Диверсионная команда - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 20

— В боевых операциях участие принимал? — снова наливая коньяк, спросил майор.

— Нет, даже когда писал рапорта с просьбой направить в «горячую точку», получал лишь нагоняй от руководства.

— Я так и думал.

— Что ты думал?

— Ты — «терминатор».

— Не-е понял, — тягуче произнес капитан, глаза его округлились, и он не мог уразуметь, у кого из них двоих началась «белая горячка».

— Ну что тут понимать. Ты относишься к элите, к стратегическому резерву разведки Генштаба. Таких, как ты, долгие годы готовят, любят и лелеют. Не дают засидеться на одном месте, чтобы не обзавелся семьей. Постоянно в боевой готовности, все время работа с новыми группами. И все время на пределе. В любой момент тревога может оказаться не учебной, и тебя с твоей группой могли бы забросить куда угодно. Для современной авиации нет расстояний, и через несколько часов джунгли Никарагуа, Анголы или Аравийская пустыня. Говорят, но не знаю, насколько это правда, эта идея принадлежит доблестному маршалу Тухачевскому. Еще в тридцатые годы он организовал первый стратегический резерв из молодых офицеров. Со временем этот институт подмяло под себя ГРУ, и теперь только военная разведка обладает монополией на «терминаторов».

— Почему «терминаторы»? — не унимался Волин.

Прежде чем ответить, майор выпил свой коньяк, закусил огурцом с колбасой и только после этого произнес:

— Раньше вас как будто и не существовало. Но во второй половине восьмидесятых нашим удалым генералам довелось посмотреть киношедевр американской фабрики грез под названием «Киборг-убийца», где синтетический человек — «терминатор» — пачками уничтожает все живое. Это так понравилось нашим военачальникам, что они дружно решили дать название своему стратегическому резерву «Терминатор», что по-русски можно перевести как «машина для убийства», или «абсолютное оружие».

Чечетов поставил на пол пустую бутылку, открыл вторую, налил себе. И, хрустя огурцом, спросил капитана:

— Слушай, Игорек, а убивать людей тебе уже приходилось?

— Откуда, если в боевых операциях участия не принимал, — поспешно ответил Волин.

— Значит, тебе еще предстоит пройти последний и, возможно, самый главный экзамен — чужой смертью. Страшный, но необходимый экзамен. И как после него меняются люди, одни по ночам кричат, чтобы забыться, пьют или курят шалу. Другие наоборот — ими овладевает жажда убийства, и плевать, кого убивать и за что. Вон Дубинин пришел на заставу два года назад ни дать ни взять «маменькин сыночек», а как обтерся в боях да первых десять зарубок сделал на прикладе, все —зверь, Чикатиле рядом делать нечего. Хорошо, что остался на сверхсрочную... Но ты должен подходить к смерти как к работе, как к необходимой обязанности при выполнении задания. Ты должен контролировать свои эмоции, ты профессионал.

— А ты? — беря свой стакан, спросил Игорь.

— Что я? — поднимая свой стакан, ответил Владимир.

— Как твоя военная жизнь сложилась?

— Моя... ну, в общем, не совсем так, как у тебя. Закончил Московское училище погранвойск, был направлен в Узбекистан. Сначала был командиром взвода на заставе, потом перевели в управление погранотряда на ту же должность. Тогда формировали особую группу из «партизан», это как раз было перед нашим вторжением в Афганистан. Вот пока «Альфа» штурмовала дворец Амина, мы без шума по-ленински брали банки, телеграфы, телефоны, аэропорт. И когда доблестные антитеры улетели в Москву за орденами, мы остались «расхлебывать кашу». — Чечетов задумался, потом налил в стаканы и тихо произнес: — Если исключить госпиталя, отпуска и кратковременные отстранения от служебных обязанностей (два таких отстранения было, я даже рапорт писал на имя Андропова, чтобы восстановили). Так вот, в общей сложности я провел в Афгане больше шести лет. Чего там только не было — и вручали ордена, и срывали погоны.

То брали военным советником от КГБ, то обещали расстрелять, как собаку, без суда и следствия. Я ведь там прошел все рода войск, начиная от командира взвода пограничников, потом советник КГБ, оттуда начальник разведки десантного батальона, оттуда командир разведроты мотострелкового полка (естественно с понижением в звании).

— За что такая немилость? — удивился Игорь.

— Да понимаешь, допрашивал я одного «духа», уцелел, сволочь, после нашего налета на караван с оружием. Ну я бился с ним, бился, ни в какую, молчит гад. Трое суток не спал, нервы на пределе... Ну и рубанул я его по кумполу саперной лопаткой, а его «бестолковка» возьми и развались пополам, как дыня. Это дело засек особист и начал раскручивать. И быть бы мне под трибуналом, да преставился Ильич Второй, к партийному и государственному рулю стал Юрий Владимирович. А командование не забыло мой рапорт Андропову и то, что тогда еще шеф КГБ поставил свою резолюцию «Восстановить». И поэтому меня тихонечко спихнули в пехоту, а через полгода отправили на восемь месяцев в Союз... Ладно, что там вспоминать плохое, было же и хорошее. Через три года Афганской войны от меня жена ушла. Во брат, какая удача, а должен тебе заметить, стерва была редкая. Ну давай выпьем за удачу, чтоб мадам нам сопуствовала.

Чокнулись, выпили, закусили, а Чечетов, вошедший во вкус застольной беседы, продолжал:

— Зато последний год перед выводом наших войск я был в фаворе, командир батальона специального назначения армейского подчинения. Вот тогда-то я получил майора. После того как политики сторговались с бандитами о выводе Сороковой, мой батальон получил приказ выдвинуться к советской границе, хотя разведка доложила, что в ста километрах от границы на стратегическом шоссе «духи» оборудовали мощную заградительную линию. Тамошние пещеры забили крупнокалиберными пулеметами и базуками, в общем, готовились нам устроить кровавую баню. Ну выдвинулись мы — впереди пара танков, за ними броневики, БМП, — все как положено, над головой эскадрилья прикрытия «Ми-24». Одним словом, имитируем отход. Да, чуть не забыл, эти два черта — Лебедев и Зульфибаев — с армейского склада, переданного «марионеткам», угнали «ЗИЛ-131», груженный реактивными огнеметами. Ну, едем, значит, отход... — Язык майора уже начал слегка заплетаться, он разлил остаток коньяка. Снова выпили. — Значит, подходим к «духовской» засаде, взрыв, у танка отрывает трал, и началось, они из всего по нам, мы из всего по ним. Снизу по горам лупят танки, БТРы, БМП, пехота, все... Сверху долбят «вертушки, а «духи» из своих нор как крысы грызут нас на чем свет стоит. В общем, как приказало командование, четыре часа мы изображаем «пассивный прорыв». За это время они нам перебили половину бронетехники, «вертухаи» потеряли пару «крокодилов». И тут приказ. Наши части прошли по вспомогательной трассе, можно и нам покуражиться. И покуражились —залили при помощи огнеметов все щели напалмом и фосфором, сделали из «духой» цыплят-гриль. Потом запах паленого мяса меня преследовал до самой границы. Но за этот подвиг я снова чуть не угодил под суд. Якобы в одной из этих пещер был госпиталь Красного Креста, капиталисты, как всегда, хипиш подняли, и быть бы мне почетным пенсионером, но хорошо, что вмешался командарм, а он тогда еще был у кремлевских в авторитете, и я отделался тем, что вместо командира батальона стал обычным военкомовским майором. Так бы, наверно, и просиживал штаны до сих пор, если бы не разборки между «вовчиками» и «юрчиками». Теперь я снова нужен, я снова в седле. Вот и получается — кому война, а ( кому... — Чечетов посмотрел на клюющего носом Волина и весело констатировал: — А вы, ваше благородие, уже баиньки? Ладно, иди в соседнюю комнату, там такая же койка. Утром договорим...