Как начать разбираться в архитектуре - читать онлайн книгу. Автор: Вера Калмыкова cтр.№ 37

Части человеческого тела в христианском мировоззрении преображаются в нечто качественно иное за счет Искупления и Спасения.

Правда, круг не упоминался в Библии, когда речь заходила о зодчестве (храм Соломона, описанный в Ветхом Завете, в объеме представлял собой идеальный куб). Соответственно, круг в церковном строительстве – нововведение собственно христианское, появившееся у римлян и заимствованное Византией. Романские церкви, особенно воздвигнутые тамплиерами, воспроизводили форму храма Гроба Господня в Иерусалиме, а их апсиды завершались полукуполами.

При этом обратим внимание, что конструктивно купола мало соответствовали утвердившейся в западном христианстве форме базиликального храма (недаром позже, в готике, зодчие категорически отказались и от них, и от центрической формы в целом, последнее за единственным исключением – церковь Богоматери в Трире, XIII в.).

Сказанное о средневековом романском храме относится и к паломническому храму, предназначенному для того, чтобы пилигримы, шедшие к святым местам, по дороге могли отдохнуть и совершить богослужение. Однако то, что верно для обычных церквей, не исчерпывает специфики паломнического храма. Его структура в значительно большей степени учитывает и развивает идею пути, движения, целевого перемещения в реальном и одновременно священном пространстве. В остальном же организация храма по аналогии с телом человека, Божественным квадратом и кругом, которые сочленяются, сосуществуют и выражают надмирную (круг) и земную человеческую (квадрат) сущность, свойственно и паломническому храму.

Ранние романские храмы довольно темные не только потому, что окна весьма уязвимы при нападении врага, но и оттого, что строители боялись прорубать окна в стенах над центральным нефом. Первыми отважились впустить солнечный свет во внутреннее пространство монахи из бургундского аббатства Клюни. Огромная пятинефная базилика (187 метров в длину и 30 в ширину; высота центрального нефа также 30 метров), сооруженная в 1088–1220 годах, имела целых пять башен: самая крупная над средокрестием, остальные на фасаде и над трансептом. Чтобы иметь возможность прорубить окна, тем самым ослабив стены, строители придали своду стрельчатую форму – и добились успеха.

Средний неф в романских храмах членился на три яруса. Нижний – арки и столбы, средний – поверхность для икон и самый высокий – ряд окон. Благодаря этому метафора нефа-корабля становилась еще более ясной. Ярусное членение в базиликах – не иерархия в том виде, который знаком нам по искусству Древней Месопотамии. Это скорее организация пространства, стремление зрительно расширить и углубить его, создав ощущение безграничного мира за толстыми, фактически крепостными стенами.

При всех опасностях, поджидавших средневекового человека, эпоха Средневековья стала временем паломничества. И не только в Палестину, к храму Гроба Господня – стремление туда в начале XI столетия вылилось в Крестовые походы.

Рубеж первого и второго тысячелетий от Рождества Христова совпал с окончанием волны норманнских и венгерских нашествий. Для нас, потомков, это означает лучшую сохранность памятников, и не только архитектурных, построенных с начала II тысячелетия и позже, но и скульптурных, живописных или принадлежащих к области декоративно-прикладного искусства (ведь все это в истории культуры называется памятниками в широком смысле). И романские храмы, и предметы их декора (украшения) развивали воображение верующих, эмоционально насыщали его, удовлетворяли потребность в прекрасном и чудесном. А надо сказать, что воображение средневекового человека было значительно более живым и активным, чем сегодня можем представить себе мы, во многом развращенные постоянно сменяющими друг друга зрительными впечатлениями, насыщенными и порой чересчур динамичными…

Крепкий и прочный, надежный, способный защитить христианина романский храм – это и физический, материальный объект, убежище, пристанище и оплот, и одновременно – источник сильнейшего эмоционального переживания. Во время службы в сознании людей творились образы, впоследствии разраставшиеся в их сознании и побуждавшие к действиям, например, к тем же Крестовым походам или внутриевропейским паломническим экспедициям. Конечно, основными источниками переживаний становились два ключевых момента евангельской истории – спасение души и Страшный суд. Приобщение к красоте храма и церковной службы означало надежду на личное спасение.

В Европе II тысячелетия насчитывалось множество мест, связанных с подвигами того или иного святого, с совершенными им чудесами. Десятки тысяч людей, не страшась разбойников, не отступая перед опасностью эпидемий, лишений, голода в пути, снимались с насиженных мест и отправлялись открывать для самих себя святые места в грешном мире. Вот почему паломничество как явление развивалось с необычайной скоростью, вовлекая десятки тысяч людей. Массовый характер и высокое общественное значение пути к святыне были важны для каждого участника. Отправляясь в путешествие, человек, ощущавший себя ничтожным, приобщался к Священной истории. Вдобавок все, что он делал, оказалось оправдано с точки зрения его загробного будущего: считалось, что паломничество почти гарантированно приводит к спасению. Религиозный порыв срывал с насиженных мест огромные человеческие массы. Иногда вдруг пустели целые селения – жители, кое-как распорядившись домашним скарбом, уходили по путям святых. Самым главным в паломнических экспедициях было приобщение к реликвиям, удостоверение в подлинности чудесных событий, соединение словесного предания, эмоционального переживания, чувственного опыта и физических ощущений.

Паломнические пути пролегали к одной из трех целей: Иерусалим с храмом Гроба Господня, Рим с его святынями (главным образом, могила св. Петра) и город Сантьяго де Компостела (Испания), где находились мощи святого Иакова Зеведеева, одного из двенадцати апостолов, старшего брата Иоанна Богослова. Кстати говоря, впоследствии именно Иаков Старший (Младшим именовали предполагаемого родственника Иисуса Христа, одного из 70 апостолов, впоследствии первого Иерусалимского епископа) стал патроном, т. е. небесным покровителем пилигримов. Разумеется, огромные толпы людей не могли передвигаться по бездорожью. В каждый из великих городов вели свои пути, в Сантьяго, например, целых четыре. Несколькими разными способами можно было достичь и Иерусалима, но они в данном случае нас мало интересуют, поскольку не связаны с развитием искусства.

Передвижение по дорогам Европы сопрягалось с трудностями и лишениями в пути. Паломники нуждались не только в духовной поддержке, но и в физическом отдыхе. Поэтому на четырех основных паломнических путях в городах, расположенных примерно на полдороге к Сантьяго де Компостела, выросли четыре паломнические церкви: Сен-Мартен в Туре (известна с 471 года, в очередной раз отстроена в 1175–1180 годах), Сен-Марсиаль в Лиможе (известна с 848 года), Сент-Фуа в Конке (сюда в 858 году были доставлены мощи святой Веры, а базилика строилась в 1040–1090-е годы) и Сен-Сатурнин (Сен-Сернен) в Тулузе (конец XI в.). Самой главной паломнической церковью была, разумеется, пятинефная церковь Святого Иакова в Сантьяго де Компостела.

От базилики Сен-Мартен в Туре до наших дней дошли лишь остатки фундамента. Здесь находились мощи св. Мартина, одного из самых популярных католических святых. Церковь была заложена около 1000 года и оказалась самым древним из пяти великих паломнических храмов. Именно здесь была создана общая для всех зданий модель – пятинефная церковь с трехнефным трансептом. Ее позже использовали в Тулузе и Сантьяго. Здесь имелся и деамбулаторий, т. е. полукруглая или эллиптическая (в зависимости от глубины апсиды, идущая по линии ее стены) галерея, позволяющая обходить алтарь снаружи. Деамбулаторий являл собой продолжение и закругление нефов справа и слева от центрального. Алтарь венчали, т. е. завершали, расходившиеся веером радиальные капеллы для хранения икон и священных предметов. Благодаря такой планировке путь паломников по храму получался непрерывным, несмотря на отдельные закрытые зоны (например, санктуарий, где находились предметы для совершения литургии). Об аббатстве Сен-Мартен также известно, что здесь большое значение уделяли искусству создания священных книг, особенно шрифту и иллюминированию (иллюминацией называли то явление, которое мы знаем как книжную иллюстрацию). С этой целью здесь, как, впрочем, и в других подобных обителях, находился скрипторий – мастерская, где шла работа по изготовлению книг (книгопечатание, как мы знаем, изобрели и ввели в обиход несколькими столетиями позднее).