Эдрик скептически посмотрел на нее.
– Тогда ты довольно странное божество. Боги так себя не ведут.
– Да. За это меня и наказали. Братья заточили меня здесь, а там, на земле, создали мой культ. В своих снах я была разными людьми. Я слышала ваши молитвы, но ничего не могла для вас сделать. Я отрезана от своей силы, заточена в этом теле…
– Да неужели?.. Совсем ничего не могла? О чудесах, совершенных именем Мольвири, ходит великая слава…
– Это не я. Это бисурит моей религии.
– Вот уж не думал, что бисурит может как-то противоречить сущности, к которой обращен.
– Говорю же: я отделена от своей силы… Бисурит создали без моего ведома и желания. Из энергий верующих, из их молитв и надежд…
– Зачем? Какой в этом смысл?
Она ответила не сразу.
– Я не хотела, чтобы все было… так, как есть. Мы получили свою силу от Светил, но… братья хотели удержать ее у себя. Я же всегда полагала иначе. Они хотели забрать то, что люди получили от них, обратно. Для этого и были созданы бисуриты, порабощающие волю смертных, превращающие каждого отдельного человека в часть стада. Но это путь в никуда. Я так им это и сказала, хотя братьям мои слова и не пришлись по вкусу. Когда разделились земля и небо, и между мирами возникли границы, я пожелала остаться в мире людей. Чтобы учить вас, чтобы помочь вам понять, кем вы стали… ведь вы жили как звери, да что там – вы и были зверьми… Но я ничего не успела сделать. Меня заперли здесь. Мне сказали: хочу я или нет, но мой культ будет создан, и когда-нибудь, может быть, я пойму, что правы они, а не я. И тогда мое наказание смягчат. Может быть.
– А с Хелахом когда ты успела познакомиться?
– Когда жила на земле. Он сам нашел меня. Он был человеком, но уже… другим. Он… как отблеск будущего – предвестник того, чем каждый из вас мог бы стать. Хелах сказал, что вскоре его уничтожат, а меня – обрекут на бессрочное заточение, но я ему не поверила. А он оказался прав. Так и произошло. Но все же… рано или поздно вы освободитесь от пут, которые наложили на вас мои братья.
– Это тоже Хелах предсказал? – невинным тоном осведомился Эдрик.
– Нет, это… я в это верю. Анкавалэн – особенный дар. Нельзя просто владеть им, не отдавая его кому-то, не воплощая эту силу в чем-то. Если оставить себе, пожалеть, дар обернется пустышкой…
– Погоди-ка. Светила отдали анкавалэн богам, боги – людям, – сказал тел-ан-алатрит. – По твоей логике выходит, что и люди должны отдать его кому-то. Кому?
– Не знаю, – призналась она. – Может быть и так, что начало соединится с концом, и из вашей силы будут когда-нибудь рождены новые Светила, когда те, что ныне освещают небо, погаснут и утратят всякое могущество.
Эдрик покачал головой. Ему претила мысль о том, что свободу и силу, которую он обрел, следуя учению Школы, можно так вот запросто взять и подарить кому-то. Стать ничем. В этом было что-то неправильное.
«А ведь боги, – подумал он затем. – Наверное, считают так же…»
Может быть, впервые в жизни он подумал о Солнечных Князьях не как о мелочных деспотах и тиранах, а как о тех, чьей силой были сотворены все Сферы… и можно было понять, почему они не желают отказываться от этой власти. Никому не хочется становиться всего лишь тенью своего прошлого «я»… терять все, не получая ничего взамен.
Он встал с постамента и задумчиво прошелся по комнате. У женщин, державших сияющие сферы, были отрешенные, красивые, но ничего не выражающие лица… Ни проблеска живого чувства…
Он встал под отверстием в потолке, посмотрел вверх, потом бросил еще один взгляд на пленницу. Она его ни в чем не убедила. Выбор по-прежнему был тем же, что и прежде. Он мог уйти, а мог освободить ее – и посмотреть, что будет. На одной чаше весов – осторожность, а на другой – любопытство.
«С другой стороны, – подумал Эдрик, не переставая разглядывать постамент. – Даже если она Темная Княгиня… даже одна из Последовавших… мне-то какое дело? Еще одно маленькое беспокойство для светлых божков, захвативших Сальбраву. Пусть боги грызут друг друга, я не против. Может быть, меньше внимания станут обращать на таких, как мы. Если же она не солгала… маловероятно, но если… Хм. А это может быть даже забавно».
В любом случае, какой-то выбор надо было делать.
И Эдрик его сделал.
Эпилог
Разум постепенно возвращался ко мне… Наверное, напряжение последних месяцев оказалось слишком огромным, и что-то во мне надломилось, когда я увидел это горбатое существо в маске – призрака, выбравшегося из моих снов. Я и в самом деле оказался каким-то образом связан с ним после встречи с Ночной Тенью – а может, это и была Тень? Что, если она угнездилась во мне, и, пройдя Мост вместе со мной, обрела таким образом самостоятельное существование?.. Впрочем, она и раньше была вполне самостоятельной – под Бэрверским холмом я убедился в этом достаточно ясно. Значит, горбун – не Тень?.. Но что он тогда такое?.. Почему я оказался связан с ним?.. Размышлять об этом можно было долго и бесплодно.
Сказав нечто странное – как будто его действительно волновало то, что со мной случится – он выбросил меня в портал. Мне кажется, он опасался богов, которые сторожили выход из Слепой Горы. Я не выбирал путь – в те минуты я был просто бездумным животным. Случайно так получилось, или так желал демон в маске, но я оказался на маленьком безлюдном островке посреди океана. Здесь были только скалы и камни, и волны, ревущие внизу. Когда я более-менее пришел в себя, я несколько раз обошел остров. Ни животных, ни птиц, не было даже растений.
Я обречен. Мне осталось жить в лучшем случае два или три дня. У меня больше нет сил, я все истратил на Игольчатом Мосту, и магия мне не поможет. Я не боюсь смерти, но содрогаюсь, когда думаю о том, что за последней чертой меня будет ждать голодный оскал Ночной Тени.
Я сижу на скале, и смотрю на море. Солнце иссушает меня, но я стараюсь не думать о нем. Не думать ни о чем… Я проиграл. С этим нужно смириться.
Нет.
Не смирюсь никогда. Если б была хотя бы крошечная возможность что-то изменить, я бы воспользовался ею. Но я бессилен. И все же… пока я могу, я буду бороться и с Тенью, и с собственным отчаяньем. Пусть даже мне не суждено победить в этой битве.
Предельное напряжение сил на Мосту, и шок, пережитый при встрече с демоном, как-то повлияли на меня. Вернулись воспоминания, которые я считал давно утраченными… но нет, они просто таились во мне – до времени.
…Я и в самом деле подходил к Вратам Тедхара много лет тому назад, когда еще жил среди скайферов. Мы организовали набег на поселения близ Сайбо. Часть клана отступила в пустыню с добычей и пленниками, а небольшая группка молодых воинов, захватив с собой нескольких человеческих детей, отправилась дальше на юг и восток. Мы вошли в ущелье. Я помню, мы стояли там с Зелкариш, смотря на Врата, и я чувствовал недобрую силу этого места. Наши спутники вошли в крепость. Там они проведут ночь: принесут в жертву павшим Детям Горгелойга плененных детей, и будут молить Мать Демонов о том, чтобы она вернулась к ним и даровала им свое благословение. Я хотел последовать за ними, но Зелкариш задержала меня.