Ткущие мрак - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Пехов cтр.№ 115

Шерон уже была на самой верхней ступеньке. До двери оставалось пять шагов. Она все так же не чувствовала мертвого. Это было нечто иное. Непостижимое, занявшее тело великой волшебницы.

И тзамас никак не могла на нее повлиять своей силой. Выбросить прочь.

– Убей ее! – приказал бледнеющий Гвинт, и Моника, не колеблясь, воткнула в грудь волшебницы кинжал.

Рука на талии акробатки сжалась, громко хрустнули позвонки, и Шерон ощутила смерть. Маленькую мимолетную бабочку.

– Нет. Это неправильно! – Гвинт помотал головой. – Облако подчиняется мне! Он мой друг! Он обещал, что все получится!

«Нейси» посмотрела на Шерон глазами той стороны. Глазами шауттов. И, не увидев угрозы, вновь обратила внимание на Кара.

– Глупость. Глупость. Глупость. Глупость. Глупость, – сказали сотни голосов. – Чванливость. Чванливость. Чванливость. Считать себя самым умным и хитрым. Ай. Ай. Ай. У нас нет друзей. Нет. Мы не служим людям. Нет. Мы не сдерживаем обещания. Нет. Мы лжем. Да. Лжем. Лжем. Лжем. Лжем. Нельзя вернуть живого человека от нас. Можно лишь отправить туда новых мертвых. Много мертвых. Много. Много. Много. Много.

Что-то приближалось. Огромное и разрушительное.

Чьи-то руки обхватили Шерон сзади, дернули в проем. Она даже вскрикнуть не успела, когда Мильвио ударом ноги захлопнул тяжелую черную дверь и замки защелкнулись, отрезая их от того, что происходило в зале.

– Наверх! Быстро! – Он потащил ее за собой, к подъемнику.

– Что это?! Кто она?!

– Та сторона!

Мягкий удар заставил пол под ногами просесть. Шерон почудилось, что она слышит знакомый крик. Но это было лишь разыгравшееся воображение. Она просто почувствовала еще одну смерть и, чтобы хоть как-то выиграть время, призвала на свою сторону Монику и заставила напасть на то, что быстро теряло облик златокудрой женщины.

Через десять секунд она лишилась служанки, и удар, прошедший через мертвую к ней, заставил сосуды в носу лопнуть, кровь полилась на верхнюю губу, а потом на подбородок. Они поднимались на подъемнике, а внизу все дрожало и колебалось от мерных ударов выбиравшегося на волю создания.

– Что нам делать? – спросила Шерон, с благодарностью принимая его шейный платок, пытаясь остановить кровотечение.

– Еще не знаю.

– Она пойдет за нами?

– Нет. Она пойдет в город.

Большой фрагмент в западной части Каскадного дворца внезапно почернел, а после, шумно «вздохнув», пошатнулся и просел под собственным весом. После этого разрушался он совершенно беззвучно, разваливаясь на неаккуратные фрагменты. Башни, колоннады, корпуса и лестницы оказались смяты, лужайки и парки перед ними выцвели, посерели, засохли, рассыпались прахом.

Все это было плохо различимо во мраке ночи и бликах вернувшегося синего пламени. Но Лавиани прекрасно видела, как маленькая женская фигурка ковыляет по склону холма вниз, к блестящей ленте Пьины, оставляя после себя лишь прах и пепел.

– Рыба полосатая, – протянула она. – Это что еще за хрень?!

Ей решительно не хотелось подходить туда, где творятся подобные странные вещи.

Она видела спешащих к месту разрушения солдат, разбегающихся слуг, ничего не понимающих благородных, высыпавших в сад или же удирающих на лошадях и в каретах через распахнутые ворота. Как можно дальше оттуда, где живой огонь сменился мертвенным и синим.

Мильвио отправил ее прочь, попросил найти остальных, но сойка мешкала, злилась на себя, что поддалась эмоциям, дала слово волшебнику. И только поэтому она все еще здесь.

Три женщины в нескольких сотнях ярдов от нее быстрым шагом пересекли луг, скрылись за углом здания. Лавиани нахмурилась, пытаясь понять, что ее смутило.

Сообразила лишь через четыре десятка долгих секунд. У женщин были мужские походки. И она знала кое-кого, кто обожал рядиться в платья и юбки.

И зачем они могли тут появиться в такой час, тоже знала.

Она побежала, сожалея, что не может использовать талант для ускорения, потому что все четыре татуировки ей понадобятся в самое ближайшее время. Пришлось поноситься по саду, прежде чем она встретила всех шестерых. Трех дэво и замерших напротив них: Мильвио, Шерон и Бланку.

Треттинец стоял первым, с обнаженным мечом, готовый к бою. Дэво, тот, что был слева, высокий и сухой, сказал:

– Мы не несем зла в своих сердцах. Мы лишь следы ее помыслов. Нет нужды в стали.

Лавиани думала иначе, но не подгоняла события.

– Мы шли за словами Богини, ибо сказано, что тзамас станет указателем для конечной цели Храма. И случится это в ночь, когда та сторона голодной поступью пойдет по великому городу. Сегодня.

– Сейчас, – сказал второй дэво, самый молодой.

– После стольких эпох, – подхватил третий.

– Боюсь, вы ошибаетесь, – произнесла Шерон, ничего не понимая. Ее лицо и шея были в крови. – Бати…

– Бати не так трактовал пророчества и не видел очевидного, упустив его, занятый тобой. Мы благодарим тебя, тзамас.

Шерон переглянулась с Мильвио, и тот пожал плечами, понимая не больше, чем она.

Все трое дэво опустились на колени и протянули руки вперед, сложив ладони в молитвенном жесте.

– Прости, что мы пришли позже, чем следовало. Мы очень спешили, но не так, как должны были. Теперь мы будем служить тебе именем Храма и защищать тебя.

– Я…

– Они не с тобой говорят сейчас! – догадалась Лавиани. – Рыба полосатая! Они с рыжей говорят!

– Тзамас, что не разрушила мир, будет той, рядом с кем пойдет она, вернувшаяся после стольких лет. Ибо прозреет она, лишь ослепнув. Так сказала некогда Богиня, и мы услышали и записали ее слова на сандаловом древе.

Бланка, судя по ее лицу, тоже выглядела растерянной.

– Кто же я, по-вашему?

– Благословенный рассвет, – счастливо произнес первый дэво.

– Милосердие справедливых суждений. – Молодой плакал.

– Та, в ком воплотилась Мири, – закончил третий.

Ее маленькие красивые ступни касались густого травяного ковра, и он, не выдержав, терял цвет, серел и расползался черной зловонной жижей. Она шла с улыбкой, а в горле ее клокотало множество освободившихся голосов.

Шаг за шагом. Через сад. Парк. Оставляя за собой лишь ничто. В котором нельзя было узнать цветы, кустарник, деревья, птиц и мелких зверьков. Двое солдат попытались остановить ее, но лишь стали пищей той, что пробуждалась.

Она подошла к реке. И погрузилась в нее с головой, думая о том, как голодна.

А после вода закипела…

Эпохи