Волчья ухмылка - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 78

Через несколько секунд «Шмель» сорвался с полозьев пусковой установки и, легко взлетев над темной гладью моря, стремительно стал набирать высоту. 

ЗАДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР С ПОКОЙНИКОМ 

Ведро холодной воды, выплеснутое на голову, вернуло Кольцова из бессознательного состояния в суровую действительность. 

Первое, что он увидел, открыв глаза, были черные кожаные тупоносые ботинки на толстой каучуковой подошве. 

— Ну что, очухался, выродок? — раздался над головой хрипловатый, грубый голос заядлого курильщика. 

— Очухался, — подтвердил сыщик, приподнимая голову и стряхивая с лица капли грязной воды. 

— Тогда вставай, с тобой хотят поговорить.

Ботинки отодвинулись от лица. Глеб оперся руками о скользкий пол и, негромко постанывая, стал подниматься. В каземате, куда его заперли, с хриплым охранником они оказались не одни. Дальше у двери стояли два угрюмых типа, каждый вооружен новейшим пистолетом-пулеметом «бизон», внешне похожим на короткоствольный «АКСУ», только с шестидесятизарядным магазином цилиндрической формы под патроны «Макарова». Лучшего оружия для стрельбы в закрытом помещении не придумаешь. 

При виде этого оружия частного детектива стали терзать смутные подозрения (все-таки образцы весьма редкие), не попал ли он, как дурак, под пресс какой-нибудь специальной «конторы» (их же сейчас развелось, как собак нерезаных) во время проведения какой-то страшно секретной операции. 

— Значит, так, — заговорил хриплый, когда Глеб наконец встал на ноги. — Парень ты ловкий, и, как мы убедились, далеко не глупый. Поэтому слушай внимательно, повторять не буду. Если попытаешься бежать или сопротивляться, никто с тобой соревноваться не будет, ни в беге, ни в рукопашном бое. Пристрелим и все, без лирики. Понял? 

— Понял.

— Тогда пошел на выход, руки за голову.

Кабинет, куда ввели Кольцова, был небольшим, обставленным со спартанской простотой. Небольшой письменный стол, несколько стульев и неприметная дверь в соседнее помещение. 

 За письменным столом сидел благообразный пожилой мужчина в костюме-тройке и увлеченно стучал по клавишам ноутбука. 

Наконец мужчина закончил стучать и, взглянув на «гостя» поверх очков, дружелюбно произнес: 

— Присаживайтесь, Глеб Иванович.

— Благодарствуйте, — хмыкнул Кольцов, усаживаясь на ближайший к нему стул. 

— Как я понял, вас не удивляет, что нам известно наше имя? 

— После того гостеприимного «приглашения», что мне устроили, — спокойно проговорил Глеб, — я не удивлюсь, если вам известна даже моя родословная до седьмого колена. А вас как зовут? 

— Чтобы упростить наше общение, можете называть меня Профессором. По крайней мере, большинство знакомых именно так меня и величает. — Уголки губ хозяина кабинета слегка дрогнули. — Мы о вас все знаем: школа КГБ, затем служба в контрразведке, Афганистан, Карабах. Наконец, лицензия частного детектива и репутация крутого сукиного сына, который за деньги может выполнить любую работу (естественно, по профилю). Но, связавшись с Фашистом, вы стали играть явно не за ту команду. Здесь ставки слишком велики, чтобы можно было выиграть в одиночку. Муранов-Фашист этого не знал, но, как всякий хищник, неоднократно боровшийся за свою жизнь, он обладает хорошо развитым инстинктом самосохранения. Поэтому он не только нанял вас, но и в придачу целую команду телохранителей рассчитывая, что они если и не защитят сыщика, то хотя бы дадут ему возможность улизнуть. Но и осторожный Фашист не смог просчитать, с какой силой ему придется столкнуться. 

Глеб ничего не произнес в ответ, молча разглядывая собеседника. Внешность его была явно незнакома, а вот голос он слышал, и неоднократно. Но где? 

Пожилой хозяин кабинета продолжил:

— Даже ваша личная страховка не сработала. Боевик, следовавший за вами как тень, попытался отбить вас у группы захвата, пришлось вмешаться группе прикрытия и... его ликвидировали. 

— Вы меня переиграли, — спокойно констатировал Кольцов. Это был, к сожалению, свершившийся факт, и единственное, что ему оставалось, — признать поражение. 

— Отнюдь, — не принял капитуляции собеседник. — Вы выступали не как самостоятельный игрок, а всего лишь как игровая фигура. Мы ее выиграли и теперь вправе решать ее дальнейшую участь. Можно сбросить с игрового поля раз и навсегда, а можно отложить в сторону для новой игры. 

— То есть? — Глеб изобразил непонимание.

— Вот то и есть, — спокойно пояснил Профессор. — Вы возвращаетесь в Москву. Фашист обречен, и время его смерти колеблется от нескольких часов до нескольких суток. Не более... Когда-нибудь нам понадобится ваша помощь, и мы за нее хорошо заплатим. 

Профессор замолчал. Опустив руку на небольшую панель управления, установленную в крайнем правом углу стола, он нажал одну из множества кнопок и спокойно произнес: 

— Алиса, девочка, угости меня и нашего гостя своим фирменным кофе. 

Затем он убрал палец с клавиши и неожиданно подмигнул гостю. 

— За оказанные услуги мы платим щедро и в той форме, в какой кого устраивает. Можем «кэшэм», а хотите, положим на ваш счет в любой банк мира. При необходимости можем заплатить государственными облигациями казначейств Великобритании, Австрии, Канады, ФРГ и, наконец, США. Наших партнеров мы не только страхуем, но и гарантируем безбедное будущее им и их ближайшим родственникам. 

— Заманчивое предложение, — усмехнулся Глеб. — Но, как я понимаю, все-таки на первом месте стоит моя жизнь. И, спасая ее, я сейчас соглашусь на любые ваши предложения. Но где гарантия, что, очутившись на свободе, я не подамся в бега или не стану вредить вашей организации? Ведь такой вариант возможен? 

— Вполне, — согласился Профессор, задумчиво кивая головой. — Тем более что семьи нет, то есть отсутствует объективная точка воздействия. И тем не менее всегда находится то, чем дорожит даже самый отчаянный сорвиголова. Это его жизнь. Каждый человек знает, что когда-нибудь умрет. С этой мыслью люди свыкаются, и самые отчаянные начинают играть со смертью в орлянку. Повезет — не повезет. Но совсем другое происходит с людьми, когда они знают, что смерть не только неизбежна, по и близка. Например, неизлечимо больные или приговоренные к высшей мере. Тогда стальные характеры ломаются, волевые люди превращаются в нытиков, и это происходит оттого, что люди увидали лик смерти. 

Закончить свою философскую мысль Профессор не успел, дверь отворилась, и в кабинет вошла высокая длинноногая девушка с небольшим серебряным подносом в руках. 

— Разрешите? — тихо спросила девушка.

— Да, входи, Алиса, — кивнул старик. — Вот, познакомьтесь, Глеб Иванович, Алиса. В недавнем прошлом мастер спорта международного класса по биатлону. Еще совсем недавно ей прочили мировую славу, но стоило девушке повредить мениск, и для биатлона она стала не нужна, для спортивной стрельбы тоже не подходила. Во-первых, там полно своих талантов, а во-вторых, кто с ней станет возиться, ведь все ее хорошие результаты будут приписаны бывшему тренеру по биатлону. Вот так девочка и оказалась за бортом не только большого спорта, но и жизни.