Любовник на одно лето - читать онлайн книгу. Автор: Рина Рэйн cтр.№ 37

Черт! А она и не замечала раньше, что он такой сильный гад! И такая мерзость!

Да она вообще ничего не замечала!

Но из-за такой перемены в ее позе, Юра больше не мог зажимать обе руки девушки. Быстро освободив одну из них и, почти не думая, что делает, Аня схватила так и не убранный стакан, оказавшийся как раз рядом, и ударила им Юру по голове.

Эффектного удара, как в кино, не вышло. Мысль о том, что так можно и убить человека, тормознула ее руку на подлете, и все, чего она добилась, это то, что Юра с матом схватился за место удара.

— С-сука! — заорал он.

И Аня тут же соскочила с тумбочки и бросилась бежать — в коридор. На каблуках это сделать было еще сложнее. Но послать вызов охране — всего лишь одно касание.

Миг, другой… Пальцы щелкнули по заветной кнопке и тут же грубые мужские руки вновь обхватили ее со спины. В этот раз они были совсем беспощадными. «Получилось ли?!» — запутавшейся в сетях рыбой билась в ее голове единственная мысль, пока сама она такой же рыбой билась в руках и ногах опутавшего ее насильника. А тот, тем временем, почти оттащил добычу к кровати, без конца сыпя матными оскорблениями и мерзкими обещаниями.

Чтобы Аня не делала, Юра просто был сильнее нее. Или злей. А, может, она просто устала…

Но когда раздался сухой треск рвущегося сарафана и одна из его рук, что до этого с остервенением оставляла на ее теле синяки, нырнула под порванный подол, Аня почувствовала новый прилив сил. Лягнув пару раз воздух, она все-таки смогла попасть в его пах. Юра взвыл, неудачно дернулся, попытался встать… Но поскользнулся на сползшем с кровати на пол бархатном покрывале, и с грохотом растянулся.

Впрочем, шум от его падения ни шел ни в какое сравнение с грохотом выбитой входной двери.

«Ну надо же! Получилось!» — иронично и не очень удачно пошутил внутренний голос, пока Аня, лежа на кровати и придерживая руками подол, смотрела на вбегающих под аккомпанемент Юриного мата в квартиру охранников.

Игорь (Вик)

После того, как он ушел от Ани, самым сложным было — не вспоминать о ней и постоянно одергивать себя, удерживая от всего сразу. А хотелось и написать, и позвонить, и приехать… Просто ради мифической надежды на то, чтобы узнать, что она больше не будет мечтать сбежать от него на край света. Или куда она там собиралась после увольнения с отеля?

Да только Вик понимал, что ничего еще не исправлено и не решено. А то, что еще несколько дней назад между ними все было совсем иначе? Так он и сам хорошо знал, как все в жизни может поменяться всего за пару секунд. И поменяться, при этом, безвозвратно.

Так что написать Ане он, может, и мог. Например, о том, что охрана предупреждена, как он и обещал. Или то, что она может обращаться к нему по любому вопросу. Ну, или о том, что когда София вечером зашла к нему в кабинет и поинтересовалась, куда он дел ее сестру, то Вик честно сообщил своей помощнице адрес личной квартиры.

Так что предлогов для того, чтобы напомнить о себе Ане, ему хватало. Но он так и не придумал, как ему при этом называть ее. «Солнышко»? Но это больше было не уместно. По имени-отчеству? А от такого официоза коробило уже его самого.

Но была и еще одна веская причина его молчания. Куда более веская, чем все прочее.

Вик боялся ее ответа.

Не смертельно, если на любое его сообщение Аня просто скажет равнодушное «спасибо». А что, если в ее тоне будет звучать отторжение? Или от голоса снова будет веять ледяной вежливостью? Да и от ее «Игорь Андреевич» у него просто сводило зубы…

Вик просто чертовски боялся, что то, что толком еще даже не началось, но что он так страстно желал и предвкушал, потеряно для него навсегда. И где-то в глубине души, наверное, даже, признавался себе в этом страхе. Поэтому не мог отпустить ее от себя, а хотел сперва исправить все, что только было можно.

А уже потом он сможет набрать ее номер или приехать лично и предложить простой совместный обед. Ведь когда он решит проблемы с отелем и уберет все, что мешает его отношениям с Аней, она не откажет в простом обеде, да? Он даже не будет назначать его на вечернее время. Полдень, какой-нибудь уютный ресторан, подальше от любопытных глаз, легкая музыка…

Убедив самого себя, что еще не все потеряно и все возможно, он нырнул с головой в текущую работу. Тем более, хлопот у него хватало. И прекрасно справлялся с ними до тех пор, пока на телефон не пришел сигнал тревоги.

Звонок застал его за чашкой кофе и сигаретой, пока он ждал визита опаздывающего адвоката. Увидев сообщение, Вик решил, что, скорее всего, это Аня просто забыла отключить сигнализацию, когда вошла в квартиру, например, вернувшись с магазина. Но теперь девушке придется объясняться с охраной, а те могли посчитать это ложным вызовом или еще чем-то не приятным…

Вик целые сутки искал предлог, чтобы хотя бы поговорить с Аней и не быть при этом неуместным, а тут — сама жизнь предлагала прекрасную возможность. А разве он идиот, чтобы упускать этот неожиаднный шанс? И, не став ждать звонка с агентства или пока его наберет расстроенная Аня, он перенес встречу с адвокатом и быстро переиграл планы на день.

С охранного агентства ему все-таки позвонили. Но уже когда он как раз парковал машину около дома. И только это, наверное, спасло его от аварии. Потому что узнай он причину срыва сигнализации раньше, вести машину нормально точно бы не смог.

Как именно он ворвался в подъезд и взлетел по лестнице, он не помнил.

***

Аня

В себя она пришла, сидя в кресле. Очнулась, когда неизвестный и невзрачно одетый человек, то ли кто-то из охраны, то ли из полиции, протянул стакан воды со словами:

— Вот, попейте.

Этот стакан был не тем, каким она приложила Юру по голове. Тот стакан давно запаковали в пакет и, назвав «уликой», куда-то унесли. Но все стаканы в этом доме внешне были одинаковыми. И, увидев его, Аня вздрогнула — и огляделась.

Юра, как и сторожившие его охранники, все еще был тут. Лежал лицом вниз на полу и скулил. Его руки были скованны за спиной наручники, костюм разодран, измят и испачкан. Аня только сейчас заметила, что он даже пиджак не снял. Так торопился или так был уверен в себе? Она не знала и знать не хотела.

Сейчас человек, которого она когда-то считала любимым, и который сегодня предстал перед ней настоящим чудовищем, был совсем не опасным. Но именно теперь при виде него внутренности Ани скручивало от животного ужаса. И от брезгливости.

Нещадно хотелось отмыться. Но, кажется, ей запретили это делать. Нужно было, кажется, снять побои, а еще потом отдать сарафан, который пока все еще был на ней, но который теперь тоже считался «уликой».

— У вас есть кто-то близкий в городе? — спросил тот, кто протягивал ей воду.

— Сестра, — беззвучно прошептала она, так и не забирая стакан. И тут же спохватилась: — Но я не хочу звонить ей!