

Только вот по иронии судьбы с её отцом мы были тезками и я, сама того не желаю, прописала его имя рядом с её навсегда.

— Так вот, мы с Алиной Александровной приготовили пасту с овощами и мясом для больших и…

— Макаёны с сыом мне! — перебила его высокопарную речь Аля и развернулась к Егору хватая его за руку. — Кусять хотю!

Невозможно было глядя на это не улыбнуться.

— Ну что ж, угощайте!

Я захватила с собой на кухню венский пирог, который купила в булочной на углу нашего дома, в знак благодарности соседу. И сейчас он как раз пригодится к чаю.

— О, пирог? — обрадовался Егор.

То, что он сладкоежка я поняла еще по первому чаепитию в день знакомства. С таким аппетитом он уминал мой ягодный пирог, запивая его сладким чаем. У меня от одного только его вида зубы сводило.

— Ага, в местной булочной взяла.

— А, так это не твой? — расстроенно уточнил сосед.

— Нет. У меня на стряпню теперь не хватает времени.

— Жаааль. — протягивает Егор.

В середине ужина мой мобильный оживает, отображая на экране абонент «Няня». Беру трубку и слышу хриплый женский голос.

— Александра Викторовна, я прошу прощения, что так выходит. Но завтра и в ближайшую неделю я не смогу выполнять свои обязанности. — голос няня и пропитан горечью и болью. Мне становится по себе. И не зря.

— У вас что-то случилось? Я могу помочь? — спрашиваю обеспокоенно.

— Спасибо. Но нет, с этим уже никто не поможет. Моя мама, — надрывный всхлип. — Простите. Ее больше нет. Она была уже в преклонном возрасте, но все же к этому нельзя быть готовым.

— Мои соболезнования. — только и смогла произнести в ответ.

Мы перебросилась еще парой вежливых фраз и закончили разговор.

А я так и осталась неподвижно сидеть на диване в гостиной соседа, куда отошла, чтобы поговорить по телефону. На меня словно вылили ушат холодной воды. Это была чужая мама, чужое горе, но все же оно отдавалось тупой тоской где-то внутри.

Я вздрогнула от неожиданности, когда Егор забрал у меня из рук телефон. Он с тревогой смотрел на меня. Рассказала ему о няне, не замечая, как по щеке течет слеза.

Сосед обнял меня за плечи, притянул к себе и тихо сказал куда-то в висок:

— Не думал, что ты такая… чувствительная.

Его слова слегка кольнули обидой. Все привыкли видеть меня такой, сильной и непрошибаемой. Я и сама порой отчаянно хотела быть такой. Но глупая трепетная девочка внутри меня иногда вырывалась наружу.

Слегка отодвинувшись от Егора, я утерла слезы.

— Где же я сегодня найду няню на ночь глядя? — тяжело вздохнула я. — Придется завтра снова брать Альку с собой.

— Думаешь твоя репутация грозного босса это переживет? — пошутил Егор.

— Не знаю. — невольно хихикнула я, вспоминая ее прошлый визит.

— Мы сегодня вроде не плохо справились. — зачем-то сказал сосед. — Я могу и завтра с ней посидеть. А ты спокойно найдешь няню?

Пожалуй, еще ни один мужчина не делал мне столь соблазнительного предложения о помощи.

Ощущение, что из памяти стерли небольшой, но очень важный отрезок жизни. Иначе как еще объяснить, что из успешного перспективного разработчика ПО я превратился в усатого няня с обязанностями повара на полставки?

— Игог! — позвала меня маленькая бандитка. — Гуять идем?

— Идем, идем. — отозвался я, надевая поводок на шею Пушка.

— Игог, снуётьки. — скорчив жалобную рожицу попросила Алька завязать ей декоративные шнурки на ботинках. Которые развязывались с завидной регулярностью и грозили созданием травмоопасных ситуаций.

— Сейчас, кнопка. Все будет. — пообещал я, расправляя аккуратный бантик.

— Ты хоёсий! — сообщила мне мини соседка, обхватив мое лицо своими крохотными ручками.

Порой она смотрела на меня с далеко не детской грустью во взгляде, а иногда с щемящей нежностью, как сейчас. Меня не смущало, что она тянулась ко мне. Ей явно не хватало отца и мужского участия в воспитание. Но что было удивительно, так это то, что и я был не против проводить с ней время. По сути это был мой первый тесный опыт общения с ребенком, племянники Пронина не в счет. Но я совершенно не испытывал дискомфорта, даже наоборот.