Прибалтика. 1939–1945 гг. Война и память - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кантор cтр.№ 75

«Русские товарищи» к этой руководящей роли и не стремились: в их планы входило лишь то, чтобы руководящая роль «литовских товарищей» не выбивалась из общесоюзных стандартов. Таким образом, дальнейшая советизация Прибалтики в значительной, если не в решающей мере, отдавалась на откуп местным партийно-правительственным элитам. Причем республиканские власти нельзя было назвать марионеточными. Союзное руководство, «огнем и мечом» выжигавшее всякое неповиновение советскому режиму, прагматично предпочло «огонь и меч» вручить представителями «титульных национальностей». Даже если предположить, что лидеры Литвы, Латвии и Эстонии пытались выступить буфером между Центром и республиками и создать соответствующую систему противовесов для сохранения национальных самоидентификаций, то и в этом случае они становились проводниками советизации, что было весьма удобно для Москвы: надлежало только «приручить» и вырастить лояльные местные кадры, дав им известную самостоятельность, чтобы «не вызвать нездоровые настроения» среди местного населения. Партийные руководители Литвы, Латвии и Эстонии взялись за укрепление советской власти со всей жесткостью, при этом как бы дистанцируясь от Москвы. Дистанция была небольшой: слишком отстранившись на деле, руководитель рисковал потерять место и утратить власть. Прибалтика теперь была готова терпеть советскую власть сталинского образца, но говорившую на национальных языках, она смирялась с советизацией, но проводимой местными функционерами.

Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии, Литве и Эстонии были упразднены в 1947 г. – в связи с выполнением возложенных на них задач. К этому времени партийно-государственный костяк республиканского уровня был не только сформирован, но и сцементирован. Однако, чтобы «цемент» не разрушался, в Прибалтику делегировались постоянные инспекторы – для улучшения качества проверок и инспектирования местных парторганов.

Особой задачей партийного руководства Латвии, Литвы и Эстонии с 1944 г. было расширение социальной базы компартии. Она, весьма сильная в начале ХХ в., была ликвидирована в Прибалтике с 20-х гг. и де-юре (запрет компартий в период независимости) и де-факто. Предвоенный год сталинской советизации лишь оттолкнул потенциальных сторонников большевизма. Поэтому, чтобы удержаться у власти, региональные лидеры должны были хотя бы из чувства самосохранения заботиться об увеличении численности людей с партбилетами. В этом их задачи совпадали с устремлениями союзного Центра. Коммунистам надлежало занять все руководящие посты – от республиканского до сельского. В начале 1945 г. аппараты ЦК КП(б) республик Прибалтики были укомплектованы не более, чем наполовину, причем представители титульных национальностей не являлись большинством. К тому же около 50 % партийцев в Прибалтике были сотрудниками органов госбезопасности. Так что образ советской власти у населения вырисовывался малопривлекательный.

Чтобы как-то сгладить ситуацию, партийно-государственное руководство трех прибалтийских республик обратилось к союзному руководству с просьбой направить в Ригу, Вильнюс и Таллин на постоянную работу латышей, литовцев и эстонцев с партстажем из других союзных республик. Она была выполнена. Эффект от этой меры оказался двояким. Большая часть прибывших практически не знала национальных языков и прибалтийской специфики²³. И если союзным руководством они воспринимались как «коренные» жители, то в республиках – как пришельцы, оказавшись «чужими среди своих», именно потому, что были своими для «чужих». Но за счет этих кадров выросла численность партийных организаций республик. Новые сограждане заняли ответственные административные и хозяйственные посты, «отодвинув» местных представителей балтийских народов.

Еще одним существенным «подспорьем» в 1945–1946 гг. для увеличения количества партийных рядов стала миграция из других республик: по партийным и комсомольским путевкам на восстановление разрушенной Прибалтики приезжала молодежь, прибывали и демобилизовавшиеся военные. Общие показатели партийности населения росли, но национальный состав коммунистов беспокоил местное руководство – представителей балтийских этносов там было относительное меньшинство. Это создавало сложности при формировании национального кадрового резерва. Первичные парторганизации стремились контролировать этнический состав при приеме в партию по национальному признаку – наибольшая «квота» отводилась представителям титульных национальностей республик: так Литва, Латвия и Эстония создавали свой партийный костяк, стремясь оградить парторганизации и, следовательно, республиканскую власть от «русского» влияния. (Именно ко второй половине 40-х гг. понятия «русский» и «советский» как бы сращиваются, последствия этого «сращения» русскоязычные жители сегодняшних стран Балтии ощущают до сих пор). Однако именно эта местная партийно-национальная политика, которую ныне в определенных политических кругах Литвы, Латвии и Эстонии порой преподносят как «скрытую фронду», как раз и обеспечивала активное вовлечение представителей «коренных национальностей» в идеологическую и практическую советизацию. И тем самым делало наиболее успешным решение поставленных Кремлем задач.

При этом уязвимым звеном в проведении советизации оказались местные органы власти: управленческая вертикаль там практически не действовала. Ситуация вне крупных населенных пунктов была неконтролируемой. Республиканское руководство зачастую имело лишь отдаленное представление о происходившем в глубинке. А картина складывалась далекая от идиллической.

Характерным применительно к ситуации является постановление ЦК ВКП(б) «О недостатках и задачах в области политической работы партийной организации Эстонской ССР», принятого в октябре 1944 г., которое имеет смысл процитировать подробно:

«Заслушав сообщение секретаря ЦК КП(б) Эстонии т. Каротамм о положении дел в Эстонской ССР после ее освобождения от немецких оккупантов, ЦК ВКП(б) отмечает наличие серьезных недостатков и ошибок в политической работе партийной организации республики.

В Эстонской ССР не возвращены еще трудящемуся крестьянству земли, которыми наделила его советская власть и которые были отняты у трудового крестьянства немецко-фашистскими оккупантами и эстонскими кулаками. Партийные организации, затянув решение земельного вопроса, не использовали это могучее средство для сплочения трудящихся в обуздании враждебных народу элементов.

ЦК КП(б) Эстонии недооценил того факта, что немецкие и эстонские фашисты, проводя политику массового истребления трудящегося населения Эстонской республики, вместе с тем заигрывали с известной частью эстонцев, всячески разжигали вражду между эстонцами и русскими, натравливали эстонцев на русских. Некоторые соучастники зверств немецких оккупантов и виновники издевательств над населением до сих пор не привлечены к ответственности, что вызывает законное недовольство трудящихся. ЦК КП(б) Эстонии не уделяет должного внимания делу воспитания руководящих партийных и советских кадров в духе большевизма и непримиримости к буржуазно-националистической идеологии. Партийные организации не проявляют должной политической активности и не имеют еще прочных связей с трудящимися массами. Лучшие люди из партизан, советского актива, интеллигенции, доказавшие своей борьбой и работой преданность делу партии, недостаточно вовлекаются в ряды партии»²⁴.