Когда говорит кровь - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Беляев cтр.№ 28

Мицан вытащил из-за пазухи кошелек, пересчитал лежавшие там монеты и поискал глазами нужного торговца. Как раз недалеко от них высокий мужчина в серой тунике и заляпанном кровью фартуке грузил на запряженную волом телегу клетки с курицами, рябчиками, гусями, перепёлками и фазанами.

— Почем курица будет, уважаемый? — проговорил юноша, подойдя к торговцу.

Мужчина откинул со лба посидевшие пряди жидких волос и, смерив его взглядом, проговорил:

— Двух по двадцать отдаю.

— Ты чего это? Не время сейчас отовариваться, — удивленно зашептал ему Ирло, но Мицан лишь раздраженно махнул на него рукой.

— Ты цены то до небес не задирай, я же у тебя не гуся и не фазана беру, а курицу. Да и две мне не нужны. Одну за пять возьму.

— Мало это. Да ведь и я с клетками отдаю, а они тоже денег стоят. Одну за двенадцать отдам.

— А ты мне без клетки отдай. За шесть.

— Говорю же тебе пацан, мало это. Клетку не хочешь брать — не бери. Твое дело. Но себя я грабить не позволю, а все прочие торговцы живности ушли уже, так что нет у тебя выбора. За десять отдам.

— Семь дам и то лишь потому, что час уже поздний.

— Восемь.

— По рукам.

Мицан вновь достал кошелек и с деловитым видом пересчитал мелкие монеты авлии, пока купец вытаскивал из клетки раскудахтавшуюся курицу. Парень перехватил ее, взяв за ноги и горло, и быстро пошел прочь, пока купец пересчитывал деньги.

— Эй, стоять пацан, где ещё три ситала, сучий ты выродок!

Купец выхватил большой нож из недр своей телеги и кинулся за парнями и девчонкой, но пока он добежал до края площади, они уже скрылись в лабиринте улиц.

— Чтобы эта курица тебе глаза выклевала! Чтобы у тебя отросток загноился, псина ты недорезанная! Слышишь меня ты — осел хряком поиметый! — торговец погрозил им ножом и с досадой пошел обратно к своим клеткам.

Забежав в пустой дворик между домами, Мицан остановился и протянул Ирло курицу.

— На, исправляйся.

Пухлый паренек неуверенно принял птицу. Она слегка наклонила голову и посмотрела на него изучающе.

— В смысле исправляйся? — осторожно проговорил он.

— Уже успел забыть, о чем Патар говорил? Вот тебе курица, задобри ей Моруфа, а то нам сейчас только богов прогневить не хватает. Нож то у тебя есть?

Ирло чуть растерянно кивнул и покрутил в руках курицу. Встав на колени и прижав одной рукой птицу к земле, он покрутил в руке небольшой, примерно с ладонь нож, замахнулся и замер в нерешительности.

— У меня же с собой статуэтки нету. Я ее там, на складе оставил. Как же без статуэтки-то?

— Как, как. А как путешественники жертвы приносят? — Мицан начинал злиться. Мало того, что он расстался с последними ситалами из-за дурацких суеверий, так ещё и Ирло начал строить из себя дурочка. — Боги и без всяких статуэток всё, что им надо узнают. А если Моруф на тебя и вправду обиделся, как Патар говорит, то значит, он сейчас за тобой очень пристально наблюдает. Так что давай, задобри уже Утешителя, пока на нас всех его проклятье не легло.

Ирло судорожно кивнул, сглотнул подступивший к горлу ком, от чего его кадык смешно дернулся. Рука с ножом поднялась вверх в замахе, но тут же замерла. Невозмутимая курица только повернула в его сторону голову и посмотрела немигающим черным глазом.

— Гарпии тебя раздери, Ирло! Ты что курицу убить не можешь?!

— Да все я могу! Просто я, я… — голос парня предательски сорвался, перейдя на визг.

— Давай, кому сказал! Или вместо этой курицы я сейчас тебя в жертву принесу!

Нож резко опустился, пригвоздив птицу к земле. Она истошно завопила и забилась в конвульсиях, разбрызгивая кровь по мостовой. Несколько крупных капель попали на одежду Ирло и расползлись по ней красными пятнами.

— Прими наш дар, великий Утешитель и обойди стороной, — спокойным и ровным голосом проговорил Патар, крепко схватившись за висящий на его шее оберег. — Пусть не настанет наш час встречи раньше отмеренного срока.

Нагнувшись, он обмакнул пальцы в куриную кровь и провел по лбу сначала себе, а потом Ирло. Пухлый парень вздрогнул, словно к нему приложились горячим угольком и отвернулся в сторону. Подмастерья пекаря вопросительно посмотрел на остальных. Первой к нему подошла Ярна. Сложив руки в благодарственном жесте, она подставила лоб.

— Прими дар и обойди.

Следом за ней тоже самое сделал Киран. Мицан тяжело вздохнул, и тоже принял благословение бога. В жертвы он верил не шибко сильно, зато надеялся, что смерть курицы успокоит его маленькую банду.

— Ну, надеюсь, что теперь Моруф задобрен. Пойдемте что ли, нам бы поторопиться.

— Через площадь мы, я так понимаю, не пойдем? — спросил Киран.

— Не пойдем.

Четверо парней и девушка двинулись дальше по улице, но Ирло так и остался стоять подле трупа жертвенной птицы.

— Что на этот раз случилось, Ирло? У тебя что, сапог между камней застрял?

— Да я это… так, подумал тут, может мы курицу с собой возьмем, а? Жалко бросать то. А ее сварить можно или на углях пожарить.

— Великие горести, ты совсем спятил или жизнь вообще ничему не учит? — Мицан начал свирепеть. Ему непреодолимо захотелось съездить кулаком по этой пухлой физиономии. — Это же жертва богу. И не кому-нибудь, а Моруфу. Ты нас погубить решил?

— Да все равно ее собаки съедят, или подберет кто.

— Вот пусть это их проблемами и будет. Все, не доводи меня Ирло, а то не сдержусь ведь.

Пухлый паренек тяжело вздохнул, с тоской взглянув на лежащую у ног тушку, и пошел следом.

Обогнув базар дворами, они пошли по широкой улице между стремительно беднеющих и ветшающих зданий. Вскоре дерево окончательно вытеснило кирпич, а привычные тайларом архитектурные стили превратились в нагромождение из дешёвой безвкусицы. Да и сами прохожие все меньше напоминали кадифцев — смуглые, краснокожие, или же, напротив, с молочно-белой кожей и волосами всех оттенков, они были одеты в длиннополые льняные рубахи, пестрые тряпки, обмотанные вокруг тела, длинные и короткие платья, причудливые туники разных цветов, кожу и даже меха. Пожалуй, единственное, что было у них общего, так это печать нищеты и ломанный, искаженный от чужеродных слов тайларен, на котором общались между собой эти люди.

На идущих по улице подростков внимания особо никто не обращал. Лишь раз в их сторону раздалось улюлюканье, да какая-то сгорбленная старуха, тащившая мешок на спине, обругала их на клёцкающем наречии когда они преградили ей дорогу.

Неожиданно Ирло, который плелся на небольшом отдалении, догнал идущею рядом с Мицаном девушку.

— Слышь Ярна, а ты придумала, что будешь внутри-то делать?

— А что тут придумывать? Поломойка я. Раньше в тайларской таверне работала, только вот хозяин ее захотел, чтобы я не только полы натирала, но и ему ещё кое-что. А когда отказ получил, то сразу выгнал и стал в отместку на каждом углу болтать, что дескать я подношения Златосердцего бога Сатоса из храма украла и теперь всякому делу беду приношу. То враки, конечно, я бы ни в жизнь не посмела богов гневить, но тавернщики народ суеверный и тайлары меня теперь брать побаиваются. Вот я и решила у иностранцев работу поискать.