Ткущие мрак - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Пехов cтр.№ 79

– Это у тебя нож в руке?

И снова нет ответа. Дэйт меланхолично пожал плечами.

– Не хотел тебя пугать. Вполне допускаю, что ты немая и не можешь мне ответить.

– Я онемела от твоей наглости. – Она не шевельнулась. – И от странного зрелища, признаю. Благородные еще не залезали в мой дом, чтобы опустошить буфет и найти в нем жалкие крохи.

– Я думал, это дом рыжей леди.

– Что ты за хрен?

Она позабавила его хотя бы тем, что в таком тоне с ним мало кто решался говорить. Особенно из простолюдинов. Иной бы встал и дал ей затрещину за неуважение, а будь в своих владениях, высек бы кнутом, но Дэйт лишь отхлебнул из кружки.

– Можешь называть меня милорд да Лэнг.

– А могу и не называть. Где тебя откопала Бланка? В том дурацком дворце? Она с Шерон жива или ты их прикончил этой уродливой секирой?

– Госпожа Эрбет у себя. Шерон тоже.

Женщина снова помолчала, сделала движение рукой, убирая нож.

– Пойду проверю. Не привыкла доверять словам незнакомцев. Надеюсь, ты не крал куриных яиц.

– Я их не нашел.

– Тем лучше.

– К маленькой госпоже мертвых я бы не ходил, – проронил Дэйт. – Она не одна и, полагаю, занята.

– С кем же? Еще один здоровяк из замшелого холодного герцогства?

– Он треттинец.

Женщина чуть склонила голову, прежде чем спросить:

– У него есть имя?

– Мильвио.

– Смотри-ка, рыба полосатая, – непонятно к чему совершенно нелепо произнесла незнакомка. – Ну надо же. Получилось.

Дэйт не стал уточнять, о чем она. А женщина, уже не обращая на него внимания, развернулась и ушла, едва ли не насвистывая.

Пожав могучими плечами, он встал и начал обшаривать комоды и буфеты. Слова подруги хозяйки дома о куриных яйцах не шли у него из головы.

Прямой удар ногой под правую ключицу заставил челюсти Вира громко клацнуть.

Неожиданно, быстро и очень больно. Вся стратегия, которую он выстраивал в последнюю минуту, обернулась прахом, ни о каком нападении больше не могло быть и речи. Он постарался восстановить равновесие, но ловкая подсечка опрокинула на спину, и в следующую секунду два колена врезались ему в грудь, крепко прижимая к земле. Острие длинного ножа едва ли не втыкалось в уголок его левого глаза.

– Талант, – сказал он.

– Какой? – В голосе Лавиани слышалась насмешка.

– Э-э-э… – Вир перебирал возможности.

Нож уколол его кожу.

– Ай!

– Дураки и идиоты должны страдать. Это их прямая обязанность, потому что больше ни на что в этой жизни они не годятся.

– Слезь с меня.

– И не подумаю! – Она убрала клинок, но свободной рукой влепила ему болезненный щелбан. – Дурная пустая башка. Хорошо бы, чтобы в ней хоть что-то появилось до тех пор, пока не придет Шрев. Какого шаутта ты жевал сопли?

– Я ждал момента.

– Ну и дождался, что я использовала этот «момент» против тебя.

Сойка наконец-то встала, а Вир остался лежать, ощущая, как ноют ребра. Он немного жалел, что отказался от стеганой куртки и дрался с голым торсом.

– Ты слишком правильный, рыба полосатая. Нет, я не собираюсь превращать тебя в гадину, мальчик. Гадин и так достаточно вокруг, и я первая из них, но ты хотя бы должен это знать. Ты постоянно ведешь честный бой, в лучших традициях благородных поединков. И любой опытный противник просчитывает тебя на раз-два.

– Все так плохо?

Он наконец-то поднялся.

– Нет, – признала она. – Не все. Ты сильный и ловкий. У тебя длинные руки. Хорошо поставлен удар, и ты достаточно быстр, чтобы уложить какого-нибудь стражника или солдата поглупее. Но у тебя нет опыта прямой скоротечной схватки. Без всех этих стоек, расшаркиваний и поклонов рыцарей, которых уже давно нет.

– Я победил тебя семь раз, – напомнил ей Вир.

– А я тебя за эти два дня раз тридцать. Все твои синяки и шишки тому доказательство. Ты просто не понимаешь, когда и что надо использовать для максимальной эффективности. Лупишь талантами в небо. Так мальчишка стреляет из рогатки по воробьям, когда зажмуривается и не видит цели. Авось выйдет. А все потому, что тупая Нэ наградила тебя множеством картинок. Их на твоей спине, как золота у богача, и ты тратишь таланты не думая. Они для тебя… – Сойка задумалась. – Словно хлебные крошки, которые ты швыряешь птичкам. А должны быть самым ценным, что есть в жизни. Каждый – может дать силу, скорость, победу. Но ты их тратишь и остаешься ни с чем. И в этот момент прихожу я и надираю твою глупую задницу.

Вир поднял с земли короткий меч с затупленными краями, который вручила ему Лавиани перед боем:

– Не собираюсь отчаиваться.

– Это правильно, рыба полосатая. Ты умеешь гораздо больше, чем любая начинающая сойка. Через год я превращу тебя в бойца, но проблема в том, что года у нас нет. Шрев появится раньше.

Он не стал ей говорить, что учится гораздо быстрее. Что пусть голоса и стихли, но с каждым звоном колокольчика к нему приходят образы из прошлого и дают ему знаний больше, чем когда с иными учениками Каренского университета делятся книги. И тот опыт, который отдает ему она, он поглощает с безумной скоростью. Лавиани бы не поверила, подняла его на смех. Так что пока не время.

Вир даже еще не решил, стоит ли ей полностью доверять. Нэ просила никогда не полагаться на слово соек, а он, несмотря на то что ему пришлось сражаться вместе с изгоем Ночного Клана, все еще не понимал, насколько эта острая на язык женщина способна стать его учителем или другом.

– Хватит с тебя на сегодня?

– Утро только наступило, – ответил он. – Если ты не устала, я бы продолжил.

– Всегда рада отвесить несколько тумаков, – ухмыльнулась та. – Ну, тогда за дело.

Сойка без предупреждения напала, Вир «утек» в сторону, избегая хитрого укола ножа под подбородок, рубанул мечом по ее левому запястью. Конечно же не получилось, но, когда она хотела ткнуть свободным кулаком ему в солнечное сплетение, он взялся за колокольчик – и кулак Лавиани врезался в щит.

– Ах, чтоб тебя! – ругнулась она, тряся разбитыми костяшками, и, к его удивлению, сказала: – Хорошо! Наконец-то начал импровизировать, а не жевать сопли. Как ты это провернул?

– Он и сам, полагаю, не знает, – раздался новый голос.

У входа в зал, рядом с Шерон, стоял высокий треттинец, из-за плеча которого торчала рукоятка полуторника.

– Рыба полосатая, Фламинго. Даже не знаю, чего хочу больше – дать тебе по роже за столь долгое отсутствие или обнять?

Гость, не скрывая улыбки, церемонно поклонился: