Точно в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Черникова cтр.№ 38

— Ты умеешь печь блины? — восхитилась я.

— Умею, но маман лучше делает. Вчера к ней заезжал, — честно признался он.

Я не стала скромничать и оценила по достоинству и то и другое. Фигуру не испорчу. Сколько меня не пугают, что с возрастом это изменится, пока что еда проваливается будто в черную дыру, никак не отражаясь в виде лишних килограммов. Пока ела, Костя переоделся и успел принять душ.

— Покажи, где упасть, а то усну прямо здесь, — я положила голову на стол.

Кот усмехнулся:

— Идем.

Я шла позади, невольно любуясь обнаженным мужским торсом, крепким затылком и рельефными бицепсами. Правда на этом все и заканчивалось, растворяясь в равнодушном отупении вымотавшегося за тяжелый день человека. В таком состоянии даже думать о чем-то эдаком не получалось. Кот остановился и отворил дверь комнаты, где я еще не успела побывать. Спальня!

— Вот, — он сделал приглашающий жест. — Укладывайся.

С порога не ушел. Так и остался стоять, вынудив меня, если и не протискиваться, то проходить в опасной от него близости. Я осторожно вошла, глядя на расплавленную двуспальную кровать, застеленную свежим бельем, уголок одеяла был приглашающе отогнут.

Окончательно стушевавшись, спросила, не глядя на него:

— А ты где собираешься спать?

— Лягу в гостиной на диване, если с собой не позовешь.

Прямолинейно, ничего не скажешь…

Я встретила его прямой горящий желанием взгляд и пожалела, что оставила халат на кухне.

Стопэ, Котик, март закончился!

Не готова я к столь решительным действиям вот так сразу. И что на мужиков сегодня нашло? Одни в лифте целоваться хочет, второй… Может, поспорили? Надо спросить у Варьки, на такое у них ума хватит? Хотя нет, если бы она знала о чем-то подобном, не стала бы так меня подставлять. А раз сводничает, значит уверена в Косте и его симпатии.

Молчание затянулось, и я задала первый пришедший в голову вопрос, конечно же идиотский:

— А ты на диване поместишься? Может, лучше я там лягу?

Диван-то небольшой, всего на два посадочных места и не факт, что раскладывается.

— Значит, не позовешь, — сделал выводы Кот и ободряюще улыбнулся. — Не переживай. Размещусь как-нибудь. У меня там еще надувной матрас и спальники есть.

Он ушел, и я, выдохнув, присела на кровать. Хорошо, что отказ был принят безболезненно. Осматриваясь, куда можно поставить телефон на зарядку. И еще меня очень интересовал один важный момент. Я приоткрыла дверь и спросила:

— Костя? У тебя есть ночник или что-то подобное?

— Неа, но можешь шторы раздвинуть. Там со стройки напротив фонарь долбит в окно, не хуже галогенок. Никакого ночника не понадобится — светло как днем.

Угукнув, подошла к окну и принялась раздвигать плотные шторы. Они плохо поддавались, и я привстала на цыпочки и взялась повыше, чтобы было легче их сдвинуть.

— А тебе, кстати, заче… Ксю, это что?!

Кот вошел бесшумно, как… Кот! Оттащив меня от окна, повернув задом к свету и принялся бесцеремонно разглядывать синяк, задирая футболку все выше. — Это тебе на игре так досталось?!

Его пальцы осторожно коснулись характерных отметин на моем бедре, что остались после попадания очередью шаров. Их было несколько. Один прямо под правой ягодицей, второй чуть ниже и сдвигаясь к внутренней части бедра, еще ниже — третий. Его можно было обнаружить, только если я раздвину ноги. Естественно, показывать Коту их все я не собиралась.

— Пусти! И хватит пялиться на мою задницу!

Обеими руками я потащила футболку вниз, хотя уже понимала, все тщетно. Скорее всего, Кот успел и их рассмотреть, пока я открывала шторы, оттопырив одну ногу для равновесия. Да и по его хулиганскому виду читалось: «Видел и не сожалею».

— Погоди, я сейчас.

Легонько шлепнув меня по вышеназванной части, Костя вышел из комнаты. Захлопали дверцы шкафов на кухне. Раздалось ворчание:

— Да где же он?

Я мучительно соображала, как дальше с ним себя вести? Как современная и необремененной излишним целомудрием женщина, или как краснеющая от одного слова «мужчина» монашка? С бывшим я рассталась еще по осени, и давно созревший и познавший плотские радости организм требовал свое, чего скрывать? Особенно сейчас в такой пикантной обстановке. И вообще, как говорит Ветлинская, в наше время отношения чаще завязываются не до, а после знакомства в постели…

Так. Буду рациональной. Костя мне нравится внешне, да и в остальном пока не давал повода сомневаться в своей положительности. К тому же он не маменькин сынок и готов к отношениям. Пожалуй, ничего страшного не произойдет, даже если у нас случится интрижка. Вряд ли я стану потом жалеть, так что же мешает?

Анвар. Именно его образ стал тем самым барьером, который сейчас мешал пуститься во все тяжкие. Я вспомнила состоявшийся поцелуй, несостоявшийся и его заботу в лифте. И то, что ощущала, сидя у него на руках. И то, что он меня хотел…

И то, что он не ответил на вопрос о Редди.

Блин! Но ведь это бред! Моя реакция на него — все на тот же банальный недостаток мужского внимания. Только вот у Кости точно нет рыжей. Ни рыжей, ни блондинки, ни брюнетки. Он свободен и решил ухаживать за мной. Именно за мной — Светловой Ксенией Валерьевной.

Будь что будет.

Сглотнув тягучую слюну, я уставилась на вернувшегося в спальню Кота, чувствуя себя так, будто собираюсь без фонаря войти в темную комнату.

— Вот. Отличная штука, — продемонстрировал он мне зелено-белый тюбик. — Давай-ка помогу.

Я послушно повернулась тылом к свету. Предупредила:

— Нагибаться не стану, даже не проси.

— И не надо.

Не спрашивая согласия, он, точно пушинку, приподнял меня и перевернул, уложив животом себе на колени.

— Эй!

— Замри.

Одна рука чуть придавила спину, вынуждая затихнуть, вторая коснулась бедра там, где был первый синяк. Я задохнулась, от острого ощущения, прокатившегося по телу. Терпко запахло ментолом и травами. Неторопливые круговые движения чуть шершавой руки, наливались тягучей тяжестью в животе. Я стиснула ноги, но не успела ничего такого выдать, чтобы скрасить неловкость, как Кот снова перевернул меня, усадив на край кровати. Молча встал передо мной на колени, глядя в глаза осторожно, но настойчиво отвел в сторону ногу и принялся втирать мазь в оставшийся синяк. При этом он выжидательно смотрел мне в глаза, и во рту окончательно пересохло. Лечение затягивалось, и, кажется, нужно было что-то сделать… Подать знак… Показать, что я поддерживаю игру…

Сдавшись, я первой отвела взгляд, и тут же увидела то, от чего, возбуждение разом отступило. На комоде у стены лежала уже знакомая мне книга.