Соблазненные луной - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 106

Он так и не понял, но стайка крылатых малышей вдруг закружила над моей головой.

– Ты звала, принцесса? – прозвенел колокольчиком чей-то голосок.

– Я предлагаю вам кровь и плоть сидхе.

– Твою? – спросила фея.

– Нет. Их.

Только миг промедлило облако кровавых бабочек – а в следующий миг они упали на Нерис и ее людей. Это было так неожиданно, что феи успели урвать свой кусок плоти и крови, прежде чем сидхе принялись от них отбиваться. Одного крошечного человечка сожгли в воздухе с помощью магии.

Лицо Нерис все покрылось кровавыми ссадинами. Все ее люди стояли в крови – руки, шеи, лица, груди. Феи-крошки отлично справились с работой.

Мне даже в голову не пришло, что такой приказ нельзя было отдавать. В голову не пришло, что может не получиться. Отличная штука – шок. Мне даже больно не было, я просто не чувствовала руку. Зато силу в себе чувствовала. "Кровите", – шепнула я, и из царапин полилась кровь. Такие маленькие ранки – и так много крови.

Сжигающая вспышка ударила в нашу сторону, но на пути встал рыцарь в доспехах, и жар рассыпался искрами.

– Гоблины, – сказала я, и Красный Колпак Джонти оказался тут, и Ясень с Падубом тоже. – Позови своих братьев, Красных Колпаков.

Джонти не спорил, он возник тут же снова с толпой огромных собратьев, и они выстроились вокруг меня кольцом. Они меня защитят, пока я заставляю Нерис с ее благородными сидхе истекать кровью.

Некоторые из мятежников сломали ряды и вытащили нож против мечей стражи. Наверное, они предпочитали быть заколотыми, чем кончить как Минивер. А потом одна из дам бросилась на колени с криком: "Прости нас!"

Андаис сказала:

– Вы намеревались убить меня, вы заставили меня наброситься с ножом на стражей. Какого милосердия вы заслуживаете?

Из-под стола выползла другая женщина, и Дойл отодвинул меня подальше от ее окровавленных рук.

– Принцесса, умоляю, не губи весь наш дом! Не губи все, что мы есть!

– Нерис должна умереть. За то, что втянула вас в заговор против королевы.

Прозвучал голос Нерис, потерявший все высокомерие:

– Я заплачу одна за все, если ты пощадишь моих людей.

Андаис кивнула, и Нерис вышла из-за стола, стала там, где мы с Минивер начали схватку.

Круга не было – это была не дуэль, а казнь. Как же убить бессмертного? Окруженная стражами Минивер лежала на полу и все еще боролась за жизнь. Так как же убить бессмертного? Разорвав на куски.

Я послала к Нерис Ясеня, потому что Дойл нужен был мне рядом. Он помогал мне стоять на ногах, никому другому я не хотела это поручить. Ясень резанул ей по шее, разрубил тело на уровне груди и живота, и я решила, что этого хватит. Нерис окружили Красные Колпаки, над головой крутились феи-крошки. Я ударила магией руки крови в эти раны, и она раскололась, будто спелый арбуз, брошенный на землю. Колпаков и фей-крошек окатило ее кровью. Но она не умерла.

Ноги меня уже не держали, и Дойл понес меня прочь. Он нес меня к королеве, а я плакала и не понимала, что плачу.

– Сделать их мертвее я не могу.

Андаис протянула мне свой меч, Мортал Дред, рукояткой вперед.

– Она не сможет с ним справиться, – сказал Дойл.

– Тогда я отдам их твоим союзникам – гоблинам и феям-крошкам. Я отдам их на съедение заживо на страх нашим врагам.

Я посмотрела ей в глаза в надежде, что она шутит, и поняла, что никакая это не шутка. Я протянула руку за мечом, и она мне его дала. Дойл понес меня обратно, меч лежал у меня на коленях.

Королева встала и объявила звенящим голосом:

– Минивер пила кровь Мередит, и все же не умерла от смертельных ран. Это опровергает мнение о том, что смертность Мередит заразна.

Ее слова были встречены молчанием. Молчание и бледные от потрясения лица. По-моему, Неблагой Двор получил сегодня больше зрелищ, чем мог переварить.

– Мередит просит меня даровать двум изменницам смерть, а не бросать их как есть. Я сказала, что она победила их и что я отдам их на съедение гоблинам и феям-крошкам. Пусть их съедят заживо и пусть их крики звенят в ушах моих врагов.

Сидхе смотрели на нее с видом детишек, которым сказали, что чудовище из-под кровати вот-вот их слопает.

– Но не я победила двух изменниц, и если принцесса подарит им истинную смерть до того, как отдать гоблинам и крошкам, то быть по сему.

Дойл вынес меня в центр зала и помедлил немного, прежде чем нести к Минивер. Рана на горле у нее начала заживать, ее понемногу заполняла плоть. Я поняла, что раны для нее оказались не смертельны. Да и оторванная рука уже наполовину приросла.

– Дойл, – сказала я, и он понял, о чем я, и подозвал моих стражей. Если Минивер исцелялась, значит, она могла представлять опасность. Глупо было бы погибнуть во время акта милосердия.

– Зачем тебе еще стражи, племянница? – крикнула Андаис.

За меня ответил Дойл:

– Она исцеляется, моя королева.

– А! Поосторожней, Мередит, а то твоя доброта доведет тебя до смерти. Жаль будет. – Сказано это было так беззаботно, словно на самом деле ее это нисколько не волновало. – Ты скоро узнаешь, племянница, что милосердие здесь не уважают.

– Я не ради уважения это делаю, – сказала я слишком тихо, она не расслышала.

– Что ты говоришь, племянница?

Я глубоко вздохнула и сказала как можно громче:

– Я это делаю не ради уважения.

– А зачем?

– Затем, что, будь я на ее месте, я бы хотела, чтобы кто-то сделал это для меня.

– Это слабость, Мередит. Неблагие не прощают слабости, здесь ее считают грехом.

– Я это делаю не ради них. Не важно, одобрят меня или осудят. Я это делаю, потому что для меня это важно. Важно не что делают другие, а что делаю я.

– Будто снова слышу своего брата. Припомни, что с ним стало, Мередит, и воспользуйся предупреждением. Очень может быть, что погиб он из-за собственного милосердия и чувства чести.

Она спустилась по ступенькам, придерживая пышные юбки, – с таким видом, словно ее ждала толпа нетерпеливых фотографов. Она всегда выступала перед двором словно на сцене.

– В таком случае странно, тетя Андаис, что тебя едва не привела к тому же концу твоя любовь к насилию и боли.

Она застыла на последней ступеньке.

– Осторожней, племянница.

Я слишком вымоталась, и шок начал проходить – рука зверски болела. Мне хотелось забиться в темный угол и вырубиться, когда к руке полностью вернется чувствительность. Первые спазмы боли обещали мне много веселья впереди.