Как начать разбираться в архитектуре - читать онлайн книгу. Автор: Вера Калмыкова cтр.№ 77

В том же стиле проектировал и строил Уильям Чеймберс (1723–1796). Однако Сомерсет-хаус в Лондоне, созданный Чеймберсом, считается уже образцом английского классицизма. А его автор – последним английским палладианцем.

И кстати, например, Версаль. Палладианства в нем нет и в помине. Барочных элементов достаточно.

И все же это классицизм.

Французский классицизм – порождение французского абсолютизма. Воплощенная в камне идея совершенной общественной организации, иерархии, основанием которой служил простой народ, а вершиной – монарх, Король-Солнце, Людовик XIV.

Исторически классицизм возник позже барокко. Напрямую связанный с политической ситуацией в стране (а фактически Людовик XIV стал единовластным монархом в 1661 году, когда ни кардинала Ришелье, ни даже Мазарини не осталось в живых), он надолго пережил и короля, и политическую ситуацию: классицистические здания не только продолжали строиться до XIX века, но и зачастую использовались в XX столетии как модель общественных зданий.

Вряд ли есть более мифологизированное в самой основе государственное образование, чем французский абсолютизм XVII века, рационализированный, казалось бы, до предела. В основе национального французского мифа Нового времени лежало представление о том, что лично Его Величество знает все, что происходит во Франции, вершит высшую справедливость и держит в руках все до одной нити государственного управления. Пьеса Мольера «Тартюф» (1554) – квинтэссенция этой идеи: когда все плохо и хуже некуда, имущество потеряно, семья разваливается, жена и дочь на грани бесчестья, появляется посланец короля, по высочайшему повелению наводит порядок, наказывая порок и параллельно сообщая, что властелин прощает герою кое-какие старые грешки, о которых королю, конечно же, давно и хорошо известно. Античный бог из машины, да и только!..

Основным видом искусства классицизма стал театр: со сцены проще, чем каким бы то ни было другим способом, единомоментно донести до большого количества людей правильные идеи и нужные государству мысли.

Но архитектура также оказалась задействована в процессе тотального огосударствления.

Наглядная демонстрация того, насколько на самом деле трудно отличить классицизм от барокко, служит факт, что уже упомянутый барочный Люксембургский дворец или Павильон часов с той же степенью доказательности можно отнести и к стилистике классицизма.

Принципиальное отличие классицизма от барокко – в отсутствии изогнутых линий. Этот стиль, как и ренессансный, создавался с широкой оглядкой на античное наследие, которое теперь объявлялось совершенным, отчего, собственно, и происходит название. Поэтому самая распространенная и естественная модель классицистического европейского здания – античный эллинский периптер с колоннадой. Портик увенчан треугольным фронтоном с тимпаном, в нем, как правило, находится рельеф, чаще всего являющий собой некую эмблему. Крыша простая двускатная. Карниз массивный, иногда с модильонами – поддерживающими крышу консолями-кронштейнами в форме свитков. Арок, как правило, нет, как не было их в архитектуре Древней Эллады, но есть окна с полукруглыми завершениями.

Стоит архитектору хоть на малую толику отступить от формы периптера, сразу начинаются вопросы: классицизм это или барокко?..

Классицистическое здание – королевский дворец в Париже, Лувр. Ранее бывший прекрасным готическим замком, что видно на одной из миниатюр Великолепного часослова герцога Беррийского, он неоднократно перестраивался и был полностью видоизменен в 1667–1673 годах. Нижний этаж – цокольный. От верхнего края цоколя до антамблемента высятся сдвоенные колонны, по вертикали объединяющие второй и третий этаж таким образом, что граница этажей не бросается в глаза. За счет этого монументальное здание выглядит стройным. Высокие крыши, свойственные французской архитектуре, отсутствуют. Боковые павильоны отделаны пилястрами.

Первоначально Версальский дворец, будучи еще небольшим охотничьим замком, напоминал средневековые здания этого типа. Однако с 1661 года началась его перестройка, поскольку Людовик XIV принял решение использовать его как постоянную резиденцию. Реконструкцией занялись Андре Ленотр (1613–1700) и Шарль Лебрен (1619–1690). Основные работы выполнены так, чтобы максимально приблизить здание к стилю классицизма.

Классицистическим считается здание замка Мэзон-Лафитт, построенное Франсуа Мансаром (1598–1666). Кстати говоря, именно он придумал мансарды – подчердачные пространства с окнами, названные в его честь. Но замок этот имеет традиционную французскую высокую крышу с люкарнами – и вдобавок она «неклассицистической» формы. Все же отделан он в стиле классицизма: первый этаж дорическим ордером, второй ионическим.

Архитектура становилась героиней живописных произведений, их темой, их сюжетом. Происходило то же самое, что в эпоху Ренессанса, но изобразительный язык был уже другим. Нельзя не вспомнить о таком художнике эпохи барокко, как Джованни Паоло Панини (1691–1765), прославившемся своими работами в жанре ведуты – городского пейзажа. Он много занимался декорированием вилл эпохи барокко и научился в совершенстве воспроизводить силуэты зданий, колонн, стен – словом, всего, что всегда придавало особое обаяние Италии. В эпоху барокко стал популярен жанр каприччо, «капризов», подразумевавший изображение всяких причудливых сюжетов. Панини соединил принципы ведуты, любовь к руинам и каприччо. Всяческие античные руины художники барокко изображали, а их заказчики покупали с огромной охотой, поскольку эта натура как нельзя лучше соответствовала духу театральности, царившему в ту эпоху.

Стремление организовать необузданную, непредсказуемую материю жизни в начале эпохи барокко-палладианства-классицизма порождало разнообразные культурные формы, и не только, разумеется, в архитектуре. Еще в конце XVI столетия в Болонье была основана Academia dei Desiderosi, что в переводе означает «Академия стремящихся», вскоре переименованная в Academia degli Incamminati – «Академия вступивших на правильный путь». Первое слово отсылало к античной традиции, конкретнее – к Академии Платона, к его методу обучения. Как, собственно, и научные академии.

Довольно быстро живописные Академии распространились по Европе. Везде преследовались одни и те же цели, создавался универсальный язык изобразительного искусства, который мы сегодня знаем как «академизм». Чрезвычайно интересно, что за образец в христианском обществе – и не в первый раз! – было взято не раннехристианское искусство, как можно было бы ожидать, а именно искусство античности. Почему? Потому что античность была прошлым, осознанным как прекрасное, идеальное, Золотым веком, некоторой сказкой, увлекавшей своей безупречностью. Во-вторых, именно в античности человек как носитель Разума был главной фигурой в мире. И хотя теперь все уже понимали, что геоцентрическая система объективнее, чем гелиоцентрическая, отражает суть вещей, все же идеал человека, предложенный античностью, в век Разума оказывался чрезвычайно притягательным.

Классицизм (а поначалу классицизм и академизм нераздельны) – попытка, причем успешная, сохранить прежние ценности актуальными в меняющемся мире. И в XVII веке, и столетие спустя сознанию человека, поддерживаемому мифом о Золотом веке, было удобно держаться за те формулы культуры, которые гарантировали стабильность. Отдельный человек, находящийся на своем месте, определенном его социальным положением и статусом, входил в один из слоев, складывающихся в жесткую иерархию общества, на вершине которой находился король. В Англии судьба короля оказалась трагична; символом божественной королевской власти стал французский властитель Людовик XIV, Король-Солнце. Идея абсолютной монархии пережила его и продолжала владеть умами до конца XVIII века, пока голова Людовика XVI не слетела с его плеч в 1893 году. Но после узурпации власти Наполеоном Бонапартом эта идея, против ожидания, не возродилась: ее место прочно и надолго заняла идея торжества индивидуальной воли над многими волями, победа – даже пусть только моральная – одного человека над укладом, принятым большинством.