Мыслитель Миров и другие рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Вэнс cтр.№ 61

«Зомби! – пробормотал другой. – Ожившие трупы».

Алоис поднял руку: «Тихо!»

Из оврага слышались скорбные восклицания троглодитов, шорох спотыкающихся, шлепающих шагов.

Горцы пригнулись, прячась в тени. На гребень холма поднимались силуэты сутулых неуклюжих фигур, передвигавшихся на ощупь – они отшатывались от солнечных лучей, зажимая глаза руками.

Затрещали, задымились ружья; псов снова спустили. Собаки прыжками взбежали по склону и скрылись за гребнем отрога. Отдуваясь, деревенские жители поднялись вслед за собаками к основанию огромного каменного навеса под утесом и там резко остановились. В основании утеса зиял провал. В провале кишели тела с бледными глазами – они шатались и содрогались, но упорно продвигались вверх сантиметр за сантиметром, шаг за шагом.

«Динамит! – кричали горцы. – Несите динамит и бензин, их надо жечь, взрывать!»

Эти планы, однако, остались неосуществленными. Прибыл комендант французского оккупационного гарнизона с тремя взводами солдат. Рассмотрев трещину под скалой и устрично-бледные лица с устрично-мутными глазами, комендант всплеснул руками и продиктовал срочное сообщение, адресованное главному штабу в Инсбруке, после чего приказал деревенским жителям забрать ружья и удалиться.

Горцы молча ушли. Бравые солдаты-французы в небесно-голубых шортах брезгливо заняли позиции вокруг, а наспех сооруженное ограждение из колючей проволоки позволило удерживать троглодитов на участке, непосредственно примыкавшем к провалу под скалой.

В опубликованном 18 апреля выпуске газеты «Инсбрук-курьер» содержалась скептическая заметка:

Другой, не столь осторожный отчет передали по каналам телеграфного агентства новостей:

Руководители регионального бюро телеграфных агентств подвергли это сообщение длительному критическому анализу. Почему бы французские оккупационные войска вмешивались в то, что на первый взгляд было исключительно гражданским нарушением общественного спокойствия? Что там нашли? Тайную колонию военных преступников? Вряд ли. Что же, в таком случае? Таинственную расу троглодитов? Очевидный вымысел. Из всего этого могла получиться сенсация – хотя, скорее всего, никакого скандала там не было. Так или иначе, поздно вечером 19 апреля конвой из четырех автомобилей стал подниматься вверх по долине Кройцерталь – в машинах ехали репортеры, фотографы и несколько случайно оказавшихся в Инсбруке членов Комиссии ООН по делам национальных меньшинств.

Извилистая дорога в Тедратц поднималась по зеленым лугам и сказочным еловым лесам, минуя маленькие альпийские деревни; тем временем массивная заснеженная вершина Кройцберга постепенно вздымалась в небе все выше.

В Тедратце пассажиры вышли из машин и направились в гору по уже получившей известность тропе, но их почти сразу же остановила баррикада, охраняемая французскими солдатами. После того, как репортеры и фотографы предъявили удостоверения, их пропустили. Членам Комиссии ООН нечего было предъявить, и командовавший баррикадой сержант вежливо отказал им в доступе.

«Но я – должностное лицо Организации Объединенных Наций!» – возмущенно кричал представитель Комиссии.

«Вполне может быть, – резонно отвечал сержант. – Тем не менее, вы – не журналист, а я получил недвусмысленный приказ». Разгневанному чиновнику из ООН предложили подождать в Тедратце, пока из лагеря не поступят дальнейшие указания полковника Куртена.

Представитель Комиссии ухватился за использованное сержантом выражение: «Вы сказали „из лагеря“? Как это может быть? Я думал, речь идет всего лишь о пещере, о провале под горным утесом».

Сержант пожал плечами: «Месье комиссионер может выдвигать любые предположения, сколько ему вздумается».

Рядовому поручили проводить репортеров и фотографов – они стали подниматься по тропе; косые желтые лучи вечернего солнца отбрасывали длинные тени еловой рощи.

Журналисты весело болтали и обменивались шутками. Через некоторое время, однако, их отряд выдохся, так как тропа круто поднималась в гору, а люди, привыкшие подолгу сидеть за столом, существенно уступали горцам в выносливости. Они остановились у часовни, чтобы передохнуть.

«Сколько еще идти?» – спросил фотограф.

Солдат указал на высокий гранитный утес, проглядывавший за елями: «Недалеко, сами увидите».

Газетчики снова пустились в путь и тут же наткнулись на взвод солдат, натягивавших колючую проволоку от одного дерева к другому.

«Карантин перемещают в третий раз, – заметил через плечо проводник. – Каждый день ограждение устанавливают все дальше от пещеры. Это… – француз задумался, подыскивая подходящее выражение, – внушает опасения».

Шутки смолкли, веселье улеглось; журналисты внезапно почувствовали прохладу вечернего горного воздуха и присматривались к происходящему за еловой рощей.

Они зашли на территорию лагеря; их провели к полковнику Куртену, маленькому, возбужденно подвижному человеку. Полковник взмахнул рукой: «Вот, друзья мои – то, что вы хотели увидеть. Смотрите во все глаза – вашими глазами это увидит мир!»

Три минуты журналисты удивленно смотрели, вполголоса обмениваясь замечаниями, пока Куртен покачивался на носках ботинок.

«Сколько их здесь?» – спросил кто-то наконец.

«По последней оценке – двадцать тысяч, и каждый день прибывает все больше и больше. Причем все – из этой небольшой пещеры, – он вскочил на цыпочки и указал пальцем. – Невероятно, где они там помещаются? Но вылезают и вылезают, как кролики из шляпы фокусника».

«Что они едят?»

Куртен развел руками: «Откуда я знаю? Я не даю им никакой еды – у меня ее нет, бюджет не позволяет закупать дополнительную провизию. Но я не лишен сострадания. Как видите, я велел растянуть брезентовые полотнища, чтобы защищать их от солнечного света».

«Надо полагать, бледная кожа делает их чувствительными?»

«Чувствительными? – Куртен возвел глаза к небу. – Солнце обжигает их, как огонь».