Мыслитель Миров и другие рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Вэнс cтр.№ 37

«А какие возможности открыты перед нами?»

«Мы можем подчиниться или бросить им вызов. В первом случае мы станем рабами. Во втором мы либо уничтожим телеков, либо выгоним их с Земли, либо погибнем – все до единого».

Шорн пригубил вино: «Или все мы сами станем телеками».

«Или мы найдем, посредством научных изысканий, какие-нибудь средства, позволяющие контролировать телекинез или препятствовать ему, – Серкумбрайт налил себе немного вина – буквально на донышке. – Мои инстинкты подсказывают, что полезнее всего было бы изучить последнюю возможность».

«Но мы даже не знаем, с чего начать».

«О, я не стал бы говорить с такой уверенностью. Имеется ряд наблюдений. Телекинез и телепортация были известны на протяжении тысячелетий. Полная реализация телекинетических способностей стала возможной благодаря конгрессу Джоффри. Мы знаем, что дети телеков обладают телекинетическими способностями – но мы не знаем, передаются ли эти способности генетически или приобретаются благодаря, например, какой-то инфекции».

«Возможно, имеет место генетическая предрасположенность в сочетании с обучением родителями».

Серкумбрайт кивнул: «Вполне возможно. Хотя, как тебе известно, в редчайших случаях они вознаграждают обычного человека, превращая его в телека».

«По-видимому, способности к телекинезу скрываются в каждом человеке».

«Опубликовано большое количество научных трудов, посвященных ранним экспериментам и наблюдениям. Исследования полтергейстов и домовых так называемыми спиритуалистами могут иметь существенное значение».

Шорн промолчал.

«Я пытался систематизировать имеющиеся сведения, – продолжал Серкумбрайт, – проанализировать их логически. Прежде всего возникает вопрос: применим ли в данном случае закон сохранения энергии? Когда телек взглядом заставляет тонну железа плыть по небу, создает ли он энергию или использует энергию из какого-то неизвестного источника? Мы даже не догадываемся о том, почему это возможно».

Шорн потянулся, зевнул, поудобнее устроился на стуле: «Мне приходилось слышать метафизические рассуждения – они сводятся к тому, что телекинез объясняется ничем иным, как уверенностью в его возможности. Вселенная, которую воспринимает телек, существует только в представлении его мозга. Он видит стул: образ стула появляется у него в уме. Он приказывает стулу переместиться по комнате. Его уверенность в своей способности двигать предметы настолько велика, что он верит в то, что стул перемещается, и в своих дальнейших действиях исходит из этого представления. При этом каким-то образом реальность оправдывает его ожидания. Другими словами, стул перемещается, так как телек верит в то, что переместил его».

Серкумбрайт мирно попыхивал трубкой.

Шорн усмехнулся: «Продолжай. Я тебя прервал».

«Откуда берется энергия? Где ее источник – в уме? Или ум всего лишь открывает какой-то клапан, высвобождающий энергию, служит устройством дистанционного управления? Существуют три возможности. Прилагается усилие – ум направляет это усилие. Но исходит ли эта сила непосредственно из ума? Или ум сосредоточивает и направляет эту силу? Или ум функционирует наподобие модулятора, сетки в усилительной вакуумной лампе?»

Шорн медленно покачал головой: «Мы до сих пор не знаем даже, какого рода энергия вызывает перемещения. Если бы мы могли регистрировать поток этой энергии, мы могли бы разобраться в том, каким образом ее использует мозг».

«Или наоборот – если бы мы знали, как ее использует мозг, мы могли бы догадаться, откуда исходит энергия. Но, если хочешь, рассмотрим действующую при телекинезе силу. Во всех известных случаях перемещаемый объект движется в том или ином направлении. То есть в результате телекинеза не наблюдаются ни взрыв, ни сжатие вещества. Причем перемещается весь объект, его целостность не нарушается. Каким образом? Почему? Предполагая, что мозг генерирует некое силовое поле, мы игнорируем эти факты, переопределяя процесс на абстрактном уровне, на котором все эти процессы – наблюдаемые и не наблюдаемые – одинаково вероятны».

«Возможно, мозг способен контролировать полтергейстов – существ, подобных джиннам из древнеперсидских легенд».

Серкумбрайт выбил пепел из трубки: «Я рассматривал такую возможность. Но кто такие эти полтергейсты? Призраки? Души умерших? Все это не более чем домыслы. И почему бы телеки могли их контролировать, а обычные люди – нет?»

Шорн ухмыльнулся: «Надо полагать, это риторические вопросы – я не могу на них ответить».

«Возможно, имеет место воздействие гравитации – в какой-то форме. Представь себе некий чашеобразный или параболический экран, препятствующий воздействию на объект гравитационного поля со всех сторон, кроме той, в которую телек перемещает объект. Я не рассчитывал гравитационное ускорение, которое создается в нашей Вселенной материей усредненной плотности, но допускаю, что оно незначительно. Результирующее перемещение составляло бы порядка доли миллиметра в сутки. Так что следует отказаться от гипотезы формирования чашеобразного антигравитационного экрана. По тем же причинам не работал бы и метод, препятствующий проникновению нейтрино через объект в каком-либо определенном направлении».

«Если исключаются полтергейсты, гравитация и нейтрино – что остается?»

Серкумбрайт усмехнулся: «Я не исключил полтергейстов. Но я склоняюсь к так называемой „органической теории“. То есть к тому принципу, что все умы и вся материя Вселенной взаимосвязаны – примерно так же, как взаимосвязаны клетки мозга и мышечные волокна. Когда некоторые из мозговых клеток генерируют сигнал, превышающий определенный пороговый уровень, они тем самым контролируют сокращения телесных волокон, то есть управляющие нервные импульсы вызывают изменения физической материи Вселенной с использованием энергии, содержащейся в самой материи. Каким образом это происходит? Почему? Не знаю. В конце концов, это не более чем предположение – и, к сожалению, антропоморфического характера».

Шорн задумчиво смотрел на потолок. Серкумбрайт был трехсторонним ученым. Он не только предлагал теории и не только проектировал эксперименты, позволявшие с уверенностью подтверждать или опровергать эти теории – он еще был, ко всему прочему, опытнейшим лабораторным техником: «Может ли твоя теория иметь практическое применение?»

Серкумбрайт почесал ухо: «Еще нет. Если можно так выразиться, нужно оплодотворить эту гипотезу несколькими другими выводами. Например, метафизическими рассуждениями, о которых ты упомянул. Если бы только у меня был телек, который согласился бы подвергнуть себя экспериментам, мы могли бы что-нибудь узнать… Кажется, кто-то пришел – наверное, доктор Кергилл».

Биофизик поднялся на ноги, устало прошел к двери и открыл ее. Шорн заметил, что ученый напрягся.

Глубокий бас произнес: «Привет, Серкумбрайт! Это мой сын, Клюш. Клюш, перед тобой Горман Серкумбрайт, один из наших лучших тактических аналитиков».

Отец и сын Кергиллы зашли в лабораторию. У старшего Кергилла, невысокого и поджарого, были длинные обезьяньи руки и комическое обезьянье лицо с крутым лбом, длинной верхней губой и уплощенным носом. Сын нисколько не напоминал отца – молодой человек впечатляющей благородной внешности, с взлохмаченной копной темно-рыжих волос, колоритно одетый по последней моде, напоминавшей стиль телеков. Старший двигался быстро, импульсивно, много говорил и вел себя дружелюбно; младший держался сдержанно и осторожно поглядывал по сторонам.