Одинокий некромант желает познакомиться - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 7

С Анной такое случалось.

Стук повторился. Странно. Соседи привыкли, что Анна редко отворяет дверь. И прежде дружелюбные – за этим дружелюбием ей вновь же виделось праздное любопытство – сделались равнодушны. Это ее вполне устраивало.

– Есть кто дома? – раздался детский звонкий голос.

И Анна ответила:

– Есть.

И тут же себя укорила: следовало бы промолчать, и тогда мальчишка – откуда здесь мальчишка? – решил бы, что дом пуст. Он бы ушел, и Анне не пришлось бы подниматься.

– Подождите, – она убрала ноги, отметив, что теперь левую покусывали мурашки. – Сейчас…

Она перевернулась на колени.

Поднялась, вцепившись в подлокотник диванчика, и тот привычно качнулся, предупреждая, что когда-нибудь да обломится. Ей бы мастера вызвать…

Вызовет. Когда-нибудь. Позже.

Она встала. И вцепившись в трость – никогда, никогда больше Анна не забудет ее столь беспечно, – подошла к двери. Нога все еще плохо слушалась, но боль все же попритихла. Возможно, ночью получится обойтись без снотворного.

Его Анна и сама не любила. Травяные сны получались муторными, тяжелыми, не приносящими отдыха, зато после пробуждения она вдруг остро осознавала свое одиночество и тот факт, что еще один день прошел, а смысл в ее жизни так и не появился.

Мальчишка за дверью не ушел. Он стоял, пританцовывая от нетерпения. Обыкновенный. Лет девяти с виду, может, чуть старше. И прежде Анна его на этой улице не видела. Не то чтобы она знала всех соседей, но…

Серые брюки. Серая рубашка из грубой ткани. Подобные выдают в приютах и школах-интернатах, куда ее как-то приглашали заглянуть в благодарность за пожертвования. И Анна заглянула, поскольку тогда еще чувствовала себя достаточно сильной для подобных прогулок, но… визит оставил странный осадок. Одинаковые худые лица детей с пустыми глазами.

Подобострастие директрисы, напевавшей о великих нуждах. Холод. И страх, который заставил бежать и больше не отвечать на письма. Анна отправила чек, вновь откупаясь. Не помогло.

– Вот, – мальчишка протянул ей сложенную пополам бумажку. – Мастер Глеб велел передать.

Мастер? Она не сразу поняла, о каком мастере идет речь. А поняв, вдруг смутилась:

– Благодарю.

В бумажке обнаружились двести рублей ассигнациями.

– Это лишнее, – она протянула мальчику сотку, но тот покачал головой и скривился:

– Мастер Глеб не любит, когда мы… не делаем того, что велено.

Мы? То есть мальчишка здесь не один?

– Печенья хочешь? – Анна совершенно не представляла, о чем говорят с детьми, особенно, такими серьезными. А еще от мальчишки несло тьмой. Еще один одаренный? И…

– А можно?

Он переминался с ноги на ногу и тянул голову, пытаясь разглядеть что-то за спиной Анны. Она тоже обернулась. Дом… обычный, привычный. Из-за плюща, затянувшего окна, здесь всегда было сумрачно и даже слегка сыровато. Плющ давно следовало бы постричь, но на лестницу Анне взбираться было тяжело, а найти толкового помощника ей так и не удалось.

– Можно. Проходи, – она посторонилась, но мальчишка не спешил входить. Он вытащил из кармана нитку с белесым кругляшом.

– Мастер… сказал, чтоб вы примерили. Станет легче.

Анна почувствовала, как на щеках вспыхнул румянец. Конечно странно было бы, если бы мастер Смерти не заметил проклятья, но все равно…

– Спасибо.

Нитка была теплой. А кругляш оказался костью. Подумалось даже, что все равно чьей, если поможет. Анна надела нитку, и кругляш коснулся кожи, опалил – и жар сменился мягкою прохладой. А та просочилась в кровь.

Легче. Быть может, станет.

– Так ты будешь печенье? – она сделала шаг назад, и трость звонко цокнула о каменный пол. – Не бойся, в доме никого нет.

– Я не боюсь, – мальчишка насупился. – Я некромант. То есть пока еще нет, но стану обязательно.

– А зовут тебя как?

– Миклош.

Чужое имя, стало быть, нездешний. И мальчишка подтвердил:

– Мои родители… приехали. И померли. А я вот нет.

Он все же решился войти. И замер, закрутил головой, оглядываясь. Что видит? Темные пятна картин на светлых стенах? В полумраке не разобрать сюжета, да и так ли он важен? Узкий ковер у диванчика. Сам диванчик. Огромные вазоны, в которых уместились крохотные деревца.

– Они настоящие?

– Да. Не прикасайся, – Анна успела перехватить его руку. – Извини. Ты… пока плохо контролируешь свою силу и можешь им навредить.

– А вы… тоже?

– Маг. Жизни. Немного.

– А-а… – протянул он и сглотнул. – А почему они такие… мелкие?

– Потому что им не позволили вырасти. Видишь? Горная сосна. Ее привезли мне с острова Рунд, где зима стоит десять месяцев в году. Там скалы и только скалы. И обычные растения на них не уживаются, им не хватает пищи. Поэтому и сосны вырастают такими вот…

Изуродованными.

– А вот это гранат. Его доставили с юга. Новая мода… восточные маги научились останавливать рост организма, но не развитие.

Крохотные листочки дрожали и без ветра, а в них прятались яркие бусины граната.

– Жуть какая, – вполне искренне отозвался мальчишка. Анна же усмехнулась: у детей свой взгляд на мир. Впрочем…

– Печенье на кухне. Ты какое больше любишь? Есть ореховое и шоколадное, и молоко…

Мальчишка посмотрел на Анну искоса и буркнул:

– Я все люблю.

Она открыла коробку с печеньем, которое пекла скорее по привычке и еще потому, что на этой кухне никто не указывал ей, что делать. Женщина, приходившая помогать по хозяйству, лишь головой качала на этакую-то блажь. Но… охота барыне возиться с печеньями?

Пускай. Лишь бы платила. А платила Анна хорошо, в том числе и за молчание.

– Молока?

Мальчишка вздохнул. И пожаловался:

– Не выйдет… сила. Я еще не научился, и оно киснет. Еда – так еще ничего, с едой нормально, а молоко вот киснет. И яйца трогать нельзя.

Анна кивнула. И задумалась.

Молоко у нее тоже имелось, но… а еще были отличные перчатки из лайки, купленные под настроение и алую шляпку. Ее Анна приобрела, поддавшись слабости. Разве, когда тебе за сорок, уместно носить вещи столь вызывающие?

– Вот, – перчатки она протянула мальчишке. – Примерь.

Руки у того уже были не совсем и детскими, потому перчатки пришлись впору.

– Спасибо.

– Не за что, – Анна коснулась кожи, вплетая простенькое заклятие изоляции. На хозяйственных такое держалось несколько часов, но кожа материал куда более благодатный.