Меч королей - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 8

— «Стена щитов»! — скомандовал я. — И держитесь!

Со мной на рулевой площадке находилось еще с десяток людей. Больше тут места не было, однако враги, толпившиеся на носу, намеревались составить нам компанию. Я выглянул в щель в палец шириной, остававшуюся между моим щитом и щитом Фолькбальда, и разглядел мощный штевень всего в нескольких футах от нас. Он приподнялся на волне, а потом врезался в нас, разломав планширь. Черный нос большого корабля заскрежетал по нашей корме, и я пошатнулся от толчка. Помнится, кто-то прыгнул на меня, занеся секиру; я поднял щит и почувствовал сотрясение, когда лезвие вгрызлось в ивовую доску.

Почти всякая схватка на корабле представляет собой мешанину слишком тесно прижатых друг к другу людей. В бою даже самая вышколенная «стена щитов» норовит раздаться вширь, потому что воины стремятся получить простор для своего оружия, но на корабле нет для этого места. Есть только смрадное дыхание врага, старающегося тебя убить, плотная масса людских тел и стали, стоны пронзенных клинками несчастных, смрад крови, стекающей по шпигатам, и смертоносная давка на неустойчивой палубе. Вот почему я извлек Осиное Жало. Это короткий клинок, не длиннее моего предплечья, но в этой гибельной давке нельзя орудовать длинным мечом.

Вот только давки не случилось. Корабль ударил, сломав нам планширь, но, хотя немалое число врагов изготовились спрыгнуть на нас, волны приподняли и отнесли их судно назад. Недалеко, всего на несколько шагов, но первые из прыгнувших попадали в воду, когда борта разошлись. Секирщик, оружие которого засело в моем щите, распростерся на палубе; Фолькбальд, стоявший справа от меня, махнул своим саксом, и воин завизжал как дитя, когда клинок пронзил кольчугу, проломил ребра и вошел в легкие. Я пнул его искаженное криком лицо, ткнул Осиным Жалом в густую бороду и увидел, как кровь брызнула на белесые доски палубы.

— Еще идут! — раздался за спиной крик Беорнота.

Я дернул Осиное Жало вбок, расширяя окровавленный разрез на глотке секирщика, потом вскинул щит и присел. Густая тень вражеского штевня снова нависала над нами, он снова врезается в наш борт, затем что-то тяжелое обрушилось на мой щит. Я не понял, что это, но заметил капающую с железного обода кровь.

— Поймал его! — вскричал Беорнот.

Он стоял сразу за мной и, подобно большинству воинов второй шеренги, сжимал копье с ясеневым древком, держа его наклоненным в сторону высокого носа вражеского корабля. Прыгавшие рисковали оказаться нанизанными на длинные острия. Очередная волна развела суда в стороны, и умирающий соскользнул с моего щита, когда Беорнот выдернул копье из его тела. Бедолага еще дергался, и Осиному Жалу снова нашлась работа.

Палуба к этому времени стала красной и липкой. Еще один противник, с перекошенным от ярости лицом, совершил гигантский скачок, ударив своим щитом с намерением проломить нашу линию, но Беорнот налег на меня со спины, и щит врага грохнул о мой, а сам он покачнулся в сторону борта. Он нанес укол саксом мимо моего щита, его щербатый рот раззявился в безмолвной злобе. Но клинок врага скользнул по кольчуге, я же двинул щитом вперед, и детина с проклятием сделал шаг назад. Я толкнул снова, и он заорал во всю мочь, летя в прогал между кораблями.

Ветер прижимал нас обратно к большому судну. Нос его на добрых три фута возвышался над нашей кормой. Пятерым удалось перескочить к нам на борт, и все пятеро погибли, и теперь те, кто располагался за высоким штевнем, попытались достать нас копьями. Уколы получались слабыми и только барабанили по нашим щитам. Какой-то человек подбадривал воинов:

— Это язычники! Потрудитесь во славу Божию! Захватите их и перебейте!

Но им не хватало духу взять нас на абордаж. Для этого пришлось бы прыгать на подставленные копья, поэтому враги потянулись к середине корабля, откуда им было бы легче к нам перебраться, да только парни Эгила уже покончили со своими противниками и ждали новой драки.

— Беорнот! — Мне кое-как удалось протиснуться через вторую шеренгу. — Оставайся тут. Не давай этим ублюдкам покоя.

Я оставил ему шестерых в помощь, а остальных повел к залитому кровью шкафуту.

— Осви! Фолькбальд! Мы перебираемся! Все вместе! Пошли!

Волны и ветер разворачивали нас так, что в любой миг корабли могли встать борт к борту. Собравшиеся в своем трюме враги выжидали. Ублюдки построили «стену щитов», и это говорило мне, что брать нас на абордаж они не собираются. Напротив, в их планы входит заманить нас на свой корабль и обломать зубы об их щиты. Враги не кричали, и вид у них был напуганный, а струсивший враг уже наполовину побежден.

— Беббанбург! — взревел я, шагнул на гребную банку, разбежался и прыгнул.

Человек, обозвавший нас язычниками, не унимался:

— Бейте их! Бейте!

Он стоял на высокой носовой палубе, откуда отряд в дюжину противников метал в Беорнота и его товарищей бесполезные копья. Остальная часть команды, по моим прикидкам не больше сорока человек, противостояла нам в темном чреве корабля. Воин напротив меня — юнец с круглыми от ужаса глазами, в кожаном шлеме и со стареньким щитом — подался назад, когда я коснулся палубы.

— Сдохнуть хочешь! — рыкнул я. — Бросай щит, малый, и будешь жить.

Не вняв совету, он поднял щит и ударил им меня. Нанося удар, он вскрикнул, хотя ничего плохого с ним не произошло. Я встретил его щит своим, развернув так, чтобы и щит юнца повернулся, открывая тело для смертоносного укола Осиным Жалом, пришедшегося в низ живота. Я дернул клинок вверх, потроша противника, как упитанного лосося. Справа от меня был Фолькбальд, слева Осви, и втроем мы прошли через жидкую «стену щитов», переступая через убитых и поскальзываясь в крови.

— Я взял корму! — донесся возглас Финана.

Справа на меня наскочил человек. Фолькбальд подставил ему ногу, Осиное Жало скользнуло по его глазам. Он еще вопил, когда здоровяк-фриз вышвырнул его за борт. Обернувшись, я увидел, что Финан и его люди заняли рулевую площадку. Они занимались тем, что скидывали в море убитых, да и живых, как я подозревал, тоже. Враги оказались теперь расколоты на две группы: одна на корме, другая между моими дружинниками и людьми Финана, к которым присоединились и рьяные дружинники Эгила. Сам Эгил, орудуя своим мечом Аддером, красным по рукоять, расчищал дорогу между гребными банками. Противники шарахались от свирепого норманна.

— Бросайте щиты! — обратился я к врагам. — Складывайте оружие!

— Бей их! — голосил человек на носу. — Бог с нами! Нас нельзя победить!

— Зато можно убить, — фыркнул Осви.

При мне было двадцать воинов. Десятерых я оставил сдерживать находившихся позади, прочих повел к носу. Мы били мечами по щитам, мы выкрикивали оскорбления; мы являли собой надвигающуюся погибель, и неприятели сломались. Они побросали щиты, положили оружие и опустились в знак покорности на колени. На корабль перебирались мои люди и норманны Эгила. Вскрик поведал мне о смерти человека у меня за спиной, но это был последний вскрик, потому что вражеская команда была побеждена. Я посмотрел направо и увидел, что самый маленький неприятельский корабль поставил парус и идет на юг. Он убегал.