Неправильная сказка - читать онлайн книгу. Автор: Елена Тебнёва cтр.№ 56

Что-то едва уловимо кольнуло сердце. Что-то незнакомое… а может, давно и прочно забытое.

— Мой господин, что прикажете делать? — напомнил о себе страж. — Забрать госпожу?

— Оставьте ее, — почему-то шепотом велел Канро, завороженно глядя на улыбку, застывшую на губах Анны. — Пусть отдохнет.

Он заполучил настоящее сокровище. Так почему бы не позволить ей маленькие капризы? В конце концов, она сможет сделать его счастливым лишь тогда, когда и сама будет счастлива.

А счастливой она не была. Наряды и драгоценности ничуть ее не радовали. Сейчас, глядя на нее, Канро наконец-то это осознал.

Забота, нежность и тепло. То, что ей было нужно. То, что он не мог ей дать.

Не мог, но хотел. Вот только… Можно ли отыскать либо же взрастить эти чувства в выжженной собственным огнем душе?

Владетель сомневался.

Сердце вновь кольнуло. Коротко, неприятно, отдаваясь эхом в груди. Прижав к ней ладонь, Канро медленно побрел к себе. Позади семенила притихшая свита.

Сердце продолжало тянуть.

Наверное, он все-таки заболел. Следует показаться придворному лекарю. Сразу же, как найдется человек, достойный занять эту — со вчерашнего дня свободную — должность.

Без возможности открывать теневые троны, исчезнувшей вместе с двумя неделями жизни, до лесной избушки Йонто добрался лишь к вечеру. В мягком сиянии лунных камней — еще одна странность, о которой он забыл, зачем ему понадобились камни? — дом казался даже уютным, но в нем по-прежнему чего-то не хватало.

В сундуках ничего интересного не обнаружилось. Зато на полках отыскалась плетеная шкатулка, в которой лежали тканевые мешочки с травами. А под полками, в широкой щели между полом и стеной, Йонто нащупал нечто продолговатое, на поверку оказавшееся кинжалом в ножнах, крепящихся на предплечье. Он вполне мог упасть с той же самой полки. Небольшой и легкий клинок. Совсем короткие ремешки, для тонкой руки. Детской. Женской?

Боль снова вгрызлась в виски. Йонто поморщился, отложил находку и продолжил поиски. Он не знал, что именно ищет, но не сдавался. Травы, кинжал… Нет, он точно не сошел с ума. Здесь жил кто-то еще. Кто-то, кого он почему-то забыл.

Почему?

В умывальной не нашлось ничего необычного. В отчаянии Йонто обыскал карманы грязной одежды, сложенной в углу в ожидании стирки, и вздрогнул, коснувшись хрусткой бумаги.

Сложенный вчетверо лист он разворачивал с замиранием сердца. Долго вглядывался в мягкие коричневые линии, складывающиеся в изображение чудного, похожего на чентоля существа. Медленно провел кончиками пальцев по контуру рисунка…

И словно наяву увидел другие пальцы. Тонкие и бледные, сжимающие деревянную палочку с красящим стержнем. Палочка порхает по листу бумаги, сплетая линии в уже знакомую картинку… Воспоминание, болезненно-острое, плавно сменилось: те же пальцы неловко держат кисть, выводя кривоватые символы эйры. Кляксы на бумаге. Кляксы на столе. Некоторые, с пририсованными ушками и завитками-хвостиками, чрезвычайно забавны.

Чернильное пятнышко на бледно-розовой коже…

Серые глаза, сияющие ярче лунного камня.

Глаза, в которых отражается он.

И улыбка искусанных от старательности губ — для него.

Взгляд, улыбка. Имя…

Листок выпал из вмиг ослабших пальцев.

Воспоминания обрушились лавиной, и под их натиском Йонто осел на пол, обхватив руками словно разрывающуюся изнутри голову.

Анна. Ана. Сероглазое улыбчивое солнце.

Как он мог ее забыть?

У нее маленькие ладони. И тонкие пальцы. Теплые и нежные. И при каждом прикосновении, случайном или намеренном, хотелось поймать их, удержать в своей руке, кажущейся слишком большой и неловкой, осторожно сжать, чтобы поверить: она рядом. И никуда не денется.

Оттого Йонто всячески избегал этих касаний. Ана смешно морщила нос и бросала на него обиженные взгляды, думая, что он ничего не замечает. Если бы. Последнее время он замечал гораздо больше, чем хотел.

Пораненные колкими стебельками руки. Выбившиеся из пучка завитки волос. Ямочки на щеках. Беспомощно прикушенные губы. Блестящие глаза и неумело скрытую за улыбкой тоску по тем, кто остался за границами миров.

А то, как слепо она ему доверяла, злило — и вместе с тем грело.

Рядом с ней он чувствовал себя сильным и одновременно слабым. И главной его слабостью был страх, что он не сумеет ее уберечь.

Страх, ставший реальностью.

Паллир. Старик, безвольное орудие шэт-шана. Маг, способный красть чужие воспоминания — и внушать другие, ложные, лживые, но так похожие на настоящие. Мастер, допустивший ошибку: его бывший подопечный отличается от тех, с кем он привык работать.

«Это дело шэт-шана».

Да как бы не так!

Йонто поднялся. Вышел из умывальни, остановился посреди комнаты, огляделся, словно впервые видя собственный дом.

Пусто. Как же здесь пусто.

Раньше его никогда не заботила эта пустота, он даже не замечал ее, но сейчас она давила, изматывала, пугала неестественной тишиной. Настолько он привык к шелесту юбок, едва слышному дыханию, звонкому смеху.

Вот чего ему не хватало эти дни.

Вот что он собирался вернуть.

Дело шэт-шана. Наверное, слишком наивно было полагать, что их дела никогда не пересекутся.

«Будь благоразумен!» — вспомнились слова старика.

— Да идите вы все… чентолю под хвост, — с мрачным удовольствием выдохнул Йонто, прикрыл глаза, сделал шаг…

И остался в комнате.

От злости совсем позабыл, что этот… благодетель его не только усыпил и памяти лишил, но и, обладая тем же даром, от трон отрезал! Не навсегда, конечно, но когда он вновь сможет ими пользоваться? Через день? Неделю? Месяц? У него нет этого времени!

Ну и ладно. Кроме трои есть еще и собственные ноги. Их старик отрезать почему-то не додумался.

А думать, оно вообще полезно. Ана не раз об этом говорила, но по-настоящему смысл ее слов дошел до него, похоже, только сейчас.

Йонто разжал пальцы, стиснутые на ручке входной двери. Плотно закрыл створку, отсекая ароматы и звуки сгустившейся ночи.

Нельзя просто заявиться во дворец и потребовать у Канро отдать ее. В лучшем случае его высмеют. В худшем — все же уберут, как «посмевшего перейти дорогу». И что тогда будет с ней?

Нельзя подставляться под удар. Нужно убрать из-под удара Ану.

Утро было свежим и нежным. Звенящим, прозрачным и хрупким, как хрусталь. Оно сияло вокруг меня. Оно сияло во мне.

Я шла по омытому росой саду и улыбалась неведомо чему. Выспавшаяся, наконец-то спокойная, уверенная, что еще не все потеряно. Мне ли принадлежали те чувства? Или же чентоль, всю ночь хранивший мой сон, щедро поделился своими? Не важно. В любом случае я искренне радовалась этой передышке.