Мыслитель Миров и другие рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Вэнс cтр.№ 54

Часто моргая, я выбрался из шлюпки и оказался в поразительном мире. Я прислушался. Конечно, это была музыка – едва слышная шепчущая музыка, прилетавшая с ветерком подобно душистому аромату.

Я спустился к озеру, ярко-синему, как кобальтовый краситель, который недаром называют «синью».

Музыка становилась громче – я уже мог уловить отрывки мелодии: оживленные танцевальные фразы, проносившиеся подобно обрывкам блестящей цветной фольги в густом потоке.

Я зажал уши руками – если у меня начались галлюцинации, музыка не должна была исчезнуть. Звуки стали тише, но не пропали полностью – так что моя проверка не дала однозначных результатов. Но я чувствовал, что музыка существовала извне. А там, где была музыка, должны были быть музыканты… Подбежав к берегу озера, я закричал: «Эй, там!»

Над озером ко мне вернулось эхо: «Эй, там!»

Музыка затихла на несколько секунд – так, как хор кузнечиков смолкает, потревоженный падением камешка – но постепенно я снова ее услышал: далекую перекличку «серебряных труб сказочной страны эльфов».

А затем музыка постепенно стала неуловимой, и я перестал ее слышать. Я стоял, опустив плечи, в голубых лучах нового солнца, один на лугу.

Сполоснув лицо в озерной воде, я вернулся к спасательной шлюпке и снова передал сигналы SOS.

Возможно, синий день короче красного – не могу сказать с уверенностью, у меня нет часов. Но желание понять, откуда и почему исходит музыка, будоражило меня, и синий день показался не таким долгим.

Мне так и не удалось заметить никаких музыкантов. Может быть, звуки исходили от деревьев? Или их издавали некие прозрачные цикады, незаметные среди ветвей?

Однажды я взглянул на озеро и – чудо из чудес! – на другом берегу раскинулся пестрый, радостный город. Сперва я застыл, ошеломленный, но тут же подбежал к самому краю воды и уставился на это зрелище так, будто никогда в жизни не видел ничего прекраснее.

Бледные шелковые полотнища покачивались и развевались на ветру – павильоны, шатры, фантастические сооружения… Кто были их обитатели? Я зашел в озеро по колено, у меня перехватило дыхание, я еле дышал; казалось, что я вижу какие-то мелькающие фигуры.

Как безумный, я побежал по берегу вокруг озера. Растения с бледно-голубыми соцветиями крошились под ногами, я оставлял за собой борозду, как слон, прогулявшийся по поросли хрупких тростников.

Когда я примчался, вспотев и задыхаясь, на берег, противоположный моему лугу, что я нашел? Ничего. Город исчез, как сон, как утренний туман, сметенный порывом ветра. Я присел на камень. На мгновение отчетливо послышалась музыка – словно кто-то открыл дверь в концертный зал и тут же закрыл ее.

Я вскочил на ноги. Вокруг не было ничего необычного. Я взглянул назад – на тот берег озера, откуда я прибежал. Там – на моем лугу – кружились и сновали, как поденки над поверхностью пруда, полупрозрачные фигуры.

Когда я вернулся, на лугу никого не было. На противоположном берегу озера тоже ничего не было.

Так продолжался «синий день». Жизнь моя наполнилась потрясениями. Откуда исходила музыка? Кем или чем были эти мелькающие силуэты, никогда не воплощавшиеся ни во что ощутимое, но никогда не оставлявшие в покое мой ум? Я часто прикладываю ладонь ко лбу, опасаясь того, что всё это – симптомы начинающегося безумия… Если музыка действительно существует в этом мире, если звуки действительно вибрируют в воздухе, почему всё это воспринимается моими ушами как земная музыка? Аккорды, которые я слышу, вполне могли быть исполнены на знакомых инструментах, гармонии вовсе не казались чуждыми или странными… А эти бледные плазменные призраки, которых я замечаю уголком глаза, но никак не могу толком различить? Они ведут себя, как игривые, радостно танцующие люди. Ритм и темп их движений соответствует ритму и темпу музыки – тарантеллы, сарабанды, фарандолы…

Так проходит синий день. Голубой воздух, черно-синий мох, ультрамариновые воды и яркая синяя звезда, склоняющаяся к западному горизонту… Как долго я живу на этой планете? Я передавал сигнал SOS так часто, что аккумуляторы перегревались и начинали шипеть – скоро они полностью разрядятся. Еды и питья у меня достаточно, но какой смысл в том, чтобы жить до скончания дней в этом синем и красном мире?

Синий день кончается. Я хотел бы снова подняться по склону и полюбоваться закатом синего солнца – но память о красном закате все еще вызывает воспоминание о тошнотворном страхе. Так что я пронаблюдаю за закатом с моего луга, а потом, если наступит тьма, залезу в спасательную шлюпку, как медведь в берлогу, и буду ждать очередного восхода.

Синий закат начался. Сапфировое солнце погружается в западные леса, небо темнеет, становится синевато-черным, проглядывают звезды – незнакомые, но вызывающие тоску по дому.

Уже довольно давно я не слышал никакой музыки – может быть, она стала настолько привычной и повсеместной, что я перестал ее замечать?

Синяя звезда скрылась, воздух становится холоднее. Боюсь, что теперь действительно наступит долгая, глубокая ночь… Я услышал жалобный, пронзительный звук и повернул голову. На востоке мерцает бледная жемчужина. В ночное небо поднимается, как лотос, плывущий по озеру, серебристый шар – огромный, диаметром не меньше шести полных земных лун. Что это? Солнце, спутник, погасшая звезда? В каком космологическом цирке мне привелось приземлиться?

Серебряное солнце – назову его солнцем, хотя оно излучает лишь прохладный шелковый блеск – движется по небу в ореоле, как жемчужина в устричной раковине. И снова все цвета на планете изменились. Озеро блестит, словно наполненное ртутью, деревья превратились в филигранные кружева из металла… Под серебряной звездой проплывает стайка высоких облаков, и музыка прорывается с неба, как будто кто-то одним движением широко распахнул занавес: музыка лунного света, средневекового мрамора, ночных площадей, окаймленных изящными каннелированными колоннадами, тихих, вздыхающих струнных аккордов…

Я спускаюсь к озеру. И снова вижу город на другом берегу. Теперь он кажется более четким, более вещественным. Я замечаю детали, раньше неопределенно расплывавшиеся – широкую террасу вдоль берега озера, спиральные колонны, ряды больших ваз. Судя по силуэтам, это тот самый город, который я видел в лучах синего солнца: переливающиеся, отражающие вспышки света шелковые шатры, столбы из резного камня, лучистого, как молочно-белое стекло, фантастические приспособления непонятного назначения… Баркасы медленно плывут по темному ртутному озеру, как упавшие на поверхность воды ночные бабочки, их огромные паруса едва колышутся, тонкая оснастка напоминает паутину. На концах рей, на мачтах светятся, как сказочные фонари, расплывчатые огни… Охваченный внезапным подозрением, я оглядываюсь, чтобы посмотреть на мой луг. И вижу ряд палаток – как на старинной ярмарке – вижу бледный каменный круг посреди мха, толпу полупрозрачных фигур.

Шаг за шагом я приближаюсь к шлюпке. Музыка – невыразимо сладостные аккорды и арпеджио – становится громче. Я вглядываюсь в одну из фигур, ее очертания колеблются. Она движется вместе с пульсом музыки – или, может быть, это ее движения порождают музыку?