Соблазненные луной - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 13

– По меркам гоблинов, зрелище будет не впечатляющим, да и по меркам неблагих сидхе тоже. Но я помогу ему успокоиться и открыться магии.

– Я уже видел, как он сияет, Мерри. Я верю, что он – сидхе. Верю, что какая-то магия в нем есть. Но не та магия, что помогает в бою. А только эта магия нам и нужна.

– Ты так говоришь, потому что гоблины просто не знают никакой другой магии, – сказал Дойл.

– Я так говорю, потому что это – правда!

Глаза Курага от гнева стали скорее оранжевыми, чем желтыми.

– Ты хочешь видеть, как он засияет магией, которая может стать твоей, Кураг? – спросила я, слегка понизив голос.

Да, я использовала против него его влечение ко мне. Если нам удастся заключить с гоблинами более или менее длительный союз, мы избавимся от многих врагов. Я была готова манипулировать царем – ради жизни тех, кто был мне дорог, ради будущего всего Неблагого Двора.

Он угрюмо кивнул. Крида захлопала множеством ладошек – теми, что имели пару, – и запрыгала на коленях у Курага, будто ребенок.

Я посмотрела на Китто. Спросила его взглядом, готов ли он. Он одними губами прошептал: "Да". Я снова его поцеловала, не искушающе, просто в знак благодарности, и прося прощения, что заставляю его делать то, чего ему не хочется.

Я чувствовала его неприятие ситуации и не знала, как поступить. Достаточно изучив Китто, я теперь могла быстро привести его в нужное мне состояние, но если сделать это на глазах у гоблинов – то и они будут знать, как этого добиться. Я знаю, как заставить Китто светиться, потому что я его любовница и его друг. Если я не стану спешить и запрячу по-настоящему любимые им прикосновения среди множества других, не обязательных, то Крида не получит ключей к его телу. Пусть это займет больше времени, но помогать Криде его мучить я не хочу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Крида вообще до него не добралась, но моих сил может и не хватить. Я слишком хорошо знаю дворцовую политику: отказывать правящей особе – любого двора – не бывает просто.

Я приняла решение. И притянула Китто к себе.

Я усадила Китто себе на колени; ногами он охватывал мою талию, словно это я – парень, а он – девушка. Шорты туго натянулись на его ягодицах, и я держала в руках эту упругую плоть под тонкой тканью. Он сидел у меня на коленях, а мои губы скользили по его лицу, шее, плечам. Я легонько прикусила его плечо, и он вздрогнул всем телом – я даже сквозь ткань ощутила его напор. Придерживая Китто одной рукой под ягодицы, второй я погладила его по спине. Пальцы пробежались по радужным чешуйкам, нащупали дорожку голой кожи вдоль позвоночника, и я провела по этой длинной гладкой дорожке кончиком пальца. У Китто вырвался дрожащий вздох, он запрокинул голову, зажмурив глаза и приоткрыв рот. Но так и не засветился.

Он был прекрасен в эту минуту, но это была лишь магия обнаженной кожи и возбужденного тела. Сияния силы не было.

– Пусть он засветится, пусть засветится! – не выдержала Крида.

При звуке ее голоса Китто разом съежился, плечи обмякли, голова опустилась, и то, что прижималось к моему животу, утратило твердость. Будто голос Криды вызвал неприятные воспоминания. Гоблины не так ценят супружеские обеты, как мы, и оба супруга имеют определенную свободу. Ребенок от связи на стороне выращивается супружеской парой как общий. В незаконном рождении для гоблинов нет ничего позорного. Может, потому у них и наследственной монархии нет. Но каков бы ни был обычай гоблинов, я не слышала, чтобы Китто когда-то входил в число Кридиных фаворитов.

Кураг цыкнул на свою царицу, но было уже поздно.

Китто прильнул ко мне, обхватив ногами за талию, будто ребенок в поисках утешения. Лицом он уткнулся мне в плечо. Я посмотрела на Курага:

– Не знала, что между твоей царицей и Китто что-то было.

– Не было.

Не могу сказать, что я ему до конца поверила, но повода обвинить его во лжи я не нашла. Я погладила Китто по спине.

– Тогда мне непонятно, почему он так ее боится.

– Крида жаждет отведать гоблина, превратившегося в сидхе. Как и большинство наших женщин. На пиру у Китто будет роскошный выбор. – Особенно довольным этим обстоятельством Кураг не выглядел. Причина его недовольства была мне не вполне ясна, но я не так уж хотела ее знать.

– Гоблины насилуют врагов и пленников, но не друг друга, – удивилась я.

Кураг глянул мимо меня – на Риса.

– Твой белый рыцарь в точности знает, что мы делаем с пленниками.

Он ядовито ухмыльнулся, с радостью возвращаясь на знакомую почву. Ему чертовски нравилось дразнить Риса.

Рис шевельнулся у меня за спиной. Пока я ласкала Китто, он почти не подавал признаков жизни.

– Я знаю, как по-дурацки себя вел, Кураг. Принцесса объяснила мне, что я мог избавить себя от лишней боли, если б догадался попросить.

Ухмылка Курага перешла в угрюмую мину.

– Сидхе, признающий свою глупость, – да это чудо!

Краем глаза я заметила, как Рис кивнул.

– Мы – надменная раса, верно. Но кое-кто из нас умеет учиться на ошибках.

– И чему же ты научился, белый рыцарь?

– Я понял, что, прежде чем прибыть на пир к твоему двору, нам нужно знать совершенно точно, что там с нами будет. Со всеми нами, включая Китто.

– А это уже наглость, – заметил Кураг. – Никто из сидхе не вправе запретить гоблину что-то делать с другим гоблином.

– Если Китто не захочет внимания ваших женщин, он должен быть вправе сказать "нет", – заметила я.

– Я его попробую! – заявила Крида.

– Нет, если он не захочет, – возразила я.

– Он будет мой! – повторила она, наклонившись к зеркалу. Китто дернулся всем телом.

– Приведи в чувство свою царицу, Кураг, – сказала я.

– А толку? Наберется еще сотня таких, кто хочет того же.

Я обняла Китто покрепче.

– Он может не пережить внимания сотни гоблинок.

Кураг пожал плечами.

– Мы бессмертны. Выживет.

Я отрицательно качнула головой, но вслух высказался Рис:

– На это мы Китто не отдадим.

– Он принадлежит мне! – прорычал Кураг. – Я его отдал Мерри, но не насовсем. Я – его царь, и только мне решать, что с ним будет или не будет!

– Кураг! – позвала я и, когда уже почти оранжевые глаза повернулись ко мне, продолжила: – Я знаю ваши законы. Вы не насилуете собственных соплеменников, если только не сочли изнасилование подходящим наказанием для преступника.