Лев пробуждается - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Лоу cтр.№ 50

Ощутив удар щита по ноге Хэла и изменение натяжения поводьев, Балиус начал изготавливаться, тяжко топая на месте огромными копытами; из его раздутых ноздрей вырвались две жаркие струи серого пара. Сделав вздох, Хэл выпустил поводья и занес меч, взмахнув им вперед-назад движением кисти.

Яркий проблеск клинка сбоку был единственным сигналом, которого ждал боевой конь; со взвизгом фыркнув, он устремился вперед, взбивая могучими ногами дорожную грязь и слякоть фонтанами. Кучка кричащих всадников, размахивающих пиками, начала приближаться, и мимо уха Хэла прожужжала стрела, будто разъяренная оса.

Чуть позже всадники сообразили, что этот громадный зверь не собирается ни останавливаться, ни отворачивать в сторону. Балиус устремился прямо в гущу, лязгая направо и налево своими большими желтыми зубами. Хэл, опустив руку с мечом почти к боку коня, вскинул ее круговращательным ударом, исторгшим из всадника вопль, но толчок был едва заметным, и Хэл продолжал нестись вперед, занося меч вдоль головы животного на другую сторону. Потом рубанул в обратном направлении, и кто-то еще заорал.

Дестриэ, понукаемый яркими проблесками клинка, следя за ними краешком глаза, врезался в одного из вражеских пони, и тот отлетел, вскинув в воздух все четыре копыта; тяжело рухнул, визжа от ужаса, сбросив всадника в грязь и накатившись на него, отчаянно молотя по воздуху копытами.

А потом враг остался позади, и Балиус, знавший дело ничуть не хуже Хэла — пожалуй, лучше, решил он, — проехался с разгону, подсев задом, обдирая стальными подковами корни и одновременно разворачиваясь.

Они ринулись обратно так же внезапно, как налетели, и Хэлу едва хватило времени увидеть трех человек в грязи и лошадь, барахтающуюся на спине, прежде чем снова врезаться в гущу противника, хрипло дыша и занося руку в кольчужной рукавице, чувствуя в ней тяжесть окровавленного клинка.

Балиус ударил грудью пони, отскочившего назад, но громадный конь потерял разгон из-за помехи и потому взвился на дыбы и выбросил ноги, чудовищными копытами раздробив плечо пони и колено всадника.

Другой конник выхватил страшный меч и хлестнул несчастную лошаденку, чтобы подъехать сбоку и нанести удар. С другой стороны от Хэла еще один всадник размахивал секирой, почти полностью развернувшись назад на скачущей прочь лошадке; оружие с лязгом отскочило от щита Хэла.

Тот принял сокрушительный удар меча, загородившись железной полосой поручи на правом предплечье — самодельной железной клеткой от запястья до локтя, — и оказался лицом к лицу с нападавшим, разинувшим в крике алый рот, в кожаном шлеме, со спутанной бородой цвета старой кости и злобно сощуренными глазами. Врезал толстым яблоком рукояти меча между щелками глаз, а потом свирепо нанес удар назад, когда Балиус совершил мощный скачок, вырываясь из скопления. Почувствовал, как клинок дернулся, но не знал, куда попал.

Потом они оказались у передней повозки и снова развернулись. Балиус шумно выдувал воздух, фыркая и топая копытами. Сим Вран в телеге нацелил арбалет и выстрелил, но Хэл не видел, в кого он попал.

А затем всадников не стало. Суматоха, крики и замешательство кавалькады продолжались, и женщины не прекращали визжать, но атакующие вдруг исчезли так же стремительно, как и появились. Впереди хромала лошадь, волоча поводья. Три трупа валялись, как груды старого тряпья.

Спрыгнув из телеги, Сим направился к Джоку Недоделанному, сидевшему в грязи с мокрой задницей и вывернутой рукой.

— Зело больно зашиблена, но не сломана, — заметил он уродливому низкорослому бойцу. — Урон получила лишь твоя гордыня, плюхнувшаяся с осла на задницу.

— Мулова задница вислоспиного мерина, — кисло согласился Недоделанный, растирая руку.

Сим хлопнул его по плечу, отчего Джок скривился, а Сим рассмеялся. Из-под повозки выполз человек, блекло улыбнувшись Симу и закивав головой, и поспешил прочь, будто крыса, ищущая нору, прижимая к груди кожаный мешок.

Спешившись, Хэл погладил мягкую морду Балиуса с жесткими волосками, сверкающими росой, как бриллианты, от собственного жаркого дыхания коня, и повел к трупам. Сим увязался по другую сторону коня.

— Сущие черти из сатанинских чресел… Кто они, как помышляете? — спросил он, пошевелив одно тело ногой. Грязные, чумазые трупы, увешанные разношерстными предметами краденых доспехов, скалили желто-коричневые зубы.

— Неприятели, — лаконично отозвался Хэл, и Сим согласился. В конце концов оба решили, что они из числа мародеров Уоллеса, выбравшиеся на луп и узревшие добычу, показавшуюся легкой и прибыльной.

В кавалькаде оказалось четверо убитых — три женщины и конюх Пекс. С одной из покойниц только-только поладил Джок Недоделанный, так что день у него явно не задался, на что друзья не замедлили ему указать. Кто-то еще спросил о человеке с костылем, но никто уже не рассчитывал увидеть его вновь.

Хэл подъехал к Изабелле, выпутывавшей свои юбки из телеги, а Псаренок, ее преданный слуга, дожидался рядом, чтобы помочь ей снова сесть верхом.

— Все ли с вами благополучно? — спросил Хэл, внезапно встревожившись из-за ее хромоты. Изабелла обернулась; ядовитый ответ уже вертелся у нее на кончике языка, но, увидев его озабоченное выражение, она проглотила желчь и тут же растерялась, ощутив внутри толчок, — именно так должен толкаться в утробе ребенок, как ей всегда казалось.

— В синяках, — ответила она, — но лишь верховой езды, сэр Хэл. Кто они?

Он восхитился тем, как графиня приняла события, чуть ли не позавидовав близости к ней Псаренка, когда она забиралась обратно в свое дамское седло.

— Люди Уоллеса, — сказал Хэл, — худшие из их числа — если они еще люди Уоллеса, а не просто дорожные тати, душегубы и разбойники сами по себе. Отныне таких будет в достатке.

— Как и думал Брюс, отправляя меня с вами, — заметила Изабелла. — Похоже, для пахаря вы недурно владеете боевым конем.

Оценив комплимент и подразумеваемое перемирие, Хэл внимательно осмотрел Балиуса, с облегчением не обнаружив на нем ни царапинки. Передав его в попечение Уилла Эллиота, оседлал Гриффа, тут же найдя гаррона слишком низкорослым и медлительным и пожалев, что вообще садился на могучего боевого коня.

Собравшись, они погрузили погибшего конюха в телегу, усадили Недоделанного обратно на лошадь и осторожно поплелись по грязной дороге к таверне.

Как Хэл и опасался, она горела, хотя сырые бревна и соломенная крыша усмирили пожар до медленного, угрюмого тления. У входа валялся толстяк с перерезанным горлом. Чуть дальше лежала женщина, утыканная стрелами столь основательно, что с первого же взгляда было ясно: ее использовали вместо мишени.

— Ах, вот дерьмо-то! — провозгласил Куцехвостый Хоб, стаскивая свой кожаный подшлемник и огорченно чеша голову.

— Что? — вскинулся Уилл Эллиот, но Хоб просто отвернулся, прямо онемев от утраты Лиззи. Всего несколько часов назад он валял ее до бесчувствия, и было как-то не по себе видеть ее ощетинившейся стрелами, как еж, с каплями дождя, сбегающими из незрячих глазниц, будто слезы.